Потеря

      Такого Арнав никак не ожидал. Он не знал, как реагировать и как воспринять услышанное. Девушка продолжала, стараясь не всхлипывать: - Я люблю людей. Но среди тех людей, в той толпе - он оказался единственным, кто заступился за честь… нашей семьи и защитил нас. – Кхуши замолчала, переводя дыхание. Она намеренно не говорила про себя, обобщая «нас», хоть Шьям, возможно, сделал это для «неё», а не для «них». - вошёл в нашу жизнь... - повторяла она, словно, в бреду, - вошёл… в образе героя... - увидев относительно понятный вопрос в глазах Арнава, она многозначительно, но оттого не менее искренне, добавила, - но образ – это ещё не сущность… далеко не сущность.       Райзада задумался. Что же получается? Круг замкнулся: он испортил ей жизнь, опозорив… но он хотел этого. По крайней мере, тогда… Она сама в тот день бросила ему вызов и было жизненно важным, заставить её пожалеть, что она с ним вообще связалась… Шьям спас от бандитов, познакомился с её семьей, подобрался ближе к Кхуши. Выходит, всё из-за него? Из-за Арнава??? Так, Кхуши хотела разрушить семью его сестры. Но зачем? Шьям появился в её жизни – не она в его! Дальше… она не была счастлива, пока была обручена. Вспомнил, как она расплакалась у него на плече возле бассейна, когда случайно столкнулась с ним и разбила чашку… причины своего горя она тогда не назвала. Неожиданно, помолвка расторгнута…       Что-то прояснялось в его сознании, что-то оставалось сокрытым. Кажется, он вспомнил, как звали того самого «жениха» … Шьям. Что же это – неужели всё и вправду стало проясняться? И снова: «Оставьте Анджели!!!» Всё. Немедленно перестать думать! Он итак ничего толком не соображает… голова вконец разболелась. На языке уже был единственно верный, способный всё разъяснить, вопрос. Но как? Арнав Сингх Райзада не может так просто задать его… Стиснул зубы, борясь с тем, чтобы не спросить, но он, подобно яду, прожигал всё нутро. Было больно. Очень. Одна только мысль, что стоит выплюнуть это и всё пройдёт - боль, непонимание и несчастье - была такой заманчивой и, пожалуй, слишком многообещающей, что вызывала сомнение. «Оставьте Анджели!» - всё. Он спросит, и эта жуткая фраза покинет его голову. Возможно. Он разжал зубы, проверяя на прочность свою силу воли, приоткрыл рот, готовясь уже спросить.

***

      Говорят, когда делишься радостью – она удваивается, а горем – оно делится надвое. Но это действует, если слушающий проявляет участие. После всего сказанного, Кхуши чувствовала опустошение – не облегчение. Может, это и похожие по своей сути, слова, но они совершенно разные. Отдалённо отдавая себе отчёт в том, что именно она только что выдвинула в его адрес - она испытывала странное, неясное чувство. Стало ли ей лучше? Почему никогда раньше она об этом не говорила? Что на самом деле она сейчас чувствует? Или - что хочет чувствовать? И, главное, почему ответ пытается найти в его неопределённых чертах, неотрывно следя за каждым мускулом, каждым дрогнувшим нервом на лице? ... Встретив его глаза, она отвела взгляд в сторону, зная заранее, что ни к чему хорошему это не приведёт. Как всегда, оно и было… - Ты когда-нибудь испытывала чувства к Шьяму? – прозвучал «заветный злосчастный вопрос» ... голос Арнава был хриплым, но необычайно твёрдым. «Испытывала ли чувства» … Кхуши хотела ответить: «Да, испытывала и испытываю – ненависть и презрение!» Но она уже говорила о своём отношении… неужели он серьезно думал, что она … «испытывала чувства» к этому жуткому… типу?! Она даже в мыслях не допускала этого слова, никак к нему неприменимого… сил на словесные пререкания у неё уже не было. Что там - она, казалось, едва стоит на ногах... Две истерзанные души… Кхуши понимала, что он имел ввиду нечто другое под словом «чувство». Слёзы, которые, она думала, совсем иссякли, новой волной заслонили её взор, и она ответила таким же хриплым и уверенным голосом: - Никого… и никогда… - каждое слово давалось ей с большим трудом... казалось, ей было отведено ограниченное количество слов, в которое ей нужно было уложиться, прежде чем душа покинет тело. - так, как Вас... - осознав, что сказанное было более чем необходимым и достаточно красноречивым, она выбежала через полуоткрытую дверь, встав прямо под дождь.       Арнав остолбенел. Через секунду он понял, что неотрывно смотрит не в её заплаканные глаза и покрасневшее от слёз лицо, а на пустую стену, которую она оставила за собой. Не мешкая, он выбежал за ней.