Recovery

Bon Iver — Holocene       Восстановиться. Ему нужно было восстановиться.       Смерть матери, судебный процесс и смерть отца, вкупе с разводом очень сильно повлияли на Хэнка. Он потерял трех близких людей и пару тысяч нервных клеток меньше, чем за год, и ему чертовски нужна была передышка. Желательно — новый старт.       Неделю назад состоялись похороны, и последние пять дней мужчина занимался переездом. Благодаря сфере его деятельности развод оформили в кратчайшие сроки, и теперь уже бывшая жена Хэнка переехала к любовнику, пообещав навещать дочь. Палмер был вне себя, узнав, что женушка не стала даже прощаться с Лорен, оставив записку, забрав с собой любимую фотографию дочери и все свои вещи. Они переехали на следующий день. Хэнк продал дом в Чикаго и купил новый в родном городке, неподалеку от таверны, оставив дочь с братьями, чтобы как можно быстрее перевезти вещи и решить вопросы с переводом Лорен в новую школу и с остальной документацией.       В тот вечер он пришел в таверну в девять часов и съел обещанный кусочек пирога.       — Я остаюсь.       Больше они не разговаривали. Сэм заварила чай, и они просто сидели рядом, в тишине, думая каждый о своем. Пауэлл думала о дочери и о том, чего она хочет для нее. Она думала о грядущем. О будущем своем и Хэнка. Саманта хотела, чтобы у них было общее будущее. А еще она боялась. Те слова любви Сэм говорила от чистого сердца, и потому боялась, что мужчина, которого она любила на протяжении последних двадцати лет, снова уедет, и ей придется заставлять себя забыть его и двигаться дальше. Она не думала, что найдет в себе силы сделать это во второй раз.       Хэнк думал обо всем. О родителях. Эти мысли в основном были пропитаны сожалением, перемешанным со счастливыми воспоминаниями из детства. Он думал о Лорен. О том, что нужно, чтобы сделать жизнь дочери счастливой и полноценной без постоянного присутствия в ней родной матери. Хэнк думал о Саманте. Конечно же, он о ней думал. Его первая любовь, женщина, которая, кажется, была одной из немногих людей, кто знал его настоящего. Сидя рядом с ним, Сэм завораживала, мгновенно заставляя вспомнить причину своего побега двадцатилетней давности. Испуг. Юный Палмер был чертовски напуган мудростью и силой девушки, которая занимала его мысли еще долгое время после расставания. Вернувшись спустя два десятилетия и увидев ее снова, увидев, какой Пауэлл стала, буквально влюбившись в нее заново, Хэнк не собирался вновь терять двадцать лет, и собирался, наконец, быть с ней. Вся такая независимая, в одиночку воспитывающая дочь (Палмер был рад, что ошибался насчет Карлы — в действительности, для дополнения невероятной картины его жизни не хватало только инцеста) и управляющая бизнесом, женщина побуждала в нем неконтролируемое желание защитить и сделать счастливой. Она казалась ему такой хрупкой. В этот раз Хэнк останется с ней, и не станет сбегать от чувств.       Тогда они просидели до полуночи, укутавшись в плед в комнате на втором этаже таверны, наблюдая за закатом солнца и накрапывающим дождем, который мелкими каплями попадал в помещение через все еще разбитое окно.       С того дня прошла неделя и они больше не виделись. Хэнк молча поцеловал Сэм в щеку и ушел, а женщина осталась спать на диване в той комнате, обещая себе, что в следующий раз они поговорят.       Сэм на самом деле собиралась поговорить с Хэнком при первой удобной возможности. Они не виделись неделю, но решив прямо рассказать мужчине о своих желаниях, Пауэлл не хотела отступать.       На восьмой день он пришел в таверну через десять минут после закрытия, и, надеясь, что Саманта еще не ушла, вошел в помещение. Женщина сидела за дальним столиком и печатала что-то на ноутбуке, сидя посреди горы бумаг и определённо не ожидая увидеть сегодня посетителей. Хэнк закрыл за собой дверь, что привлекло внимание Пауэлл.       — Мы уже зак… Хэнк? Что ты тут делаешь?       Саманта не ожидала, что мужчина придет сам, но была рада его видеть, искренне улыбнувшись. Она захлопнула ноутбук и встала, подходя к мужчине на расстоянии вытянутой руки.       Несколько секунд Хэнк молча стоял, разглядывая женщину во фланелевой рубашке и потертых джинсах, с пучком на голове и легким макияжем. Сэм была такой родной. И по-настоящему красивой. Хэнк обожал ее глаза. Светло-голубые, пропитанные светом и мудростью, они иногда отливали серым, и напоминали мужчине о небе в светлые предрассветные часы.       Саманте было приятно внимание Хэнка, и женщина позволила ему разглядывать себя. Спустя пару секунд, тем не менее, блондинка засмущалась и почувствовала, как на щеках проступает легкий румянец.       Наконец придя в себя, мужчина прочистил горло.       — Да… Мы переехали. Я пришел поговорить, — среднему из трех сыновей Палмер было неловко. Ему никогда не приходилось говорить с Сэм о чувствах, и сейчас он заметно нервничал.       — О чем? — Пауэлл засунула руки в задние карманы джинсов, не сдерживая игривой широкой улыбки.       — Я уже остался здесь жить, но я хочу остаться с тобой. Я люблю тебя.       Саманта замерла. Она уже говорила Хэнку о своих чувствах, но не ожидала услышать от него подобного, конечно отчаянно мечтая о взаимности. Женщина не нашла, что ответить, поэтому просто сделала два шага навстречу Палмеру, раскрывая руки для объятий.       Мужчина крепко обнял Сэм, спрятав лицо у нее на плече, наслаждаясь родным запахом и долгими объятьями. Саманта была одним из его близких людей, и рядом с ней Хэнк чувствовал, что ему все под силу. Рана из-за смерти родителей, кажется, начинала затягиваться быстрее, а солнце на небе все чаще выглядывало из-за туч. Она делала его целым и восстанавливала. Своей непоколебимой поддержкой и готовностью быть рядом. Она открыто называла его недостатки, следом за его достоинствами и принимала всего целиком. Эта женщина восхищала Хэнка и заставляла вновь и вновь жалеть о том, что он не остался с ней с самого начала. Саманта понимала его так, как не понимал никто другой, и осознание того, что теперь они впервые по-настоящему были друг у друга, заставило мужчину тяжело сглотнуть из-за подстивших слез.       Сэм мягко отстранилась, быстро смахнув слезинку, чтобы встретиться с Хэнком взглядом, и с трогательным удивлением отметила влагу в уголках его карих глаз. Саманта скучала по нему, по объятьям и по теплым глазам цвета крепкого кофе, которые всегда искрились смешинками, потухая только в самые тяжелые времена.       Саманта смотрела мужчине прямо в глаза и кокетливо улыбалась, вновь засунув руки в задние карманы своих джинсов.       — Тогда не пропадай еще на двадцать лет, — Сэм сказала это, так привычно приподняв левый уголок рта в ухмылке.