Девушка шла по коридору, как обычно, одна.
Ведь одиночество намного лучше, чем находится рядом с друзьями, которые в любой момент готовы предать тебя, — так всегда думала Юна потому, что никогда не имела друзей. В руках девушка несла скетчбук с рыбками на обложке и черную гелевую ручку.
Кимура была обладательницей красивой фигуры, аккуратной маленькой груди первого размера, красивых, но чрезмерно ярких зелёных глаз с длинными чёрными ресницами. Также Юна была обладательницей шикарных длинных волос, ни разу не тронутых химией, с рождения тёмно-фиолетовых, но к концам плавно перетекающих в светло-сиреневый оттенок. Но даже они не были идеальны и при попадании на волосы влаги, девушка была похожа на барашка.
Занятия давно закончились, и Кимура бродила по пустой школе. Проходя мимо кабинета шестьдесят девять, она услышала тихие сдавленные мужские стоны. Затем послышался перевозбужденный хрип мужчины. Юна сглотнула и быстрым шагом направилась к выходу, вскоре перейдя на бег. Вдруг из-за угла вышли двое парней: Ютаки и его друг Ширу Вандерстуд.
Малфкей был идеалом многих девушек, но его тёмно-русые волосы были непослушными и торчали в разные стороны, которые редко удавалось уложить. Его карие глаза сводили приличную половину девушек школы с ума, не тонкие и не толстые губы, вообщем та самая золотая серединка, тело атлетического телосложения, слегка загорелая кожа, накаченный пресс к которому так и тянет прикоснуться, как будто древнегреческий бог сошёл к нам со страниц мифов.
Его друг Ширу загорелый, через чур загорелый, но он не был негритянского происхождения. Его глаза, цвета ясного неба в летний день, сводили вторую половину девушек школы с ума. Его волосы, цвета чёрного жемчуга были мягкими и послушными, в отличии от волос Ютаки. Ещё у Ширу был накаченный пресс, так как он вместе с Малфкеем ходил в школьную секцию по волейболу.
Разговор их был о сестре Ширу – Амалии. Кимура бежала со всех ног к выходу из этой проклятой школы. При беге её тёмно-красная, как засохшая кровь, клетчатая юбочка раздувалась и открывала всем вид на её аппетитную задницу и голубые, в белую полосочку трусики, или же белые, в голубую. Юна, как истинная неудачница, споткнулась о свою же ногу и полетела вниз. Она была уже готова встретить страстным горячим поцелуем бетон, но её подхватили чьи-то сильные руки и послышалось:
— Сто-о-ой! Ширу, отпусти её! — закричал Ютаки.
— Что? Почему?
— Брось, я сказал!
Девушка подняла на парня взгляд.
— Ааа! Ебать, колотить! Блять, сука! Чтоб тебя!!! — истошно завопил Ширу.
Вандерстуд резко выдохнул и, отпустив её, отпрыгнул. Юна, недолго думая, упала на задницу. Согнув и раздвинув ноги, она оперлась руками на пол сзади неё.
— Что ж ты, блядь, раньше-то не предупредил меня, мразота?!
— Я тебе кричал, но, блять, ты уже ловил её!.. — оправдывался Ютаки.
— Зачетные труселя, — усмехнулся Ширу, взглянув на Юну, — если б не прыщи, я бы приударил за тобой.
Девушка налилась краской и, взвизгнув, села на голени немного раздвинув ноги, прижав кулаком край юбки к полу. Из шестьдесят девятого кабинета раздался крик наслаждения, а Юна стала ещё больше похожа на помидорчик. Парни над ней заржали в голос. Вскочив на ноги, она пробежала между ними и понеслась по коридору к выходу.
— Эй! — окликнул её Ютаки.
Кимура остановилась и обернулась.
— Ну что ты, пойдем посмотрим, тебе то такого никогда не светит!
Юна тряхнула волосами и побежала дальше, а парни разразились сильным смехом ей в след. Завернув за первый угол девушка остановилась, тяжело дыша. Она слышала затихающий смех и удаляющиеся шаги. Кимура прижалась спиной к стене. Вспомнив о своем дневнике, она съехала спиной вниз по стене, обхватила руками ноги и уткнулась лицом в колени.
— Блять... — только и вымолвила Юна.
***
Ютаки и Ширу шли по пустующему коридору школы, практически дойдя до шестьдесят девятого кабинета, дали сладкой парочке одеться и выйти оттуда. Из кабинета вышли два парня. Они зло посмотрели на Вандерстуд и Малфкея.
— Если вы кому-нибудь проговоритесь ваши головы будут висеть на во-о-от том шпиле, во-о-он той церквушки! – с этими словами голубки ушли. Ютаки и Ширу, войдя в шестьдесят девятый кабинет, лишь неопределенно хмыкнули.
Подойдя к окну, они бросили на подоконник дневник несчастной девушки. Твёрдо решив, что сейчас им удастся продолжить смеяться над Кимурой, они открыли её скетчбук. Они листали и рассматривали страницу за страницей, а их смех эхом разносился по всей школе. Дневник Юны был полон всего.
Единственное, над чем парни не посмели смеяться, было то, как она рисует. А остальное не осталось без их внимания. Там были рецепты, как стать красивой, календарь менструальных дней, список диет, расписание выступлений любимых музыкантов, актеры, котики, рыбки, секреты, мечты, Ютаки... Всё в красивом оформлении, а в основном мятные тона.
Девушка сидела там же, стиснув зубы, слушая их издевательский смех. Ей хотелось плакать. Но она держалась. Она привыкла. Но какой бы сильной Юна не была, долго терпеть этого она не собиралась. Резко подскочив, Кимура пулей вылетела из школы. Сама не заметив, та оказалась дома. Как ни странно, даже не устала, хотя живет далеко от школы. Добравшись до кровати, она рухнула в мягкий, чудесный и тёплый мир, который так любила.
Сегодня девушка была слишком расстроена, что-бы что-то делать. Не зайдя ни в одну социальную сеть, даже не поев, она провалялась, окутанная одеялом, целый день. Не сделанные уроки, не помытая посуда, не покормленный кот. Ее уже ничего её не интересовало. Депрессия, да. Девушке не полегчало, но сильно вымотавшись за день, она уснула.
***
Ночь. Тёмная и непроглядная ночь. Сегодня холодно, что вовсе не странно для этого района. Ночью обычно в голову приходят такие мысли, о которых ты не задумывался днем. Ночь — время, когда в детской фантазии рождаются монстры. Юна тоже попалась на удочку своей фантазии, но вовсе не монстры мерещатся ей.
— Ну и хули ты раскисла?! — мужской голос прогремел над кроватью девушки.
Юна вздрогнула и проснулась. Девушка оглядела комнату вдоль и поперёк, а никого не увидев, решила встать. Опустив ступни ног на холодный деревянный пол, она судорожно подумала о том, что оглядела всё кроме того, что под кроватью, к тому же очки располагались на тумбочке из белого дерева, она и без того могла что-нибудь пропустить. Нельзя сказать, что у неё сильно плохое зрение, в общих чертах она всё видела, но сейчас ночь, и комната была для Юны лишь чёрным пятном. Вновь закинув ноги на кровать, взяв и одев очки, она снова осмотрела комнату. Пусто. Но ведь голос точно был.
— Кого выглядываешь, красавица?
Вот, снова... Кимура посмотрела на потолок, откуда доносился голос, но и там ничего не было.
— Неужто, я сумасшедшая, точно ведь слышу. По мне реально дурка плачет, — вздохнув, подумала девушка. В комнате снова тихо и по прежнему пусто.
Завалившись на кровать, Юна пролежала где-то до 0:33 и уснула ничего больше не услышав.
