Noona

#np 오월 (Owol) — Dream On You

— Нуна, — прошептал Чжунхон на грани слышимости, крадучись приближаясь к кожаному диванчику в душной студии. — Чего тебе? — хрипло отозвалась Хёджин, оставаясь неподвижной. У неё позади 34 часа работы над новым треком и влюбленный в Джиын Ёнгук, от которого больше проблем, чем пользы — переквалифицировался на баллады и руинит всю деятельность рэперши на раз-два, портя тексты сопливой романтикой. Ей бы поспать пару часиков, чтобы не смотреть волком на каждого, кому не посчастливится заговорить с ней, а тут мелкий лезет и смотрит так, что даже сквозь полуприкрытые глаза Хёджин пронимает. — Нуна, я тут текст написал, — неуверенно улыбнулся двухметровый ребенок, чеша затылок и ковыряя ботинком ламинат. — Небольшой совсем, маленький. Посмотришь? Хёджин вздохнула, натягивая кепку на глаза и складывая руки на груди. — Лень, — процедила надменно, слыша, как тяжело сглотнул не ожидавший такой резкости Чжунхон, но тут же смягчила голос, — лучше сам мне прочитай. Хёджин не было видно улыбки макнэ, но она могла легко нарисовать её у себя в голове, добавляя смущенный румянец, как во всяких сёдзе-мангах. Едва подумав об этом, девушка тут же одёрнула себя: это всё дурное влияние испускающего флюиды идиотской влюбленности Ёнгука, и никак иначе. Ну и почти двое суток без сна виноваты, конечно же. А Чжунхон стоял столбом, закусив губу и глядя на потрёпанный листочек с собственными каракулями, и молчал, боялся лишнее движение сделать или слово сказать. Он уже успел обругать себя всеми словами за то, что полез к Хёджин-нуне сейчас, зная, что она не покидала студию больше суток. Но ему не терпелось показать ей то, над чем он работал последние два месяца — рифмованные строчки у Чжунхона выходили сами собой, но всё время что-то не нравилось, казалось наивным и глупым, стоило только вспомнить тексты Ёнгука-хёна или Хёджин-нуны. Хотелось больше смысла, меньше клише и заезженных фраз, хотелось одобрения со стороны старших и более опытных. Жаль только, что Ёнгук влюбился — это с одной стороны, конечно, потому что с другой это даже классно, ведь он стал выглядеть менее строгим и взрослым. Это было непривычно пока, да и похож Бан теперь скорее на вечно_пьяного, чем сильно_влюблённого, поэтому идти к нему за советом Чжунхон не спешил. В общем, как-то само так оказалось, что Чжунхон пришёл к Хёджин и теперь не знал, что делать. Некоторое равнодушие девушки его обижало, но и мнение узнать хотелось, понять, куда дальше двигаться. — Ну и? — не выдержала Хёджин, приподнимая козырёк кепки и пристально глядя прищуренными глазами на мнущегося в нерешительности макнэ. Она видела, как дёрнулся его кадык, когда он снова нервно сглотнул, и думала о том, что Чжунхон выглядит старше своих лет, особенно если не сутулится, стесняясь своего роста, и если не нервничает по поводу и без. Хёджин вспомнила, как впервые увидела Чжунхона шестнадцатилетним подростком, читающим рэп ошеломительно быстро. Наверное, только это и выделило его из толпы в глазах девушки. Ну, или протекция Ёнгука сделала своё дело, и Хёджин не была столь скептично настроена к присутствию Чжунхона в студии. Он не мешал, пытался слиться с кофейным автоматом в единое целое, чтобы никому и не пришло в голову выгонять его. Никто и не собирался, потому что, когда макнэ преодолевал свою природную робость и читал подсунутые ему Ёнгуком тексты, что-то внутри каждого замирало на мгновение. Ну, или только на Хёджин так действовала его читка, что однажды она попыталась научиться читать столь же быстро, но тут же была поднята на смех Ёнгуком. Ууу, этот засранец часто бесил девушку, но не так сильно, чтобы она ушла из его студии, куда пустила корни сразу, лишь прочнее укрепившись после прихода Чжунхона, буквально заглядывавшего Хёджин в рот и боготворя её не меньше Ёнгука. И чего это она ворошит воспоминания? Прикрыв на пару мгновений глаза, Хёджин поняла, что всё это время Чжунхон читал свой текст, а она благополучно всё прослушала. Чувствуя на себе испытующий взгляд макнэ, девушка промычала что-то невнятное, собираясь с мыслями и думая, как выкрутиться. — Ну, что ж, неплохо для первого раза. Кое-что я бы изменила, некоторые слова звучали неуместно, а в остальном — хорошо, — Хёджин улыбнулась, надеясь, что Чжунхона удовлетворит её вердикт и после этого ей удастся вздремнуть. Но, кажется, что-то пошло не так, ибо макнэ вдруг ухмыльнулся, а глаза его опасно заблестели. Хёджин тут же почувствовала, что облажалась. — Нуна, но я ещё даже не прочёл свой текст, — хмыкнул Чжунхон, внимательно изучая лицо девушки. — О чём же ты так задумалась? Хёджин невольно вспыхнула румянцем. И вроде ничего постыдного в этом не было — ну, вспомнила она, как начиналось их знакомство с Хоном, ну и что тут такого? Но сканирующий взгляд макнэ словно просвечивал её насквозь, выуживая на поверхность мысли рода «у нас с ним разница целых пять лет, так что и думать забудь, Хёджин», «я слишком старая для подростковых влюблённостей» и «если Гук узнает, мне крышка». — Я просто жутко хочу спать, вот и отрубаюсь на ходу, — неожиданно для самой себя рявкнула Хёджин, пряча смущённое лицо в вороте худи и пугаясь, что обидела Чжунхона резкими словами. А тому хоть бы хны: продолжает ухмыляться и зачем-то подходит ближе, наклоняясь к самому лицу девушки, глядя глаза в глаза. Хёджин только и остаётся, что хмуриться и глубже тонуть в толстовке, пытаясь при этом делать вид, что всё в порядке. — Нуна, ты так мило улыбалась. Уж не влюбилась ты случаем в кого-нибудь? Хёджин едва не закашлялась, услышав это предположение. Каков наглец! Её лицо пошло пятнами, что вызывало ещё больший смех со стороны Чжунхона, но долго это не продлилось — девушка ударила носком кроссовка по его голени, заставив ойкнуть от неожиданной боли. Когда она заговорила, голос был привычно равнодушным: — Я мечтала о том, что скоро лягу спать, а с утра куплю себе эспрессо и кучу бургеров, и тогда моя жизнь превратится в сказку. Если я в кого и влюблена, то в сон и еду, мелкий. Иди давай, потом прочту я твой текст, когда буду в состоянии соображать. Адьёс. Чжунхон на эту тираду лишь широко улыбнулся, по-мальчишески заразительно так, вновь превращаясь в большого ребёнка. Хёджин не нравилось, как быстро паренёк менял свои ипостаси, но против времени не попрёшь, когда-нибудь он станет совсем взрослым и наверняка уже больше не будет так преданно смотреть на неё. — Хорошо. Прости, нуна, пока больше не буду тебе докучать, так что спи, спокойной ночи. Но завтра тебе не отвертеться! Хёджин лишь фыркнула, провожая взглядом высокую фигуру, исчезнувшую в дверном проёме, а потом постаралась поудобнее улечься на диване, кожаная обивка которого скрипела при каждой попытке поменять положение тела, но девушку это не волновало — глаза слипались, в голове было приятно пусто, а на губах блуждала блаженная улыбка. Сладкий сон завладел ею почти сразу, и те несколько часов, что она спала, ей снился Чжунхон, проникновенно читающий ей песню, которую Ёнгук посвятил Джиын. Это был очень и очень хороший сон. А в реальности Чжунхон осторожно укутывал Хёджин пледом, стараясь не потревожить её сон и с затаённой нежностью смотрел на её счастливую улыбку и подрагивающие ресницы. — Спи спокойно, нуна.