Зажарим тако, Джен?

— А я тебе в который раз повторяю, Эдди. У меня уже скоро мозоль будет, на языке, — Колин, у которого язык уже окончательно перестал ворочаться от чрезмерного повторения одного и того же предложения, протер глаза рукой, — ни я, ни Джен на такое не подписывались. Мы, если честно, еще от почти-эт-самое с Темными не отошли, а ты уже на такое замахнулся. Ты издеваешься? Хотел бы сняться в порнографии — пошел бы в «Пятьдесят оттенков». — Тебя бы жена не пустила, — невозмутимо оборвал его Китсис, и ирландец закатил глаза. — А здесь, получается, пустит? Она у меня умная и старается не ревновать, но не такое же, черт возьми! — Вот, видишь, — расплылся продюсер в улыбке, — ругаешься — значит, ты уже вошел в роль Крюка. Дело пойдет. — Святой Зевс! — простонал ОʼДонохью и, подойдя к стене комнаты, начал методично впечатываться лбом в картину, зажмурившись и ругаясь на ирландском. Эдвард, проследив за ним пару минут, набрал своего сообщника, который в этот момент старался добиться согласия второго главного героя предстоящей сцены. — Как успехи? — с места в карьер начал он. Адам с той стороны откашлялся. — Если учесть, что Джен перестала прыгать во все окна вагона и чуть-чуть побелела, а то я уже испугался, что цвет насыщенных Алых парусов ее лица свидетельствует о заболевании, то дела идут. Точнее ползут. Или даже плетутся… — То есть она против? — Она успела позвонить отцу, бывшему, юристу, адвокату и почему-то священнику. Если честно, я не знаю, как мне на это реагировать, но, думаю, я ее уломаю. Как Колин? — Если он не выбьет себе мозг, не повредит что-то, и в ближайшее время у него пройдет нервный тик, то, надеюсь, он согласится. — Черта лысого! — вдруг выругался Колин с чисто русским акцентом, и Китсис вжал голову в плечи. — Кажется, зря мы его отпустили на конференцию в Россию. — А я ведь говорил, что там фанаты… заражают чем-то диким. Я нигде такой… страстной любви к КС-тако не видел. Да и вообще такой любви нигде не видел… — Так что будем делать? Колин сейчас слиняет, надо его привязать. — Джен уже практикует позицию «к ноге», — хмуро отозвался Адам, сглотнув, когда блондинка запустила в него очередную тарелку, — и, кажется, нам придется заплатить за сервиз в поезде. — Много? — Пока не о… — начал было он и чудом успел пригнуться, когда большой кофейник впечатался в стену за его головой, — беру свои слова обратно. Много. — Стоять! — взвизгнул Китсис, увидев, как ОʼДонохью, воспользовавшись тем, что продюсер отвернулся, выскочил из трейлера и побежал по улице, не оборачиваясь. Эдди вытер вспотевший лоб и устало опустился в кресло. — Кажется, Колин у нас теперь гепард. — То есть? — не понял Адам. — Ну, даже они так быстро не бегают, а этот так сиганул, что теперь, наверное, уже на границе… *** — Эмма тут, — провозгласил довольный донельзя Хоровиц, сияя, как начищенный чайник, а следом за ним, со сложенными на груди руками и глазами, которых испугался бы Фредди Крюгер, зашла Дженнифер, крепко сжав челюсти и угрожая разбить все, что только попадется ей под руку. — Киллиан почти тут, — с сомнением протянул Китсис, глядя в окно, — правда, он уже раз сотый разговаривает с женой и с каждым разом говорит все громче и непонятнее. — Зачем вам это? — вмешалась Моррисон. — У нас же семейное шоу! — Где это написано? — поинтересовался Адам. — Да и вообще, — Эдди закатил глаза, — если так задуматься, то нечто подобное было почти у всех: тот случай на столе между Зеленой и Румпелем — это раз. Потом подвальная сцена Реджины и Робина — это два. Прекрасный и Белоснежка в кровати — считаем, что три. Да даже тот момент, когда Румпель просто встал из кровати, где спит Белль — это уже намек. Ну, а Джеймс? — он поднял кулак. — Видишь? И все как-то живы, ничего, не рассыпались. — Но мы друзья! — попыталась воспротивиться блондинка. — Вы прежде всего актеры, — фыркнул Хоровиц. — И, к тому же, мы не просим нечто очень пошлое — никакого 100% оголения. — То есть 99% есть шанс, да? — вошел в трейлер хмурый Колин. Взглянув на Моррисон, он попытался улыбнуться, но улыбка вышла больше похожей на гримасу от несварения желудка. — Серьезно, ребят, у меня жена, и ребенок, и вообще это как-то… ну, глупо, что ли. — Зато какие будут рейтинги! — мечтательно улыбнуться Ральф, бережно поглаживая камеру. — Да и это оскорбительно по отношению к фанатам вашей пары — вы видели, что они пишут? А монтируют? А рисуют? А какие арты? Словно обложки к тем же самым «Оттенкам». — А что скажет мой парень? — вдруг выпалила Дженнифер, и четыре мужчины синхронно повернулись к ней. — Парень?.. — Парень? — Парень?! — ПАРЕНЬ?! — Вы сейчас слишком похожи на чаек из мультика, — поморщилась она, проведя рукой по задней стороне шеи, — и, да, аргумент не удался. — И они облегченно выдохнули, на мгновение прикрыв глаза. — Мой аргумент веский, — снова принялся защищаться ОʼДонохью. — Тут вы не отвертитесь. — Что сказала Хеллен? — со сладкой улыбкой поинтересовался Эдди. — Она не в восторге. А я не привык ее расстраивать. — Правда? — искренне изумился Китсис и достал телефон. — А то мне тут смс от нее пришло: «Успокой моего мужа и не очень на него наседай. Он снимется в том, в чем нужно.» — Что на это скажешь? — лицо Хоровица осветилось улыбкой в миллиард ватт. Ирландец закрыл глаза рукой. — Женщины… — покачал головой он, сжав челюсти. — Так что нам все дали добро. — Кроме нас, — в унисон отозвались Дженнифер и Колин и переглянулись, покраснев. — Ну, блин, ребят, — поморщился Эдди. — Вам, что, так трудно? Мы ж не в Камасутру полезем. К тому же, насколько я знаю, вы оба уже снимались в постельных сценах. Взять хотя бы «Песчаную бурю», — взглянул он на ирландца, который принял нежно-пекинесовый оттенок. — А «Хранилище 34»? — встрял Адам. — Там ты вообще наглец, похлеще, чем Крюк. А ты, Джен, — он повернулся к девушке, которая уже понадеялась, что про нее забыли. — О, молчи, — поджала она губы. — Твоих постельных сцен достаточно много. Так почему нет? — Я сейчас начну метать огненные шары, — предупредила актриса. — Лана в отпуске, — фыркнул Ральф, — так что огня пока не будет. Разве что вы его создадите, — заговорщики переглянулись. Колин и Джен тоже. Секунда, две, три… И ОʼДонохью покачал головой, тяжело выдохнув, и повернулся к Моррисон. — Ну, что, Джен? Зажарим тако? *** — Фанаты умрут, — просипела Дженнифер, став ярче волос Ребекки, глядя на себя в зеркало. — Блин, и почему красное белье? Серьезно? Свон в таком не ходит. Это больше фишка Реджины. А я не хочу как-то ссориться с Ланой — это огнеопасно. Во всех смыслах этого слова. — Что было в реквизите — то и даем, — отозвался дизайнер, даже не повернувшись к ней. — А свое не нужно тащить. Так что бери, что есть. — А волосы? У меня воронье гнездо должно быть «после», а не «до». Я не то, чтобы знаток, — она слегка покраснела, — но это-то точно так. Разве не очевидно? — Ничего, вы жестко начнете, так что можно и «до», — невозмутимо пропыхтел мужчина, что-то отмечая в блокноте. — В плане «жестко»?! — округлила глаза Моррисон, выронив помаду. Мужчина развернулся и покинул трейлер еще до того, как она успела запустить в него косметикой. *** — ЧТО Я ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ?! — казалось, у Колина сейчас случится приступ. То ли истерического хохота, то ли панической атаки, то ли гипнотического нервного тика во всех конечностях. Пока дизайнер перебирала рубашки Крюка, советуясь с продюсерами, ОʼДонохью решил все-таки почитать сценарий, почти сразу поняв, что он это зря решил постареть раньше времени. — А что там не так? — искренне удивился Эдди, откусив от пончика, который он держал в руке. — Не так? — округлил глаза ирландец и вскинул бумагу вышел. — «Тяжело дыша, Киллиан провел крюком по спине Эммы и, подцепив застежку ее бюстгальтера, отбросил его в сторону». Это, по-твоему, нормально? — Только постарайся не покалечить Джен, — попросил Хоровиц, зайдя в комнату, — нам бы не хотелось ей платить моральный ущерб. Но ты, я думаю, уже сжился с крюком. — Вы так прикалываетесь? Нет, я серьезно. Вы сказали «ничего такого». А тут я должен снять с нее белье. Я не соглашался на нечто подобное. — Ты давно видел женскую грудь? — напрямик осведомился Китсис, и Колин покраснел так, что на его ушах загорелась бы даже лапша. — Какое это имеет отношение к делу? — откашлялся он, облизав губы. — Самое прямое. Потому что ты ее и не увидишь, у нас же «семейное шоу», — он изобразил в воздухе кавычки. — На ней, под бельем, будут специальные нашлепки — хрен знает как их зовут — которые используются во всех цивильных фильмах и сериалах, если актеры не согласны оголиться. — ЧТО Я ДОЛЖНА СДЕЛАТЬ?! — влетела в трейлер Джен, прижимая к груди халат. Выглядела она весьма комично, с одним накрашенным глазом и помадой, которую она явно оторвала от губ уже в беге, оставив на щеке красную полоску почти до уха. Колин, вздохнув, подошел к столу и, достав влажные салфетки, вытер следы помады на щеке девушки, которая, слабо улыбнувшись, кивнула ему в знак благодарности. — А что тебе-то не нравится? — поморщился Адам. — Мне? О, сейчас! — фыркнула она, уткнувшись в сценарий. — «Уже не сдерживаясь, Киллиан грубо толкнул Эмму на кровать и навис над ней, коварно ухмыляясь.» — И что? Тут-то все банально-логично. — Во-первых, не надо меня никуда толкать. Особенно грубо. Надо будет - сама пойду. Я категорически против этого. И во-вторых — с каких это пор Крюк повторно стал Темным? — С чего ты взяла? — С того, что нормальный Крюк «коварно» не ухмыляется. И он уж точно не сделает больно Эмме. Поэтому тут неувязочка. — Джен, — закатил глаза Эдди. — Он мужчина, у которого женщины не было несколько столетий. Он влюблен. Изголодался. — И возбужден, — невозмутимо вставил Адам свои пять копеек. — Мы нарочно столько раз подводили их к грани и не давали ее переступить. Они хотели этого еще с того первого поцелуя в Нетландии, и, наконец, это свершилось. Так что ему может немного снести голову. — Неа, — отчеканил Колин и, подняв вверх руку, на которую уже надел крюк, произнес, — от лица всех одноруких пиратов заявляю — мы не бросаем любимых женщин на кровать, даже если у нас все очень плохо в этом-самом-дьявол-его-дери смысле. — Все, делайте, что хотите! — побагровев, взвыл Китсис, бросив сценарий на пол. — Что хотите! Достали! Уйду! В монастырь! Постригусь! — Ну, это недолго, — хмыкнул ОʼДонохью, и Дженнифер захихикала, кусая губы. — Вам смешно, да? Да?! Доводите, а мне седей с вами, — покачал он головой, но потом, улыбнувшись, подошел и крепко их обнял, — и вот послал бы, но люблю вас, вредины, — ответив на его объятие, мужчина и женщина переглянулись за его спиной. — Подлизывается? — одними губами спросил брюнет. — Конечно, — так же ответила ему блондинка, и они синхронно закатили глаза. — Ну, ребят, — подошел к ним Адам, — согласны? Снимаем? — Я прошу надбавки, — сложила руки на груди Моррисон, — нам обоим. И отпуск. — Да хоть корону Королевы Елизаветы, — отмахнулся Хоровиц, — только дайте людям того, о чем они мечтают! — Ну, — тяжело вздохнул Колин и крепко сжал руку девушки, — если ради фанатов, то, может, и можно. — Такое ощущение, что мы на эшафот идем, — прохрипела Дженнифер, вцепившись в его ладонь. — Вы такие милые, а мы еще не начали! — заворковал Эдди. — Все, не стоим! Расходимся по своим местам! Мы начинаем!