Лучница 2

— Я не пойду! — Кан Боми, тебе уже слегка за сорок лет, не веди себя как девица на первой свадьбе, — вскрикнула Гаен, крепко схватив запястья своей падчерицы. Боми прислонилась лбом к двери, выводящей в свадебный зал, и тихо захныкала. — Мне стыдно перед людьми. Представляю их презрительные взгляды. Мне сорок лет, я развелась с мужем, сразу же от него забеременела, а после рождения второй дочери, вновь выхожу за него замуж, — прошептала женщина, себе под нос. — Это говорит о настоящей любви. Люди будут только завидовать. К тому же, на свадьбе очень мало гостей. С твоей стороны, почти никого. Боми резко повернула голову в сторону матери, с возмущенным выражением лица. — С возрастом у всех меньше друзей. К тому же, у нас не было денег, чтобы даже такую крошечную свадьбу делать, — фыркнула женщина. — Мама, ты собираешься выходить? — внезапно раздался крик, вошедшей старшей дочери. — Твоя мама передумала, — усмехнулась Гаен. — Вот уж нет! Я еле пережила ваше соединение, с трудностью пришла на свадьбу, вы с папой обязаны пожениться здесь и сейчас, — возмутилась брюнетка. Как бы Йери не фыркала, ей трудно было спрятать сияющую улыбку в тридцать два зуба. Она словно вернулась в своё раннее детство, когда молодые родители, буквально, дышали друг другом и в доме царила идиллия. Побывать на свадьбе мамы и папы — было её детской мечтой, и она воплотилась в реальность. Брюнетка подошла к своей маме, заботливо разглаживая недлинный подол свадебного платья. У Боми в этот раз очень скромное и ординарное платье. Женщина захотела закрыть свои постаревшие руки длинными рукавами, но захотела подчеркнуть подтянутую талию приталенным фасоном. Из-за ограниченных финансов, Чонгук оделся на свою свадьбу в единственный смокинг, приобретенный лет десять назад. Но затмевала невесту — её старшая дочь, в прекрасном нежно-розовом платье. Сама Боми подбирала его для Йери дольше, чем своё свадебное. Увидев платье, с открытыми плечами и разлетающейся легкой шифоновой юбкой от талии, даже Чон не смогла сдержать восхищения. Девушка в этом образе выглядела ожившей, словно распустившийся цветок. — Где Чихе? С ней все в порядке? — встревоженно вскрикнула Боми, схватившись за запястья дочери. — Да, — устало выдохнув, ответила Чон. — Няня её накормила, и она спит в другой комнате. — А папа? Где он? Глаза Боми сверкали так ярко, что Йери едва не прослезилась. Взгляд матери был наполнен любовью и радостью от всего происходящего. Она страстно хотела стать его женой, также сильно как хотела, чтобы он стал её законным мужем. Губы слегка подрагивали от нервов, а ладони покрывались потом. Всё было словно в первый раз, словно ей снова двадцать пять. В это время Чонгук волнительно кружил вокруг ведущего свадьбы, который уже в пятисотый раз перечитывал текст. Ким Сокджин, являющийся шафером, также переживал о том, что Боми просто сбежит. Он прекрасно помнил, как двадцать лет назад ту же невесту едва спасли от побега со свадьбы. Наконец, дверь на другом конце комнаты отворилась и на пороге появилась прекрасная женщина, с миниатюрным букетом в руках. Весь зал спокойно выдохнул, а Чонгук расплылся в улыбке. Это был для него волшебный момент, он также чувствовал, что будто помолодел лет на двадцать. Напротив себя он не видел сорокалетней женщины, мать двоих детей, он видел только молоденькую девушку, с которой у него есть целая жизнь впереди. Боми скромно опустила голову, медленно, дрожащими ногами делая шаг ближе к своему бывшему — будущему мужу. Гаен гордо вела свою дочь под руку, а Йери на полусогнутых прибежала к своему месту, которое находилось с краю, у прохода. — Твоя мама такая красивая, — донесся шепот у уха Йери. Девушка испуганно повернула голову в бок и увидев это улыбающееся лицо, ошалела. — Что ты тут делаешь? — прошептала Чон, устремив свой взгляд на отца, который нежно взял руку её мамы. — Меня твои родители пригласили, — тихо ответил парень, гордо приподняв голову. Во время речи ведущего, который увлекательно рассказывал о всей семейной жизни брачующихся, Йери не могла расслышать ни слова. Она не могла унять дрожь по всему телу и заглушить громкое дыхание, которое прекрасно слышал Ким Тэхен. — Ты замечательно выглядишь, — вновь начал разговор шатен, положив руку на колено своей возлюбленной. — Прекрати играть со мной, — едва сдержав крик, ответила Чон. — Или ты сейчас вылетишь из этого зала. Девушка боялась взглянуть на разгоряченного парня, который явно не спроста пришел на свадьбу. — Я уйду отсюда только с тобой, — тон голоса Тэ был серьезен как никогда. — Только позволю тебе досмотреть. Тело девушки задрожало еще сильнее, чем до этого. Температура невероятно подскочила, а голова закружилась. — А если я не пойду? — осмелилась прошептать девушка. — Пойдешь. Ты же не хочешь испортить первую брачную ночь родителям, — усмехнулся Тэ. *** Сбитое дыхание Тэхена на губах Йери, сводили её с ума. Шатен не отводил взгляда, улыбаясь своей милой квадратной улыбкой. Девушка отчаянно вжалась к двери вагона метро, пытаясь спрятаться от этой источающей харизмы. Еще немного и он просто ляжет на её плечо или просто поцелует. Пассажиры вагона изумленно всматривались в двух молодых, одетых, словно они сами сбежали со свадьбы и поехали на метро домой. Йери понятия не имела, что происходит, но отказаться от такого напористого поведения, она не могла. Любовь к Тэхену за всё это время не утихала в её сердце, а разгорелась сильнейшим пожаром, сжигающим её изнутри. Повторяя множество раз себе, что больше не поверит этому ошеломляющему шатену, девушка вновь и вновь велась на его провокации. Она хочет быть одурманенной его манипуляциями. Жаркое сентябрьское солнце постепенно заходило за горизонт, вырисовывая на небе акварельные узоры. Постепенно холодало, поэтому Тэхен заботливо накинул на голые плечи Йери пиджак от своего смокинга. Однако, в этот момент она люто ненавидела своего друга, который заставил её долго идти пешком по гористой местности. — Ты хоть можешь сказать, куда мы идем? — пробурчала девушка, осматриваясь вокруг. Район казался ей очень знакомым, она была на этой окраине города среди этих бедных хижин и трехэтажных домиков. — Мы же не к тебе домой идем? — осторожно поинтересовалась девушка, даже не рискуя представить, для чего парень всё это делает. — Скоро узнаешь, ведь мы почти дошли, — загадочно ответил Тэ, уйдя далеко вперед. Девушка вспомнила, как однажды лежала где-то среди этих тропинок, испачканная кровью Тэхена, которого избил Джексон. Воспоминания казались ей такими далекими и нереальными, словно и не было той Йери и того Тэхена, злобно перекидывающимися больными словами. Брюнетка вспомнила какой жизнью жила два года назад, вспомнила, что была абсолютно другим человеком до встречи с этим наглым и красивым мальчишкой. Йери хотела сделать этот день — стартом в её новой жизни, как это сделали её родители и неважно, что скажет или сделает Тэхен. Тэхен остановился у одного из трехэтажных домиков, близко построенных друг к другу. От дома веяло одиночеством и холодом, вызвав неприятные ощущения у девушки. — Это и вправду мой дом. Я никогда никому его не показывал, никого не приводил, — низким голосом произнес Тэхен, схватив за руку Йери. — Даже всех своих девушек? — изумилась Чон, пытаясь пошутить. — Никого, — грозно ответил парень. — Зачем ты привел меня? — Ты поймешь. Это молчание и жуткая загадочность очень пугала, но и с такой же силой интриговала. Тэхен открыл дверь от квартиры на первом этаже и завел Йери внутрь. Одна комната с кухней были такими маленькими, что даже худенькая Чон чувствовала себя невероятно огромной. Девушка опешила от плачевного состояния помещения, где стоял один небольшой шкаф, сложенный матрас и крошечный низкий столик посередине комнаты. Было очень темно, от чего Тэхен достал из полки свечу и зажег ее, поставив на тот самый крошечный столик. — А твоя мама не вернется? — осторожно поинтересовалась девушка, прижавшись ко входной двери. — Нет, она не придет. Присаживайся. Тэхен постелил подушку под пятую точку девушки. — Может кофе? У меня еще рис есть. Йери была в таком шоке и недоумении, что забыла о голоде. — Нет, просто присядь и объясни, что происходит, — заявила Йери, присев за стол с одинокой свечкой. — И почему у меня такое ощущение, что тут никто не живёт? Тэхен присел напротив и опустил глаза. — Потому что я живу здесь один. — А где твоя мама? Разве ты не говорил, что живешь с ней? — встревоженно ответила девушка. — Она умерла три года назад. Она целыми днями работала на заводе, там подхватила туберкулез. В темноте не было видно, как парень пустил слезы из глаз. До ушей Йери донеслись тихие всхлипы. Она даже не знала, как на реагировать на это. Хотелось кинуться к Тэ и проплакаться вместе. — Как? А как же ты живешь? Разве у тебя нет опекуна? — Есть дядя, но живет далеко на юге и иногда присылает мне деньги. Иногда подрабатываю. Обычно мне хватает, просто в этот раз получилось так, что я просрочил оплату за свет. Прости за это.  — Ты не должен извиняться, Тэхен. Я и не подозревала, что твоя жизнь… — Я скрываю это. Представляешь, что будет, если все узнают, что я сам о себе забочусь и живу вот так, — парень окинул взглядом своё место обитания. — Я привёл тебя сюда, чувствуя, что я тебя обманываю. У меня нет благополучной семьи, я необеспеченный, порой я бродяга, не имеющий возможности даже поужинать. Ты из другого мира, я это знаю. Я знаю, что я тебе не ровня. Я и любить то не умею, у меня даже не было возможности узнать, как это должно быть, а сам я боялся оставаться один в этой холодной комнате, поэтому мне было необходима чья-то любовь и забота. Йери было трудно обработать всю полученную шокирующую информацию. Она опустила взгляд вниз, пытаясь успокоить неспокойное дыхание. — Мне так жаль, Тэхен. Я теперь понимаю, почему ты был так зол на меня, за моё, порой, грубое отношение к родителям, — голос девушки дрожал, сдерживая слезы. — Но ты боялся, что, узнав о твоем состоянии, я тебя разлюблю? — Посмотри на меня! Я так жалок! — вскрикнул парень. Йери нервно ударила по столу, от чего пламя свечи задрожало и едва не погасло. — Ты имеешь моё сердце, и ты всё еще смеешь считать себя жалким? Я люблю тебя, Ким Тэхен, хоть и не знаю, как это выразить. Я умирала каждый раз, когда мы расставались надолго, и чтобы ни случилось, я уже не смогу справиться с этими чувствами, — из последних сил произнесла девушка, задыхаясь от накативших слез. Девушка пересела на сторону к парню, который не знал, улыбаться или плакать, поэтому он смеялся со слезами на глазах. Йери прилегла на крепкое плечо Тэ, обхватив его руку. — Тебе хватит десяти тысяч лет? — внезапно тихо произнес Тэ, приглаживая волосы любимой. — В смысле? — Хватит тебе десяти тысяч лет моей любви? Она, конечно, не вечная, но всё же. Йери засмеялась, подняв голову в сторону Тэ. На неё смотрели глаза полные искренней любви, отчаянно ищущие взаимность, и она отвечала тем же. Девушка притянула парня поцелуем, который охотно поцеловал её в ответ. К ним одновременно пришла мысль, что они упустили столько времени, отказываясь друг от друга, боясь быть уязвимыми. Нужно было отдаться хотя бы одному поцелую, чтобы увидеть настоящие искренние чувства. — Кстати, а где Йери? — Боми взглянула на настенные часы, на которых уже пробило одиннадцать ночи. — Наверное, с Гаен ушла, — Чонгук пожал плечами, отгоняя мысли о том, что их старшая дочь может где-то гуляет с Тэхеном. Боми прислонилась к плечу Чонгука, и обхватила его руку мертвой хваткой, словно боясь его вновь потерять. Впервые они так наслаждаются спокойным вечером у телевизора, поедая вредную пиццу и не беспокоясь о завтрашнем дне. Даже их малышка быстро поела и спокойно уснула. — Я иногда просыпаюсь и думаю, как бы я жила без тебя и Чихе. Чтобы было бы, если мы бы расстались, и я не родила эту маленькую красавицу? Как бы я каждый день жила без тебя? Думая об этом, я ворочаюсь всю ночь. Чонгук удивленно приподнял брови. — Я должен был вновь жениться на тебе, чтобы ты произнесла что-то милое? — засмеялся мужчина, прижав жену к себе еще ближе. — Хватит издеваться, — фыркнула женщина. — Будь благодарен. Чонгук наиграно засмеялся, еще сильнее подшучивая над своей женой. — Я буду благодарен, если мы, наконец, проведем первую брачную ночь, — Чон начал медленно расстегивать пуговицы рубашки. — У нас итак каждый день эти брачные ночи, давай просто поспим. Я так хотела выспаться за эти двадцать лет. Боми, игнорируя надутые губы своего мужа, прилегла на его плечо и тут же провалилась в глубокий сон, наконец, чувствуя его надежную защиту и любовь, а Чонгук так и не смог заснуть в эту ночь, взволнованно думая об их с Боми долгой жизни и будущем счастье.