Сегодня не кончится никогда.

Небо Питера окрашивается из закатно-розового в белесый, бледно-голубой цвет белой ночи. Этот город меняется по ночам, словно оборотень, становится наглым, бесстыдным, туманит сигаретным дымом, дышит в лица прохожим алкогольной развязностью из двери каждого бара. И "1703" не исключение. Здесь, среди старых кирпичных складов, прячется обитель той самой атмосферы - немного от богемы, немного от андеграунда, всего по чуть-чуть. Ди смотрит на полупрозрачную дверь с замиранием сердца - она столько всего слышала про этот бар, что теперь этот пятничный вечер просто обязан стать приключением. Она, сама того не желая, слишком многого ждет от сегодняшней ночи. А такие ожидания редко оправдываются. Единственное, что она знает наверняка - безалкогольной эта пятница точно не будет. Поэтому она дергает дверь вслед за своей компанией, и оказывается внутри. Удивительно, что им находится место, и заказ выполняют скоро, и говорится первый тост. Ди оглядывает помещение, и оно кажется почти знакомым, а после первого стакана алкоголя - немножко родным. Шумно, по-летнему душно, многолюдно - и они решают выйти на улицу. Там народа еще больше, разномастного, пьяного и не очень, все курят, шутят и танцуют. Ди скучала по этому негласному единению абсолютно незнакомых между собой людей - единых просто потому, что пришли сегодня именно в это место, ведомые одной и той же целью. А теперь, после тяжелой сессии, она может, наконец, расслабиться. Делает очередной глоток, обжигающий горло, и смотрит по сторонам. - Ребят, вы Окси не видели? - спрашивает запыхавшаяся девушка. - Говорят, он уже тут. - Кого? - спокойно переспрашивает Ди. - Оксимирона. Рэпер такой крутой. - торопливо и недовольно объясняет незнакомка, злясь "непониманию" на лице Ди, поднявшей брови. - Ты че, из леса вышла? Она машет на них рукой, теряя терпение, и влетает в бар, а Ди хихикает. - Ты что, серьезно не... - начинает Вова. - Ага, понятия не имею. - отвечает она, смотря на вход. Вова хмыхает и закуривает. - Кто-то сюда реально приходит только для того, чтобы увидеть его? - Конечно, тут полно таких девочек-фанаток. Тем более, кто-то слил, что он точно сегодня у нас. - отзывается незнакомый парень, стоящий неподалеку. - Выбирает себе очередную девочку-пиздец. В воздухе пахнет летом и дымом. Курить хочется неимоверно, и она бы закурила – в рюкзаке лежит пачка как раз на такой случай, - но пока держится. Вдруг он увидит, вдруг ему не нравятся курящие – и думает о том, какая она дура. Он пройдется по ней взглядом, не выцепив из толпы – от одной длинноногой до другой. Так что от этих мыслей становится все менее понятна ее цель пребывания здесь. Бар посмотрела – посмотрела, выпила – выпила, ну и вали же, пока мыслями не изъела себя, но нет. Хоть она и не считает себя достаточно удачливой для того, чтобы встретить здесь звезду – остается и надеется. В конце концов, он - третий пункт ее плана на сегодняшний вечер – увидеть вживую, убедиться в чем-то, чтоб потом точно был повод злиться на себя. У нее звонит телефон. - Да, - отвечает она. - Ну как вы там, не потерялись? – спрашивает ее однокурсница, Лера. – Нашли бар? - Мы шли за девочками в мерче. - Ну и как? - Пьем, болтаем. Пошла бы с на… - Я не пью, ты же знаешь. – перебивает ее Лера. - Как будто это тут фейсконтроль. Как хочешь, тут здорово. - Не пейте только много. - Что ты сказала? Много пить? А курить? Или наркотики принимать, мааам? Можно я одну сигаретку,а? - Очень смешно. – отзываются на том конце. - Вообще-то да. И я пойду делать то, зачем сюда пришла, а ты там сиди и грусти. Ответ она уже не слушает, потому что появляется он – в сопровождении пресловутых длинноногих тамблер-герлз. Закуривает, пьет что-то. Ди наблюдает. Осторожно, насколько это вообще возможно, потому что практически уверена, что он знает – притянул к себе все взгляды одним своим появлением. И почему-то заранее считает его зазнавшейся звездой, несмотря на то, что ведет он себя абсолютно противоположным образом. Что-то говорит, окружающие смеются, и этот смех доносится до Ди, как насмешка. Вот, посмотри, как ты могла бы жить, но не живешь. В какой-то момент ей кажется, что они пересеклись взглядами, но она знает, что это фантомное ощущение. Вряд ли она хоть чем-то отличается от остальных. На донышке стакана жалобно позвякивает лед, и Ди возвращается внутрь. Пока бармен выполняет заказ, она оглядывает посетителей – большинство девушек пьет цветные коктейли из высоких стаканов. Когда на барную стойку приземляется стакан с ромом и колой, она решает, что чем-то все-таки отличается. Кружок ее компании увеличился, и почему-то оказался предельно близко к интересующей ее персоне, и Ди улыбается – курение всегда объединяло людей, даром, что плохая привычка. Ей отсюда хорошо видно профиль мужчины, но она старается не смотреть в его сторону, потому что от этого вмиг становится отвратительно грустно. Масла в огонь подливает и ни на йоту не поменявшаяся тема разговора. - Круто, наверное, быть такой девочкой-пиздец. – говорит девушка с цветными волосами рядом с Ди, оглядываясь на стервозных девочек вокруг рэпера. Те вертятся вокруг него, держа в пальцах с черным, непременно черным лаком, по айфону и тонкой сигарете. Ди становится смешно. Обычная реакция. Ей никогда такой не быть, к счастью или сожалению, она вряд ли когда-нибудь узнает, но это факт. Ну что, посмотрела на Оксимирона? – спрашивает она себя. – Может, пора отчаливать? Но она даже не успевает решить, что делать дальше. Очередная фанатка несется навстречу Оксимирону, по пути толкая Ди, и она задевает девицу из его компании. - Ой, прости. – тут же говорит Ди, трогая темноволосую девушку повыше локтя. Та изображает любезную улыбку на месте недовольной гримасы и льет из своего бокала цветную жижу прямо на белые кеды Ди. - С тобой все нормально? Ты мне кеды испортила, что за дела? – спрашивает Ди. - Ты что-то сказала? Ди, ты достаточно натренировалась в остроумных высказываниях? Или нет? Вот тебе возможность проверить. - У тебя, что, число татуировок обратно пропорционально количеству мозгов? – старательно сдерживаясь, спрашивает она. - Ой, не завидуй татуировкам. Кто-то должен быть обычным. Вот ты обычная. – отзывается девица. - Тебе хочется так думать. - Мы выражаем свою индивидуальность, а если тебе нечего выразить, то извини. – влезает ее подружка. Ди вздыхает. - Вы настолько выразили свою индивидуальность, что выглядите теперь, как инкубаторские. Девица кидается на Ди, но ей дорогу преграждает Вова. - Девочки, перестаньте. Мир, любовь, жвачка. Пойдем к бару. Девушки разъяренно смотрят, а Ди показывает им фак. - У меня полный стакан. – отвечает она, делая глоток. - Фуу, ты что, пьешь ром с колой? – не унимается темноволосая. Ди вздыхает и оборачивается, смеряет ту ледяным взглядом, сжав губы. Ей хочется грубо послать надоедливую дуру, а лучше вмазать ей. А еще хочется победить в словесной перепалке. Даже сильнее хочется. - Всю "Маргариту" вы, милые индивидуальности, разобрали. – она слышит смех. Кто-то счел ее высказывание смешным. Ну надо же. - Кого ты пытаешься удивить своей типа непохожестью на других? - Никого, можешь себе представить? – отвечает Ди, снова глотая холодный ром. - Видимо, тебе больше нечем удивить людей, в отличие от меня. Ди чувствует, что сейчас не выдержит. Не хочется раздражаться, и потому она предпринимает идиотскую попытку избавиться от назойливой тамблер-герл. - Мужчины, – обращается она к компании за спиной соперницы. – тут потерялась симпатичная девушка, жаждущая удивить людей своей индивидуальностью. Заберите ее, пожалуйста. Она не обращается ни к кому конкретному, но компании переглядывается, улыбается, а затем рэпер подходит к Ди, берет за руку и подводит к своим. Кажется, она только что не просто победила – сорвала куш. Не сорваться бы теперь самой. Она смущенно улыбается. Перед ней знакомые лица, и так близко. В центре внимания. О, боже. - Ну, чем ты жаждала нас удивить? – спрашивает мужчина. Она резко выдыхает, успокаивая волны нарастающего волнения. - Ну, например, Вы ни за что не угадаете мою специальность. – отвечает Ди. Ей неловко, ей жутко неловко. Договорилась, блин. - Хорошо, каковы условия? – он без разговоров включается в игру, и она внутренне улыбается. - Три попытки? - Пять. – отзывается она. За его спиной друзья издают подбадривающие звуки, а боковым зрением она видит своих друзей – и калейдоскоп чувств на их лицах. Еще бы. - И что будет, если я выиграю? - А если проиграете? - Эй, ты что, ко мне на «Вы»? – торопеет Окси. – Прекрати это, я не настолько старый. Я тебя всего-то на… Он внимательно смотрит на лукаво улыбающуюся Ди, и сам улыбается. - Почему ты улыбаешься? - Вопрос про возраст – мой второй любимый вопрос. - Так, раз ты пьешь, значит совершеннолетняя, и я тебя максимум на 13 лет старше, - он еще раз смотрит на нее, но ее улыбка вызывает сомнения. – или тебе друзья алкоголь купили…Тебе лет 17, да? - Да. Мне 21. Парни ржут, и Ди окончательно теряет связь с происходящим. Словно ощущение дежавю, такое знакомое и нереальное все вокруг. - Ты не выглядишь на 21. - О, я знаю. Вы не первый, кто не дает мне больше 17. Обычно мне 16. - Так, я придумал. Если я угадываю, ты перестаешь обращаться ко мне на «Вы». Если нет, выпьем за твою победу, и ты расскажешь, на кого же ты учишься. Я угощаю. - Идет. – кивает Ди. Она при любом раскладе уже выиграла, хотя бы потому, что не просто увидела его вживую сегодня, а даже поговорила с ним. Вполне себе приключение. Он, конечно же, не угадывает. Перебирает самые очевидные, услышанные ею в сотый раз варианты. Он курит, она пьет и загибает пальцы, и они оба почему-то так поглощены этой ерундой, что не замечают, как много вокруг зрителей. Людям интересно, чем таким они занимаются, толпа гудит и вибрирует, и покурить, кажется, вышли даже те, кто в жизни не курил. Он докуривает, со смехом поднимает ладони вверх, а потом берет ее за запястье и уводит внутрь. Слишком много прикосновений за один вечер, теплой, крепкой мужской ладони, которая держит так уверенно, так… Она теряется в собственных мыслях, не замечает, как оказывается за столиком напротив него, как перед ней появляется стакан, а его лицо становится таким светлым, что на него слишком опасно смотреть. Это как смотреть на солнце – опасно, но так хочется. - Признавайся теперь. – требует он. Она называет свою профессию с долей самодовольства. Он смотрит на нее пристально, подняв одну бровь. Она знает этот прием, но не реагирует. Молчит, делает глоток обжигающей жидкости. - Охренеть. Нет, серьезно? Она достает свой студенческий и показывает ему. - Думаете, я пытаюсь Вас впечатлить? - Ну вообще-то это хороший способ. – подмигивает он ей, разглядывая надписи. – Я бы не сопротивлялся, подкати кто ко мне с таким заявлением. Глупо, но так сладко. Ей вообще ничего не стоит сейчас мысленно прокрутить в голове самый благополучный исход этого знакомства, который включает в себя полуночные свидания, счастливые фото и море теплых объятий, и сделать это хочется отчаянно, но она старательно удерживает себя от этого. От одной мысли о том, что они держались за руки, внутри сворачивается клубок томящего чувства. А так нельзя. Они болтают обо всем подряд, и бросая на него осторожные взгляды из-под ресниц, она понимает, ей пора валить, и как можно быстрее. Нужно бежать, потому что очень хочется остаться. Пару раз их прерывают просьбами о фото. Ди берет чужой айфон, командует, делает кучу фоток – вот цель многих пришедших сюда. Было бы с ней все так просто. Он садится обратно с виноватой улыбкой, словно извиняясь за то, что их прервали, и Ди хмурится. Но одергивает себя, потому что глаз от него оторвать не может. Он еще круче, чем на любой из фото в интернете, и голос у него еще приятней, чем в треках. Она снова начинает паниковать. Нельзя, нельзя, нельзя оставаться здесь дольше. Иначе последствия будут необратимыми. И когда его в очередной раз забалтывают фанатки, она бежит. Чего проще. Ей, конечно, хочется попрощаться. Будь она одной из этих татуированных уверенных в себе девиц, бросила бы она ему колкость, от которой закипит кровь? Притворилась бы, что понятия не имеет, кто он, чтобы позлить? Чтобы все, как в ее любимых книгах – в лучших традициях Ретта и Скарлетт? Ей почти ничего не нужно делать, чтобы выдать язвительное или грубое – дурацкая защитная реакция, так плотно въевшаяся в натуру. А ей хочется быть собой. Теплой и мягкой. Потому что, несмотря на всю ее любовь к таким моделям отношений, от ненависти до любви, быть хочется рядом с человеком, которому доверяешь, а не пытаешься ежесекундно понять, кто из вас кошка, а кто мышка. А он – уж самой себе врать ни к чему – то, что надо. Она понимает это в ту же секунду, как он открывает рот. И впервые, оказавшись рядом с человеком из другого, недоступного мира, она не чувствует разочарования. Он не только не разрушил придуманный ею образ, он его превзошел. Стоп, что? Быть рядом? Она в очередной раз за вечер одергивает себя. Попрощаться или бросить пафосную фразу напоследок, чтобы выглядело так, будто она слишком охуенная для него. Ди идет абсолютно счастливая, на ходу строча сообщение своим друзьям. Метро принимает ее в себя, наушники передают голос нового знакомого, и она улыбается. Кого она пытается обмануть. На самом деле это он слишком охуенный для нее. Ну не справится она с влюбленностью в такого мужчину. А она уже почти влюбилась.