Свобода - это любовь

      Уинстон проснулся с головной болью. Вчера, празднуя вместе со всей страной победу Океании над евразийскими войсками, в кафе "Под каштаном" он особенно крепко приложился к джину. Настолько, что даже толком не помнил, как добрался до дома. Кажется один из официантов, худосочный, но крепкий паренек, помог ему дойти до подъезда, где он уже кое-как дополз до своей комнаты. Благо жил он теперь на первом этаже и больше не нужно было применять особых усилий, как раньше, когда он проживал в другой части города на седьмом этаже громоздкой развалюхи с гордым названием "Победа". Огромным усилием воли Уинстон заставил себя сесть на кровати и опустить ноги на холодный пол. Голова гудела так, словно в неё был встроен телеэкран, который не прекращая проигрывал гимн Океании. Резкая боль тут же прошила позвоночник, заставив Уинстона застонать. По привычке он потянулся к тумбочке, где со вчерашнего дня должна была стоять початая бутылка джина. Но, к огромному сожалению, спасительного напитка там не оказалось. Схватив пустую чашку, стоявшую тут же, он попытался вытряхнуть из неё засохшие на дне капли. Медленно, но верно до него всё же дошла вся бесполезность данного занятия и на дрожащих ногах он кое-как поплелся в ванную. Набрав в раковину холодной воды он долго умывался и, наконец, начал понемногу приходить в себя. Осмотрел в зеркале своё хмурое лицо, поскреб ногтями небритую щеку. А выйдя из ванной всё же проверил все шкафчики в поисках джина, но не найдя ничего, с досады пнул стоящий рядом стул. Затем осмотрелся в поисках одежды и, наконец найдя глазами лежащий возле дверей ком, пошел одеваться. Выйдя на улицу он тут же прикрыл лицо рукой. Весеннее солнце нещадно слепило глаза. Небо было настолько ясное и глубокое, что у него защемило в груди. На кустах и деревьях уже распускались первые листочки и где-то в ветвях распевали птицы. Серо-коричневые газоны начали покрывались зелёной порослью. Весна шла по городу широко и размашисто, и ей было наплевать на то, что члены партии, как внешней, так и внутренней, спешащие по делам, её не замечают. Ближайший магазин был в двадцати минутах ходьбы. Дорога проходила по широкой дуге вокруг квартала пролов, и Уинстон , чтобы хоть немного сократить время, решил срезать путь. Не до конца выветрившийся хмель кружил голову, мышцы ломило, спина болела. В свои сорок Уинстон Смит чувствовал себя столетним стариком. Он свернул в полутёмный переулок, откуда несло сыростью и мочой. Память подсказывала, что если пройти по мостовой вдоль нескольких старых домов из красного кирпича, то можно выйти на небольшую светлую площадь с полуразрушенным фонтаном в центре, а там по прямой, буквально рукой подать, до небольшого магазинчика с заляпанными витринными стеклами, где продавался спасительный и отвратный напиток под названием "Джин "Победа". Так как в глотке уже изрядно пересохло, Уинстон решил поспешить. Но не успел он сделать и пары шагов, как из подворотни выскочило несколько человек. С дикими воплями они пронеслись мимо и в следующее мгновение его оглушило взрывом. Сверху летели обломки, рядом кричала какая-то женщина, ей вторил маленький ребенок. Чудом уцелевший Уинстон сидел посреди всего этого хаоса и пытался придти в себя. Кашляя от стоявшей в воздухе кирпичной пыли, он медленно дополз до фонарного столба и опираясь на него кое-как поднялся на ноги. Дотронувшись до головы он почувствовал что-то липкое и понял, что это кровь. Но почему-то боли не было. Похмелье резко куда-то улетучилось, спина перестала ныть. Только жутко звенело в ушах. Оглядевшись он увидел, что взрывом разворотило часть старинного здания. Ракета полностью снесла стену. А в образовавшемся проеме были видны остатки мебели, стены с потемневшими от старости обоями и чьё-то окровавленное и явно уже бездыханное тело. Его чуть не стошнило и он быстро отвернулся. Сделав пару шагов в сторону фонтана он обо что-то споткнулся и чуть не полетел всем весом в кучу обломков. Посмотрев вниз он увидел книги, много старых книг с пожелтевшими страницами. Сначала, не смотря на шоковое состояние после взрыва, его охватил страх. Он помнил, к чему приводят некоторые печатные издания, особенно запрещенные, и не горел желанием вновь оказаться в застенках Министерства Любви. Однако что-то заставило Уинстона вглядеться повнимательнее в книжный ворох под его ногами. Некоторые из книг были настолько изъедены мышами, что невозможно было прочитать и пары слов. Но другие, не смотря на полинявшие от времени страницы и изломанные переплеты, были в относительно неплохом и, похоже, очень даже читательном состоянии. Издалека раздался вой сирен - приближались полицейские машины, встречаться с которыми Уинстону никак не хотелось. И тут, повинуясь какому-то непонятному внутреннему порыву, он схватил первую попавшуюся книгу и, запихнув её за пазуху, как можно быстрее стал пробираться к переулку между уцелевшими домами, из которого виднелся выход на соседнюю улочку.