I Don't Need a Knight (So Take Off Your Armour)

Сир Джейме Ланнистер был братом-близнецом королевы Серсеи; высокий, златовласый, с искрящимися зелеными глазами и улыбкой, резавшей, словно нож.

Кейтилин была вне себя от гнева, покидая зал. «Неужели ему доставляет удовольствие унижать меня?» Ей вновь и вновь виделось довольное выражение лица ее мужа, в то время как его брат неловко сидел рядом со своей женой с выражением мрачной решимости на суровом лице. Он выглядел так, будто был не в своей тарелке. Так же, как она себя чувствовала. Нед Старк предпринял попытку отвлечь ее; он прибыл на свадьбу в одиночестве, его молодая жена из Ланнистеров предпочла остаться в Винтерфелле, оправиться после рождения сына. Кейтилин была признательна ему за эту попытку, но лорд Старк едва ли мог отвлечь ее внимание, когда его глаза неотрывно следили за дверью, за которой уже с полчаса назад скрылся Роберт, утащив с собой Делену Флорент, раскрасневшуюся и не перестававшую хихикать. Ей казалось, прошло так много времени, целый год, когда она, извинившись перед присутствующими, почти что бегом направилась в покои, предоставленные им с Робертом. «Я не была рождена для того, чтобы быть королевой», -думала она, и каблуки ее туфель отбивали жесткий ритм, касаясь каменного пола, все громче по мере того, как вдали угасали звуки свадебного пира, - «я не могу терпеть этот позор, я не каменная». Она повернула за угол, чтобы окончательно скрыться, отгородиться от пьяных гуляний, закрыв за собой дверь, но обнаружила там не кого иного, как Джейме Ланнистера, подпирающего холодный камень стен. Она видела, как он большими глотками опустошал бурдюк с вином, подрагивавший в его руке. - Сир Джейме. Интересно, сир Барристан знает, где Вы и что за занятие выбрали себе на этот вечер? Он подскочил, когда она обратилась к нему, но не сдвинулся с места, впившись в нее взглядом. - По-вашему, похоже, будто я сегодня на службе? Я всего лишь явился на чертову свадьбу, хотя, пожалуй, никто больше себя этим не утрудил. К тому же, единственное, от чего сегодня стоит защищать Его Светлость – его собственные пьяные выходки и разврат. Но, увы, в этом деле все мы бессильны. Она понимала, что должна отчитать его сейчас, но его шепот эхом отражался в ее голове, а сердце бешено колотилось, стискиваемое грудной клеткой, от негодования, и у нее не было ни сил, ни желания защищать своего мужа. Вместо этого она просто сказала: - Звучит печально, сир. - Возможно. Я слышал, что страдание нуждается в компании, - он протянул ей бурдюк, но Кейтилин покачала головой, - Мудрое решение, Ваша Светлость. Не хотите идти по стопам Вашего супруга… Хотя в некоторых вопросах это было бы единственно справедливым решением – служить ему так же, как он служит Вам. Он оказался слишком близко к ней, и она ощутила его горячее дыхание на своей щеке. Они не касались друг друга, но он был достаточно близок, чтобы чувствовать, как ее сердце колотится под шелковой материей платья. Ей стоило лишь податься вперед, чтобы оказаться прижатой к его телу. Она оттолкнула его. - Я Талли из Риверрана, Цареубийца. Я принесла обеты, хоть и не жду от Вас понимания. Мой долг – служить мужу, и я бы не посмела запятнать себя бесчестьем, – слова казались горькими и пустыми на языке. Пожалуй, и звучали они так же. Джейме только улыбнулся, его зеленые глаза сверкнули в темноте. - Быть может, Вы правы, и святость Ваших обетов мне не понять, но я прекрасно знаю, что такое дикий огонь. Вы, несомненно, говорите, как рыба, но я вижу этот огонь в Вас. И Вам его не скрыть, - он протянул руку и заправил прядь волос ей за ухо. Она вздрогнула от его прикосновения и напряглась, стараясь не поддаться этой нежности. - Вы ошибаетесь. - Так значит, плата по долгам – вне сферы Ваших интересов? Он был всем, чего ей хотелось в этот момент. Красивый и омерзительный. - Именно. Уходя, она почти не чувствовала ног. Семья. Долг. Честь. Семья. Долг. Честь. Семья. Долг. Честь. *** - Вы ведь знали, о чем говорите, тогда, на свадьбе Станниса? Ее вопрос был неожиданным. Джейме не знал, чего ему ждать, когда королева велела ему явиться в ее покои. С той ночи прошел уже почти год, и он хотел бы сказать, что забыл о ней. - На свадьбе Станниса я был пьян. - Это не ответ. - Я бы хотел знать, почему вы спрашиваете меня об этом. Ее губы сжались в тонкую линию, а ладони смяли ткань юбки. - Роберт отбыл в Штормовой Предел, чтобы увидеть своего бастарда. Я умоляла его не делать этого. Говорила о том, как это унизит меня. Он не пожелал и слушать. Не думаю, чтобы что-то смогло унизить меня еще больше, так что, пожалуй, настало мое время платить по долгам. Ее голос был ясен, она держалась прямо и с достоинством, все в королеве было обратно ее словам. Лишь в плотно сжатой челюсти и синем огне глаз Джейме увидел ту ярость и боль, что она так старательно пыталась скрыть. Тусклый свет бросал отблески на ее каштановые волосы, отражаясь красными бликами. Она была великолепна. Он пересек комнату в пару длинных и быстрых шагов, оказавшись перед ней. Одной рукой зарывшись в ее волосы, другой он обхватил ее талию, чувствуя тепло кожи под слоем дорогой ткани, смятой его пальцами. Он сдерживал себя, чтобы не разорвать ее, лишь бы коснуться бледной, пылающей кожи. - Роберт дурак. - Как и мы. Это измена. Джейме усмехнулся. - Вы верно забыли, Ваша Светлость, но я довольно много в этом смыслю. Между ее бровями пролегла морщинка, и Джейме проклял свой острый язык. Он знал, что она должна была быть ему отвратительной: ее волосы слишком темные, рыжие, бедра слишком широкие, а глаза – синие. Она не была Серсеей, но он хотел ее. Его губы коснулись ее прежде, чем она смогла как следует обдумать свой выбор. Он знал, что в ее стонах не было его имени. Знал, что его не было даже в ее мыслях, но когда ее белые веснушчатые бедра принимали его, ему до этого не было никакого дела. *** Она думала, что это будет всего лишь однажды. Думала, что это избавит ее от жажды мести, и это избавило, но того стыда, что она испытала, когда Цареубийца оделся и покинул ее покои, оказалось недостаточно. Недостаточно для того, чтобы она перестала думать о нем той ночью, сминая простыни, вспоминая ощущения, что оставлял его язык на ее коже. Недостаточно, чтобы получить удовольствие от неуклюжих и пьяных объятий Роберта, невнятно шептавшего ей в шею что-то о рождении наследника, проливая свое семя на ее живот. И когда спустя неделю Цареубийца проскользнул в ее покои с одной только просьбой: «Прикажи мне уйти», Этого было совершенно недостаточно. *** - Я знаю, что это опасно и глупо, что это плохая идея, но может быть…может быть, ты останешься? Джейме оторвался от шнуровки бриджей, глядя на нее. Она сидела, обхватив руками колени, прижатые настолько близко, насколько это позволял ее округлившийся живот, и розовый румянец заливал ее щеки. Джейме вдруг осознал, что она краснела впервые за все время. Она была права, это глупая идея, но Роберта не было уже несколько дней, а он уйдет раньше, чем явится прислуга. Наплевав на шнуровку, он вернулся в постель, чтобы вновь заключить ее в свои объятья. Она пахла потом и духами, а его рука покоилась на ее животе. (Что если его волосы будут золотыми, что если его глаза будут зелеными, что если, что если, что если) Было глупым с его стороны остаться, было глупым с ее стороны просить его об этом, но он все же думал, что может любить ее за это. *** Крепкое семя. Поколения черноволосых Баратеонов взирали на него со страниц книги, но Нед отказывался им верить. «Кейтилин Талли достойная женщина». Возможно другом, но мужем хорошим Роберт не был никогда. Нед видел скованность улыбки Кейтилин , то как напряжена она была каждый раз, когда муж касался ее. «Она достойная женщина, но даже она могла не выдержать». Он хотел бы выкинуть из головы эту идею, ради Кейтилин, как, впрочем, и ради Роберта, но он не мог избавиться от взявшей его в плен уверенности, каждый раз, когда он думал о детях королевы. Принц мог иметь голубые глаза и копну каштановых волос, унаследованных от Талли, но его улыбка была острой и резала, словно нож.