Петля

В жизни Алоиса Транси было несчётное количество ловушек. Какие-то из них он умело обходил, в иные мог попасть случайно, в третьи же добровольно ступал сам. К последним относилась самая большая ловушка, в которую он когда-либо попадал — контракт с демоном Клодом Фаустусом. Однако Транси не подозревал, как сильно ошибался, ведь самой крупной в его жизни ловушкой стала встреча с Элизабет Мидфорд. В эту ловушку он попался глупо, как рыба, клюнувшая на приманку, которой оказалась доброжелательность. Сетями стало желание юной маркизы помочь. Почему-то Мидфорд думала, что Алоис для неё не опасен: в ней откуда-то взялась уверенность, что он не такой отвратительный человек, каким выглядит со стороны. Элизабет общалась с ним, улыбалась ему и безвозмездно дарила своё тепло. Готовому свихнуться от одиночества графу большего и не требовалось. Он не заметил подвоха, не вспомнил о том, что за всё нужно платить. Алоис попался, окончательно запутавшись в сетях. Ловушка захлопнулась. После нескольких светских приёмов, на которых они постоянно встречались, дошло до того, что Элизабет стала наведываться к нему в поместье без всякой задней мысли. Она была уверена, что ничего плохого с ней не произойдёт. Алоис так и не понял, было ли это невообразимой наивностью или же безграничной проницательностью, ведь он в самом деле не собирался причинять ей вред. С тех пор он стал ждать её. Каждый день, каждый час, каждую минуту, каждое мгновение. Казалось, у него наконец появился смысл жизни, центром которого стала Элизабет. Её присутствие для Алоиса — сладкий яд, который он ошибочно принимает за лекарство. Эта влюблённость делает его слепым, и он не замечает очевидного: такие яркие, светлые, солнечные люди, как Элизабет, не предназначены таким, как Алоис. Такие люди могут принести счастье кому угодно, но только не ему. Алоис не знает, правда ли то, что испытывает к нему Элизабет, можно назвать любовью или хотя бы влюблённостью. Если уж на то пошло, он даже не знает, симпатия это или просто сострадание. Но он точно знает, что дорог Мидфорд хотя бы просто как человек, иначе она бы не приезжала к нему. Да и вообще, так ли это важно? Достаточно того, что он не один. Алоису многого и не надо: лишь бы кто-то был рядом и создавал иллюзию того, что он кому-то нужен. Иллюзию того, что он ещё не настолько прогнил изнутри, чтобы стать совершенно никчёмным. Привыкшему ко лжи, притворству и ненависти Транси противопоказано любить. Но он упрямо сопротивляется, загоняя самого себя в тупик. Элизабет желает сделать его счастливым — ведь он заслуживает этого, кто бы что ни говорил, — не понимая, что это желание с каждым днём только сильнее губит его. Она потихоньку убивает его — своей лучезарной улыбкой, поразительной искренностью и обескураживающей добротой. Элизабет, сама того не подозревая, оказывается коварнее всяких демонов. Сердце и душу она забирает авансом, а взамен даёт столько тепла, сколько Алоис, судьбой не больно-то избалованный, не в силах выдержать. Это тепло медленно губит его, но он, словно того не замечая, готов получить его полностью. Глупые доверчивые бабочки всегда летят на огонь. Наверное, Алоис тоже немного бабочка. Только для него огнём оказывается солнце, которое сжигает так же нещадно. Алоис думает, что наконец становится нормальным, но вместе этого собственное безумие перетекает в новую форму по имени Элизабет. Он одержим своим личным солнцем и сам этого не замечает. В один прекрасный день Алоис понимает: если Элизабет попросит его убить человека, он это сделает — своими собственными руками, а не руками демона. Но Мидфорд, конечно же, никогда не попросит его делать такие ужасные для неё вещи, ведь она не такая, как Алоис. Она не станет желать смерти человеку, которого ненавидит — если только этот человек вообще существует. Алоис, сам того не ведая, добровольно просовывает голову в петлю. Петля эта невидима, но её присутствие смутно ощущается тяжёлой бечёвкой на шее. Из Алоиса выходит самый что ни на есть образцовый висельник. Пусть так: всё лучше, чем одиночество. Рано или поздно он всё равно умрёт. Так есть ли разница, когда и от чьей руки? Алоис понимает, что сам виновен в своей будущей погибели. Так и есть: он виновен в том, что посмел обратить внимание на Элизабет Мидфорд, свою полную противоположность. Виновен в том, что посмел привязаться к ней. Виновен в том, что посмел стать зависимым от неё. Петля на шее Алоиса затягивается сильнее, понемногу перекрывая доступ к кислороду. Однажды она затянется в последний раз.