Касание

Сколько я себя помню, я всегда был таким. Вокруг меня постоянно были плач, крики и горечь. Тёмная оболочка кружилась вокруг меня, обволакивала и поглощала. Меня преследовал шёпот: они говорили обо мне. Чаще всего — проклинали, но иногда я слышал светлые слова: звали, умоляли прийти быстрее, благодарили. Это случалось редко. Я не выбирал то, кем мне быть. Никто из нас не выбирал. Мы появляемся из ниоткуда и уходим в никуда. Люди говорят, что есть жизнь после смерти, но нет. Есть лишь огромная пустота, где кричишь и не слышишь собственного голоса. Каждый из нас там будет, как скоро — зависит только от нас. Пока у меня есть немного времени. Я бы не сказал, что я существую как физическая оболочка, но я совершенно точно уверен, что я был. Когда-то давно я родился простым мальчиком, чуть погодя — играл со своими сёстрами. Я жил, мечтал, надеялся и верил. Знаете, моя вера меня ни к чему не привела. Что же со мной стало? Началась война и я пошёл добровольцем. После недельной подготовки нас отправили в бой. Я знаю, что потом начался, как вы говорите, Ад. Пыль столбом, дым от выстрелов мушкетов, всюду кровь, крики. Потом — раз — и резко наступила тишина. Воздух вокруг стал как будто плотнее, я не мог шевельнуться, а следом стал растворяться. Нет, я не помню своей жизни. После того ничего нас стирают. Тогда откуда я это знаю? Нам дают выбор: хотим ли мы знать то, что было раньше. Я сделал свой выбор. Теперь мне кажется, что я понимаю, почему мы становимся такими. Мы проходим через дикую боль, знаем страдание и горечь. Мы выдержим, мы не сломаемся от той ноши, которая ложится на нас. Я не помню своего человеческого существа, но люди мне определенно нравятся. Я наблюдаю, как течёт время, как они меняются. Чем особенны люди? Они постоянно в движении: для них нет границ. Есть те, кто идёт против системы, те, кто идёт напролом: рискуют, борются. Идут вперёд. Будь моя воля, с такими я бы поделился частичкой себя, тем самым позволив бы жить им вечно. Они этого достойны. Мне полюбилось смотреть на человеческую душу. Да, она есть. У тех людей, о которых я говорил ранее, она светится ярче всех, как роса на солнце. Мерцает и искрится, вечно тёплая. В том ничто, куда всё уходит, такие души собираются один большой свет: мне неясно, как они находят друг друга. Но нам от этого света становится необычайно тепло даже тут. Если бы мне предложили вернуться в мир, стать снова телесным, я отказался бы. Конечно, сейчас я не чувствую лучей солнца на своей коже, не чувствую капли дождя, не могу дотронуться до кого-нибудь. Но в таком существовании есть смысл: те самые слова благодарности и легкое, чуть заметное, касание умирающего человека. В один миг я испытываю, переживаю все его чувства, которые в сотни раз ярче любой звезды. Ради этого мига я откажусь от всего.