ДжэИ

Сильнее укутавшись в тёплый шарф, заботливо связанный мне мамой, я, игнорируя усиливающейся дождь, медленно направился к парковке. И почему я снова забыл зонт? Последние дни уходящей осени всё же дают о себе знать. Проливные дожди, длящиеся вот уже неделю, порядком надоедают, но впереди ещё не менее ненавистная мне зима, на протяжении которой я попадаю в сильную депрессию. Или эта депрессия длится уже давно? Противные капли скатывались по лицу, подбородку, шее, и меня не спасали ни куртка, ни шарф. Я глубоко вдохнул холодный воздух и, сев в автомобиль, устало потёр виски. Был бы я так несчастлив сейчас, выбрав другой путь тогда? Вряд ли это возможно проверить. Моя первая и единственная любовь была настолько неправильной, настолько жалкой и удушающей, что ей с самого начала не суждено было иметь продолжение. И не стоило ей даже начинаться. ДжэИ была для меня самой невинной девушкой, которая дарила свою теплоту каждому, кто в ней нуждался. Её улыбка спасала меня от оков обыденной жизни, нежный взгляд вселял в сердце надежду на лучшее, а объятия всегда были самыми искренними и крепкими. Но разве мог я, обычный человек, претендовать на её любовь? Меня пробивает на жалость к самому себе. Мы познакомились на благотворительном мероприятии в детдоме, в котором я провёл половину своей жизни. Семья Ю спонсировала это мероприятие, а я просто помогал любимой воспитательнице с работой. Большинство детишек меня знали и любили, и я видел, как ещё незнакомой мне ДжэИ было по-детски завидно видеть малышей, радостно бегущих ко мне. И если бы я не решился подойти к ней и познакомиться, она бы так и стояла в дверях, наблюдая за нами. У нас было много общих увлечений, но всё же мы были разными. Я мог часами просиживать в детдоме, у ДжэИ же был расписан каждый день, чему она непременно следовала. Мне ничего не мешало сотворить какую-нибудь глупость, а ей было слишком важно общественное мнение. И общественное мнение никогда бы не приняло усыновлённого парня, который не имеет постоянной работы. Она целовала меня со всей нежностью, на которую была способна, обнимала так, словно боялась, что я растворюсь в воздухе. Я замечал, как с каждым днём яркий свет угасал во взгляде ДжэИ, потому что она слишком часто задумывалась о нашем будущем. О нашем будущем, которого нет. Было эгоистично с моей стороны продолжать мучать её. Я не мог забрать у мира весну. Сама бы ДжэИ никогда не приняла бы такое решение, ей не хватало смелости сделать мне больно. Она плакала в моих объятиях, и все те жестокие слова, который я хотел ей сказать, чтобы легче было отпустить, испарились. Мне самому не хватило смелости закончить всё так. Я поглаживал её подрагивающие плечи и сказал на прощание только одно: - Ты ведь знаешь, что мы не сможем быть вместе. Эти слова были самой горькой правдой, и ДжэИ прекрасно осознавала это. Мы расстались с грустной улыбкой на лице. Моя весна ушла от меня, забрав с собой все яркие краски моей жизни. «Ю ДжэИ, единственная наследница GOLD Group, и Чжан Исин, один из самых богатых людей мира, миллиардер из Китая, свяжут себя узами брака в начале марта приближающегося года.» Я смотрел на фотографию счастливой ДжэИ и её не менее счастливого мужа. Он смог вернуть ей прежний блеск в глаза, и я безумно рад этому. Так рад, что болит душа.

***

Наблюдая за тем, как друзья с удовольствием поглощают принесенную официантом еду, я без какого-либо интереса ковырял вилкой в собственной тарелке. Утренняя новость совершенно испортила мне настроение, а непрекращающийся дождь только усугублял ситуацию. За соседним столиком присела молодая пара, в которой я без затруднения узнал будущих молодожён. ДжэИ смущенно смеялась, прикрывая рот ладошкой и с интересом слушая рассказы избранника. Смог бы я также заставлять её улыбаться каждому сказанному мною слову? Они влюблённо друг на друга смотрели, не замечая совершенно ничего вокруг. ДжэИ была счастлива. Мы встретились глазами всего на секунду, но мне хватило этого, чтобы понять, как же сильно я всё-таки скучаю по ней. Ссылаясь на головную боль и плохое самочувствие, я извинился перед друзьями и поспешил покинуть помещение. Не хотелось заставлять чувствовать ДжэИ себя неловко. Дождь беспощадно лил, но я продолжал медленно идти. - КёнСу! – окрикнули меня, и я узнал в этом отчаянном голосе мою первую любовь. Я остановился, но не смог развернуться. - Сколько раз я говорила тебе не забывать зонтик? Ты ведь так простынешь, - любезно делясь со мною спасительным зонтом, ДжэИ грустно улыбнулась. – Столько времени прошло. - Красивое кольцо, ДжэИ, - заметил я, когда она передавала мне ручку зонтика. - КёнСу… - Я поздравляю тебя. Рад видеть, какая ты счастливая. Упорно игнорируя застывшие слёзы в невинных глазах напротив, я глупо и бессердечно улыбался. - Я тоже рада, что у тебя всё хорошо. - Иди, тебя, наверное, заждался жених, - возвращая зонт хозяйке, я легонько оттолкнул её от себя. - Он дал мне шанс поговорить с тобой, - шёпотом произнесла ДжэИ, не принимая вещь. - Мы вроде бы давно уже всё друг другу сказали. Я не смотрел ей в глаза, иначе не смог бы выдержать взгляда когда-то любимой девушки. Она несмело обняла меня, положив голову на плечо. Как же сильно я хотел обнять её в ответ. - Я хотела поблагодарить тебя, КёнСу, за то, что сделал первый шаг и отпустил. Её объятия становились крепче, сильнее, будто она вкладывала в них ту двадцатилетнюю девушку, с которой мне удосужилось познакомиться в детском доме. Мы тогда отпустили друг друга, но не простились. И ДжэИ сделала это сегодня. - Ты останешься в моей памяти ярким моментом, который я буду вспоминать с улыбкой на лице, - прошептала они мне на ухо и, разомкнув руки, убежала, так и не дав мне шанса вымолвить что-нибудь напоследок. Я долго смотрел ей вслед, слёзы капали из глаз, сливались с дождём, зонт валялся рядом. Сердце разрывало на куски, душа болела, и я ничего не мог с эти поделать. Мне безумно хотелось остановить её, прижать к себе мой маленький комочек счастья и не отпускать больше никогда в жизни, хотелось повернуть время вспять, но жестокие законы общества сковали меня сейчас, как и тогда, два года назад. Я понимал, что поступил правильно, понимал, что ДжэИ не смогла бы получить от меня той жизни, которую хотела она. Я понимал, но не мог это принять.        Я развернулся и ушёл. Зонт так и остался лежать на асфальте.