Соседи.

Снейп уже не всматривался в воспоминания. Словно немое кино перед ним проносились прожитые юной гриффиндоркой скитания, пытки в поместье Малфоев, вырезанное на предплечье поганое слово «грязнокровка», снова скитания, крестражи, Гринготтс, дракон, Хогвартс. Он не улавливал сути, только отмечал для себе по привычке некоторые детали и перемены, вспоминал, что видел уже некоторые моменты, когда следил за студентами через портрет или же из-за очередного дерева находясь не далеко от места их стоянки. А дальше была Битва… И он к своему стыду и возможно счастью не мог сказать о ней ничего, потому что почти не участвовал, в отличии от этой маленькой, совсем юной львицы. Не запоминая подробности Снейп со стороны просматривал все ужасы давно свершившейся победы, почти не смотря на свою «смерть». Он шел по трупам своих учеников, ее товарищей, он видел смерть детей, ненавидевших его, но ее близких. Он видел, как в темноте и сырости произошел тот первый и последний поцелуй в жизни молодой, но еще такой юной девушки. Северус уже почти не видел как уходил на смерть самый близкий человек, первый и самый лучший друг. Затем он уже просто не смотрел, на бесчувственное тело в руках великана, грязного и побитого, как и каждый, кто стоял на площади перед разрушенным замком. Зато бывший профессор с яростью вглядывался в события, когда возмужавший, решительный Невил Лонгботтом, тот самый Невил, который боялся его, сальноволосого ублюдка, до дрожи в коленях, вынул меч из шляпы и убил последний крестраж. А после… После началось страшное. Взрывы, бомбарды, авады слышались и гремели отовсюду. Камень крошился как песок, кровь закипала от адреналина, дым застилал глаза, смешались оборотни, люди, великаны и акромантулы. Дементоры то там, то тут насыщались душами, не всех удавалось отогнать патронусами. И везде было пламя. Яркое. Оно горело так яростно и страшно, что даже солнце было светлячком по сравнению с ним. Грейнджер сражалась неумело, лихорадочно отстреливаясь заклинаниями, она отдавала и тратила силы на право и налево не заботясь о последствиях. Но все-таки нужно отдать ей должное, девчонка был неплохо подкована, используя многие заклинания высшего порядка и даже некоторые зелья, чем заставляла его гордиться, ведь купить у них не было возможности, а значит они готовили сами (хоть кто-то из этих неучей что-то запомнил с его уроков). И вот тот самый роковой момент. Близнецы Уизли что-то подстраивают, спрятавшись за одной из немногих почти сохранившихся стен, не замечая приближающегося к ним акромантула. Гермиона атакует зверя "Инсендио", поджигая его и бросается к братьям. Паук визжит противным воплем и ползет на стену, но и без того неустойчивая конструкция оседает прямо на гриффиндорку. Миг. И его с бешеной скоростью начала вращать цветная карусель, больше не было цветных картинок, только какофония звуков и голосов. Зельевар как ни пытался уже не мог различить ничего. Пытаясь вырваться из сознания, он стал отбиваться от голосов, и не заметил, как сам закричал. Все резко прекратилось. Живая фантазия профессора все еще продолжала рисовать образы того, что увидеть он просто не мог. Как Фред и Джордж вместе бросаются разгребать завал, руками, как они ворочают огромные обломки стены, совершенно забыв, что они волшебники. Как показалось обугленное и переломанное тело паука, а под ним, едва живая, вся в крови - своей и акромантула - Гермиона. Она лежала в неестественной позе, ее ноги были вывернуты и белели осколками костей, а глаза смотрели с каким-то обреченным осуждением прямо на него. Снейп отвернулся. Зажмурил глаза и затряс головой, стараясь отбросить, избавиться от непрошеного образа, словно от надоедливой пикси, но ее глаза все также виделись ему…  — Ну как профессор? Понравилось? — надломленный, убитый, совершенно мертвый голос девушки ворвался в звенящую тишину сознания Северуса. Глаза все также продолжали смотреть с немым укором. Он осмотрелся. Комната Мио совсем не изменилась, но сейчас он стал замечать то, на что раньше не обратил бы внимания: вот из коробки торчит желтый кончик, без сомнений гриффиндорский шарф, а вот фотография, а на ней группа людей делает еле заметное движение, и девушка с пышными кудрями сильнее чем обычно сжимает в объятиях родителей. А коробочка, что выпала из ослабевших рук, вовсе не обычная жестянка, а зачарованный кубик Рубика, где вместо цветов, разные углубления. Волшебство повсюду, вокруг нее, никуда не делось — не ушло! А он?! Старый дурак не замечал ничего, или же не хотел замечать, не хотел видеть ничего дальше своего длинного, сопливого носа! Сопливус…  — Очень, мисс Грейнджер. Ваши воспоминания… Почему Вы сразу не сказали мне, кто вы? Так приятно было смеяться надо мной? Как же! Смотрите, какая я умная, смогла одурачить самого слизеринского гада! — злость и раздражение взялись непонятно откуда и захлестнули словно цунами, не давая даже момента на отдых.  — Да как Вы смеете?! — не осталась в долгу мисс Ми, у которой, видимо, тоже сдали нервы. — Вы ворвались в мое сознание! В мою жизнь! Никто Вас не просил об этом! И вообще! Как ВЫ себе это представляете, мистер Снейп? Девушка даже не замечала, что в запале уже давно вскочила на ноги, несмотря на слабость после сеанса легилименции, на неспособность ходить. Она самозабвенно тыкала в него рукой, не обращая внимания на все больше вытягивающееся лицо бывшего преподавателя.  — Я узнала Вас сразу же! Еще тогда, стоило Вам сделать шаг и переступить порог моего дома! Сказать всего лишь одно слово, и я уже была готова кричать о том, что в моем доме находится тот самый убийца Дамболдора, предатель Ордена феникса, ублюдок, который терроризировал золотое трио всю нашу школьную жизнь! — слезы уже катились из ее глаз, а Грейнджер даже не пыталась их стереть хотя бы кулаком. Ее нос покраснел, а по лицу пошли некрасивые пятна. Гриффиндорская заучка рыдала навзрыд. — … Тот самый человек, который оберегал нас, отважных до зубного скрежета, все наше детство, подставляя свою жизнь. Тот самый шпион, которому не доверял никто, но вверил свою смерть Дамблдор. Вы спасли столько жизней… Что я могла Вам сказать? Просить помощи после того, как мы Вас бросили там, в хижине? И даже не проверили пульс! Не оказали никакой помощи! Я ведь тогда думала, что правильно! Что Вы получили по заслугам! А Вы! Она стала оседать на пол, словно из нее моментом кто-то выкачал все силы, а Снейп только и успел, что подхватить на руки и усадить Гермиону снова на кровать. Она вцепилась в его рубашку, словно это был ее последний шанс на жизнь и плакала. «Придется рубашку стирать…» — с легкой ухмылкой подумал Снейп, мягко поглаживая мисс Ми по голове. Короткие волосы уже порядком отрасли, были мягкими на ощупь и уже начинали виться, все больше делая Гермиону похожую на маленькую девочку. Так вот, что с ней происходило! Все оказалось так просто и так сложно одновременно. Он, Снейп, никогда не мог себе представить, что совершая самые ужасные поступки, несправедливо снимая баллы, принижая и постоянно унижая факультет львов, будет сидеть и слушать, как самая лучшая из них будет оправдывать его, перечисляя все так, будто все понимает. Ведь даже когда она кричала ему в лицо обвинения, она на него не злилась. Да, была обижена, справедливо перечисляя все его грехи за последние семь лет (многое пропустив по незнанию), но он совершенно не улавливал той нотки ненависти, что всегда горела в глазах его студентов. Вспомнилась последняя встреча с Поттером, парень ведь тоже не демонстрировал неприязни, когда упоминал в разговоре Северуса. Наверное все-таки ей стоило поверить? Так они просидели, пока мисс Грейнджер полностью не успокоилась, а мистер Снейп не собрался с мыслями.  — Простите меня, мисс Грейнджер. Я нахожусь сейчас несколько в напряженном состоянии от открывшейся истины. Я не хотел на вас кричать и повышать голос. — проговорил он. Снейп отстранил от себя гриффиндорку, когда она всхлипнула в последний раз.  — Я на вас совершенно не злюсь профессор Снейп, — прогнусавила девушка и совершенно по детски утерла нос рукавом.  — У вас никаких манер, мисс Ми. И стоит ли вам напомнить, что я больше не преподаю? — усмехнулся зельевар, окончательно разряжая обстановку мягким прозвищем.  — Не стоит, профессор. Я все равно никогда не смогу от этого отучиться, — ответила она, шутливо толкая его в плечо.  — Применение рукоприкладства закон наказуемо, Гермиона, — ответил на это Снейп, помогая девушке переместиться в инвалидное кресло. — Скоро придет миссис Робертс, а мы с вами даже не приступали к нашей работе. Гермиона замолчала, вновь крутя в руках зачарованный кубик, который подняла по дороге, она погрузилась в мысли совершенно не откликаясь на окружающее. А очнулась только тогда, когда Снейп хорошенько встряхнул ее уже у себя дома.  — И как часто вы выпадаете из реальности, мисс Грейнджер? — нахмурившись спросил он, по очереди оттягивая веки и рассматривая зрачок.  — Это побочное действие препаратов, которые мне назначили в больнице. У меня ужасные боли в спине из-за смещения позвонков. И голова часто болит. Вот и прописали…  — Я всегда знал, что слишком завышаю свое мнение о вас, — презрительно кинул Снейп, но тут же прикусил язык и продолжил уже более мягко. — С сегодняшнего дня вы выбрасываете всю эту гадость и будите пить зелья, которые варю я. Уж поверьте, моего опыта и знаний хватит, чтобы сварить качественное, а главное действующее без последствий болеутоляющее. На эти слова Гермиона только улыбнулась и спорить не стала. «Возможно это слишком жестоко, но все же произошедшее пошло ей на пользу», — устало подумал бывший профессор, доставая из своих запасов болеутоляющее, а еще восстанавливающее и зелье сна без сновидений. Немного прикинув он достал еще и укрепляющее, с той мыслью, что пора приводить Грейнджер в порядок. На каждой пробке вырезав на пробках заглавные буквы зелий, он сложил все колбочки в контейнер и передал их в руки Мио.  — Я подписал каждую, на пробке. Принимать точно в той последовательности, в которой расставлены. Я надеюсь на вашу сознательность, мисс Грейнджер, — сжав в руках ее маленькие ладошки он заглянул в незрячие глаза, смотрящие на него. И возможно в первые за эти дни у профессора Снейпа появилась надежда.  — Что же будем делать дальше, профессор Снейп? — спросила Гермиона, бережно прижимая к себе коробочку с зельями. Она не знала зачем это спросила, но почему-то была уверенна, что у Северуса Снейпа есть ответ.  — Лечить вас, мисс Ми. Будет открывать вам глаза на мир, ставить на ноги для грандиозных свершений и готовить для новых встреч, — спокойно ответил зельевар.  — Каких встреч? — удивилась девушка, напоминая в этот момент ту, прежнюю себя, которая впервые подняла руку в кабинете зельеварения.  — Ваши друзья, мисс Мио, очень скучают по вам, — почти прошептал Северус.