Пеплом по ветру

— Почему все считают меня такой милой девушкой? Почему никто не предполагал другого варианта? — Сара удивлённо вскидывает брови. — Да-да, вроде как милая мордаха — не плохо, но иногда это так досаждает, — она разговаривает с собственным отражением в зеркале заднего вида, но коварная улыбка посвящена не самой её, скорее к пассажирам. — Какого вот черта ты мне не отвечаешь?! — тут же вскипает демон, резко тормозя машину, сворачивая на обочину. — Какого черта ты молчишь! — кричит Блейк, вышвыривая из машины полуживого мужа Йена. Его одежда полностью покрыта кровью, на нём нет рубашки и вдоль брюшины проходит шов (не самый аккуратный). — Милый, если ты не вывезешь из города мою дочь… Мне придётся удалить тебе вторую почку. Пожимая плечами, как при простой нерешительности, она подходит ближе, опускается перед ним на колени. — Мой хороший, ты же понимаешь, что тебе придётся это сделать? — ласковым голосом произносит шатенка, с нежность прикасаясь к лицу своей жертвы. — Мамочка хочет увидеть свою дочку. В его глазах блестят слёзы истинного страха, он был не в силах бежать или сопротивляться, но всё же на последнем издыхании попытался сдвинуться, передвигаясь на локтях, оставляя за собой кровавый след. — Ты — не Сара Блейк, клянусь! Тебя послал сам Сатана! — прошипел Йен, окончательно потеряв надежду на сопротивление. — Милый, ты угадал, — с влюблённой улыбкой, не покидающей лицо, так ласково, как шепчет мать младенцу, произнесла она. Плавным движением приблизившись, Сара опустила руку ему на сердце. — Три — четыре, три — четыре, — хохотала она, напевая словно песенку ритм чеканного шага солдат, как учат в школе дисциплине. — Три — четыре, три, два, один… Она, всё словно ангел улыбаясь, последние удары сердца в пагубном дыхании страха и замешательства даря, вонзает пальцы в шею, прорывая подключичную артерию, купая свои руки в крови, наслаждаясь её пленительной теплотой. — Сладких снов, любимый.