Восход красной луны

Жертвенник уже давно был готов. Это был огромный, в человеческий рост горизонтальный камень. На нем неудобно было лежать. Но Инму, конечно же, об этом даже не задумывалась. Ведь жертв сюда приводят не спать? Сегодня второй день полнолуния. Завтра, наконец-то, будет красная луна. Инму видела ее лишь однажды, в детстве, когда Старшая Инму показывала ей обряд жертвоприношения в первый раз. И в тот же день ее наставница умерла: жертва была не принята. Инму еще раз оглядела большой зал. Скорее всего, когда-то давно он был жерлом вулкана. Теперь он используется в других целях. Вокруг камня кругом лежали маки и ромашки, олицетворяя кровь и новый солнечный день после нее. Предки Инму не церемонились, как она. — Все готово? Ату. Он ее безмерно раздражал. Высокий, статный. Черные густые волосы ниже лопаток. Пронзительные темные глаза, будто в душу заглядывают и видят твои самые потаенные страхи и желания. Нос с небольшой горбинкой, узкие губы. Как-то раз он сражался с барсом, и животное оставило ему на память на груди пять борозд от когтей. Они так и не зажили. Инму не стала помогать ему и лечить его раны, оставила как память о том, что Ату не такой уж и всемогущий. Одет он был в широкую рубашку и штаны белого цвета. Если бы не этот высокомерный взгляд, его можно было бы легко принять за раба. Потому что его одежда никогда не показывала в нем главного. В случае чего, он мог легко затеряться среди своего народа. — Да, пленника сейчас моют и одевают. — От тебя зависит благополучие нашей деревни. — Я знаю, — огрызнулась девушка и резво выскочила из пещеры. Осталось проверить состояние раба и, заодно, узнать состояние другого. Он был оставлен на красную луну, как самый достойный. Она усмехнулась. Большой зал жертвоприношений находился на холме, в то время как деревня была расположена вокруг этого холма. С вершины было видно, как недалеко течет река Исин. Инму часто бывает там: сидит на берегу у корней ветвистых деревьев, укрытая от посторонних глаз и ушей. Река протекает и под холмом, поэтому за водой далеко ходить не надо. В купальне уже все было готово. Сегодняшняя жертва уже была одета просто в штаны, зато отмыта от крови, волосы расчесаны и заплетены в сложную косу. Он, опоенный сонными травами, блуждал сейчас где-то в мире грез. Не проснуться, не спастись. — Инму… — девушки — купальщицы увидев ее, тут же склонили головы. — Как там второй раб? — Он отказывается есть, — пролепетала одна из девушек, подняла глаза и тут же опустила.

***

Купальщицы видели Инму всего лишь пару раз в месяц. Она приводила новых рабов на полнолуние и, получив желаемое, так же быстро уходила. Купальщицы даже боялись лишний раз взглянуть на нее. Потому что глаза у нее были белыми. Как и волосы, платиновые, вьющиеся. Совсем не напоминали седые волосы старейшин, но зрелище было не для слабонервных. На Инму — белое платье по горло без рукавов, на груди висит рубин. Ходили слухи, будто во время полной луны она копит в него лунный свет, и он придает ей силы. Силы Небывалые доселе ни у каких Инму силы лечить любую болезнь. Но Инму нечасто помогает в этом деле даже своему народу, а если и помогает, то требует за это большую плату.

***

— Принеси немного, он съест их из моих рук. И голос ее такой красивый, звучный. Она грациозна и плавна, как текущая вода. Идет как царица, настоящая дочь Масты. По коридору дальше есть комната. Он сидит там уже целую неделю и не издает никакого шума, будто и нет его. Инму отпирает замок своим ключом и тут же видит в углу напротив двери мужчину. Он молод и полон сил. Самый подходящий. И еще, потому что он враг. Сын Ату из соседнего племени. У него насмешливые зеленые глаза, чуть полные губы и красивый нос. Если бы он не был жертвой, Инму обязательно родила бы себе от него дочь. Она была бы прекрасна. Что за глупые мысли… — Говорят, ты отказываешься от поднесенной тебе еды, раб? — Я не раб и никогда им не стану! Крик эхом бьет по стенам и затихает водной гладью. — Ты слишком нетерпелив. Для тебя все закончится завтра. Смешок. Он чувствует свое превосходство. Он хитер, и Инму уверена, что у него есть план. За ним следят днем и ночью, но она знает, что это его не удержит, если он вдруг решит уйти. Чего он ждет? Завтра его усыпят. Завтра он будет беспомощен. Он попытается сбежать сегодня ночью во время обряда? — Ты принесла мне мясо? Я проголодался. Твои рабы хотят, чтобы я съел какие-то зеленые листья. Я что, горный сайгак? Я требую хорошей еды. — Ты требуешь… Она подходит к нему, склоняется и приподнимает его лицо. Затем скользит рукой по груди, останавливается в районе сердца и прислушивается к ровному сердцебиению. — Что ты задумал? В комнате раздается звонкая пощечина. От маленькой ручки Инму на лице у пленника остается красный след. Он тут же вскакивает, глаза его горят яростью, крылья носа трепещут в такт частого дыхания, но он ничего не предпринимает. Просто стоит и сжимает руки в кулак. — Ты забываешься, женщина, что перед тобой сын Ату! Ты должна преклонить передо мной колени! — Это ты забываешься, раб. Голос спокойный. Она вывела его из себя, но он ничего ей не скажет. Тогда Инму оборачивается, призывает рабыню, которая все еще стоит у двери и взирает на них с опаской. Она подходит к Инму, снова поклоняется и подает своеобразный поднос из дерева: на тарелке лежат хорошо прожаренный кусок мяса оленя, какие-то странные фрукты и отвар из трав. Инму берет рукой кусок мяса поменьше и протягивает его рабу, надеясь, что он примет его из ее рук. Однако он удивил ее. Глядя прямо ей в глаза, он просто откусил мясо. Проглотил, тщательно не пережевывая, и тут же откусил снова. Она накормила его так с руки и хотела отойти и помыться, но он удержал ее. Схватил за руку и лизнул. — Что ты делаешь? Инму подобного никак не ожидала. Рабыня, глядя на это огромными испуганными глазами, отскочила назад и снова опустила голову в надежде, что гнев Инму ее не коснется. — Вкусно. По нашим законам ты только что… Еще одна пощечина. Она выдернула свою руку из его больших ладоней и, не оглядываясь, покинула комнату. Лишь на пороге она остановилась, чтобы сказать рабыне оставить поднос в комнате. Рабыня тут же выскочила вслед за Инму и вздохнула полной грудью. Инму на ней сегодня не отыграется.