Рядом

Мне кажется, если бы кто-нибудь разбудил меня ночью и спросил: «О чем ты думаешь?» - я бы ответил: «О том, стукнуть тебя по голове насмерть или легонько, чтобы ты повалялся в отключке до утра и больше не мешал мне спать. Ну и об Ивановой, конечно». Дурацкая шутка, сказала бы ты, даже не подозревая, сколько в ней правды. Вот только ты ни за что не спросишь, о чем я думаю. Долгий день, чересчур долгий. Она вошла в свою каюту и устало скомандовала: - Свет! Ты ведь едва соглашаешься говорить со мной даже о делах... Это больно, Сьюзан. Твое сердце будто оковано тонкой, но слишком прочной корочкой льда. Я не могу растопить ее. Мои попытки лишь высекают искры сарказма – такие яркие и такие холодные… Для чего все это, Сьюзан? Ты ведь совсем другая. Ты – готовый взорваться вулкан… Как в тебе могут уживаться и огонь, и лед? Тяжелый день, выматывающий. Он грузом давит на плечи, но она не поддается: форма приучила держать спину прямо. Всегда, невзирая на обстоятельства. Я вижу - ты считаешь чувства слабостью. Ты так старательно от них отгораживаешься, так стремишься все контролировать, в твоей броне не найти даже маленькой бреши... Почему, Сьюзан? Почему ты отказываешь себе в необходимом? Почему не позволяешь расслабиться хотя бы на секунду? Я редко видел столь бесстрашных людей: порой в твоей отваге сквозит даже безрассудство. Мне кажется, в этом мире ты боишься только одного: вновь подпустить кого-то слишком близко, вновь испытать боль потери. Но прошу тебя, поверь: одиночество – не лучший вариант. Я знаю, о чем говорю. Я ведь тоже пытался закрыться от мира. Учение анла-шок вернуло мне меня, очистив от шелухи, и теперь я знаю: прятаться в себе – не выход. Сердце предательски ноет, и она уже понимает: это неотвратимо. Сегодня он вновь придет. Ее волк. Он ждет, когда стихнут все посторонние звуки, когда ничто уже не заглушит мыслей. И тогда он появится – вслед за тенями из прошлого. Не была рядом. Не уберегла. Не смогла спасти. Конечно, ты не согласилась бы со мной, даже если бы вдруг выслушала. Ты доказывала бы, что просто не можешь быть одинокой. Не с твоей работой. Не с твоим графиком. Но это только слова, Сьюзан, и ты прекрасно об этом знаешь. Что у тебя есть кроме работы? Пустота, наполненная чувством вины. Конечно, ты не станешь говорить со мной об этом. Может, потому что я прав? А волк не так уж и страшен, если привыкнуть к его визитам. Вон он – сторожкой тенью притаился в углу, еще не решается выйти и ледяными когтями впиться в душу. Час его еще не настал, но он умеет ждать. Она смотрит в зеркало, ловит в отражении волчий взгляд и вдруг понимает, что у него есть имя: одиночество. Ты называешь себя пессимисткой, но я знаю – весь твой сарказм – это тщательно скрываемая вера в лучшее. Ты идеалистка, Сьюзан, и не надо этого стыдиться. Ведь иначе тебя не было бы на Вавилоне. Другие здесь просто не задерживаются. Она пробует прогнать его мыслями о борьбе с Тенями. Вавилон 5 в этой войне – как огонек света в ночи, только ее личную тень эти мысли совсем не пугают. Не в этот раз. Между нами словно стена, и я не знаю, как ее преодолеть. Но я счастлив. Знаешь, любовь – самая прекрасная вещь в этом безумном мире… И беда не в том, что ты не даешь мне шанс. Беда в том, что ты не даешь шанс себе. Ты не хочешь меня слышать, но я все равно буду говорить. Я ведь объяснил, что ты – центр моей вселенной? Служение для минбарцев - высшая честь, и я полностью с этим согласен. Может, потому что жил среди них слишком долго, а может, просто перечитал в юности легенд о рыцарях короля Артура. Да, я тоже идеалист. Видишь, как мы похожи? Водка, как обжигающий яд, держит волка на расстоянии. Надолго ли? Он провожает последнюю каплю внимательным, немигающим взглядом. Ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна. Будь я бардом, слагал бы о тебе песни. Имел бы дар живописца – ты была бы моей музой… Но я ничего этого не умею. Зато я могу быть рядом. Ты возвела вокруг себя стену, но я вновь и вновь буду пытаться разбить ее, как бы ты ни сердилась: я не подарок, и мне это очень хорошо известно. Поверь, у тебя просто нет шансов от меня отделаться, потому что я чувствую, что однажды понадоблюсь тебе. И не сомневайся: в этот момент я буду рядом. Экран внутренней связи мигает. Сбой системы? Вряд ли кто-то специально вызвал ее в такой час. Она опускает стакан на столик и встает с дивана. - Вывести сообщение на экран. - Сьюзан? У меня появились кое-какие идеи по поводу грядущей операции. Не возражаешь, если я зайду? - Ты не нашел другого времени? - Но ты же все равно не спишь. Она демонстративно закатывает глаза и пожимает плечами. - Хорошо. Заходи. - Буду через пять минут! Этого не хватало. Только Маркус способен так нахально напроситься в гости посреди ночи! Голос у него, кстати, какой-то слишком бодрый. Сейчас явится и будет выводить ее из себя дурацкими шутками... Внезапно она понимает, что сегодня мрачных теней больше не будет. Сердце обдало теплом, и лед дал едва заметную трещину. Волк, поджав хвост, тихо ушел.