Fake

      Чон Хосок пустым взглядом рассматривает блики на тонком куске металла, заточенным настолько хорошо, что с легкостью порежет любой материал. Например, кожу.       Юноша переводит взгляд на окно, за которым пасмурно и немного темно. Это наводит еще большую тоску, нежели Чон чувствует сейчас. За окном бушует ветер, серые листья покачиваются на серых деревьях, что растут на серой улице, в этом чертовом сером мире.       Хосок когда-то был цветным. Равно как и еще пару миллионов или миллиардов детей. А потом ему оборвали крылья. Он постепенно делил свои мечты на «достижимо» и «недостижимо». То, что относится ко второй категории Хосок постепенно забывал. Вынуждал себя, насиловал мысли, чтобы забыть.       Чон Хосок утрачивал свои краски. Он постепенно сливался со всем миром. И если его ровесники когда-то были такими яркими, по сравнению с остальным, теперь они уже не такие. Теперь они, как сам Чон — тусклые. Ведь взрослые слушают тех, кто был старше их, а эти, в свою очередь, других. И так поколение за поколением, пока это чертово человечество не станет серым пятном на когда-то зелено-голубой планете. Если уже не стало.       Хосоку бы косяк. Чтобы хотя бы на время почувствовать то же, что переполняло его пятнадцать лет назад. Но порошок запретили и жестко контролируют все рынки. Правительство не хочет, чтобы кто-то выделялся. Правительство хочет, чтобы все было одинаково и красиво. Ведь система, организованность и порядок — вещи, которые радуют взгляд. Но об этом и речи идти не может, когда каждый человек цветной по-своему.       Он устал. Ему надоело существовать. Надоела работа и пропаганда. Вторая находится везде. В музыке, на радио, по телевизору. Людям втирают, что они индивидуальные и то, что они одинаковых цветов — ничего не значит. Ведь, якобы, самое главное не то, что снаружи, а то, что внутри.       Конечно, серая одежда разных оттенков в магазине — ни чуть не подозрительно, что вы. Ведь серый — самый востребованный цвет в нашем-то веке!       Хосок усмехнулся и хрипло засмеялся.       Как он мог вестись на эту чушь пару лет назад?       Но теперь его никто не обманет. Никто не заставит поверить в очередную «сладкую ложь». Хосок никому не достанется. Он не продукт. Он — человек.       Чон устал так жить.       Говорят, для результата — вдоль.       Хосок берет скальпель и протягивает руку немного вперед. Острая боль не сравнится с той, что он испытал в течение подростковой и взрослой жизни. Из него лепили того, кого хотели видеть.       Но теперь уже никто не сможет.       Кому нужна мертвая кукла, утопающая в собственной крови?