Прости за то, что счастья лишил

Никита тяжело дыша вышел из раздевалки, поправив висящую на плече спортивную сумку. — Никитос, — 63-ий номер подозвал к себе партнёра по команде, — А Ксюха че, с Панарой? — нападающий кивнул на стоящую в стороне пару. — Ты что-то хотел? — приподнял брови парень, явно не желая обсуждать эту тему. — Он просто обжимался около Ледового с кем-то утром, — неуверенно произнёс Женя, видя боковым зрением, как три пары глаз следят за реакцией 90-го номера, — Не моё дело конечно, просто… Парень не успел договорить, как хоккеист сорвался с места, направляясь в сторону Темы. — Ну и огребу я щас, — нахмурился 72-й номер, смотря на ярко выраженные, из-за сильного напряжения, скулы друга. — Не ссы, — усмехнулась Ксюша, — Все под контролем. — Панарин, можно тебя, — остановившись совсем не далеко от пары процедил хоккеист, рука которого уже давно была сжата в кулак. — Себя ударь, — предложила шатенка, видя на лице брата явное удивление, — Не было у нас ничего, — кареглазая кивнула на Тему, — А теперь подумай, чем я отличаюсь от Маши? Почему мне нельзя изменять, а ей можно? — девушка испуганно прикрыла рот рукой, взволновано оглянувшись на Тему. — Ты… — из-за спины парня послышался тихий голос блондинки, в чьих голубые глазах застыли слезы. Девушка подняла взгляд на нападающего, надеясь найти там хоть какую-то поддержку. Однако Никита лишь виновато отвёл голову в сторону, не в силах сказать что-то в своё оправдание. — Можешь ударить, — хрипло произнёс 90-й номер, подставляя девушке лицо. Однако удара так и не последовало. Маша развернулась вокруг себя и выскочила из дворца, чувствуя как сердце разлетается на тысячи маленьких кусочков. — Ксюха, ну ты просто, — покачал головой Тема, бросившись вслед за девушкой, которая уже растворилась в многочисленных аллеях, находящегося рядом парка. У Маши даже не было сил плакать. Она просто шла вперёд, не обращая внимания на происходящее вокруг. В весеннем городе уже потемнело, а ветер, ещё не успел согреться после зимы. Увидев какой-то круглосуточный ларёк девушка тенью зашла в него, покупая первый попавшийся крепкий алкоголь. Ещё у прилавка блондинка сделала большой глоток жидкости, надеясь запить разлившуюся по телу боль. Длинноволосая подошла к автоматическому прокату, беря скейт и сразу, встав на него, развила скорость, надеясь, что попутный ветер выбьет из неё все воспоминания. Колесо наехало на кочку, заставляя девушку кубарём упасть на асфальт, разбивая колени. Ссадины начали щипать, а Маша заметила, что физическая боль на мгновение заглушила душевную. Голубоглазая сделала ещё несколько глотков, вновь встав на доску и рванула вперед. Казалось это приносит блондинке удовольствие. Удары становились все сильнее, а голубоглазая не останавливалась, вновь и вновь забываясь в момент дикой боли. Девушка была готова на все, лишь бы перестать чувствовать, перестать мучатся и именно в момент, когда каждая частичка заполняется физической болью ей это удавалось. Очередное падение окончательно добило длинноволосую, ноги и руки которой были в крови и Маша громко заплакала, выкинув прочь пустую бутылку. Ей ещё никогда не было так больно и дело было не в покрытом синяками и ссадинами теле. Да, девушка уже испытывала боль предательства. Однако вновь раскрытая рана приносила намного больше страданий. Маша заставила себя поверить парню и вновь получила в ответ измену. Больше такого не повториться. Она уже никогда не будет доверять… Кто-то подошёл к Маше, поднимая её с земли. Девушка попыталась вырваться, однако крепкие мужские руки не позволили ей этого сделать. — Да тише ты, — держа извивавшуюся блондинку попросил Тема, — Дома доревешь. — Пусти, — продолжала толкаться голубоглазая, — Мне и тут нормально. — Я вижу, — усмехнулся хоккеист, уже дотащивший девушку до машины. Оказавшись в тепле длинноволосая почувствовала, как из-за большого количества выпитого алкоголя тело начинает обмякать, постепенно переставая поддаваться импульсам мозга. Плавное движение автомобиля действовало как колыбель для девушки, которая даже во сне чувствовала как по щекам текут слезы, от проплывающих в голове воспоминаний.

***

Маша проснулась рано утром, чувствуя боль во всем теле. Вчерашние ссадины сильно щипали, а оставшееся не поврежденным тело было похоже на один большой синяк. Блондинка осмотрелась по сторонам, вспоминая, что находится у Темы и поспешила встать с кровати, направившись к выходу. Тело слегка пошатывало от не полностью выветрившего алкоголя, а в голову уже вернулось осознание, из-за чего она довела себя до такого состояния. — Проснулась? — поинтересовался появившейся в комнате Тема, — Вот скажи мне ты больная или как? — приподнял бровь хоккеист, заставляя голубоглазую поджать губы от его тона, — Кому ты вообще собиралась хуже этим сделать? — Никому, — сухо ответила блондинка, — Зачем ты вообще притащил меня сюда? — выходя в прихожую фыркнула голубоглазая. — Не уйдёшь пока я не обработаю все вот это, — хоккеист окинул взглядом колени блондинки. — Слушай, — Маша развернулась лицом к нападающему, — Давай я сама решу, окей? — Я жду на кухне, — усмехнулся Тема, — Одень там что-нибудь чистое у меня в комнате, — добавил парень разворачиваясь и оставляя девушку одну. Блондинка устало прикрыла глаза, прижимаясь спиной к холодной стене и морщась от пронзающей тело боли. Одежда прилипла к ранам, при каждом движении с болью отдирая застывшую кровь. Маша глубоко вдохнула, поняв, что у неё особо нет выбора и прошла в Темину комнату, беря с полки первую попавшуюся футболку. — Боже, — ахнул нападающий, когда длинноволосая появилась на кухне, — Держи и садись, — протянув блондинке кружку произнёс Тема, кивнув на диван. Маша взяла в руки чашку и сразу сделала маленький глоток такой желанной жидкости. Во рту моментально появился вкус кофе, заставивший голубоглазую нервно дёрнуться, выронив из рук чашку, разлетевшуюся на маленькие осколки. Этот вкус теперь всегда будет ассоциироваться с ним. Она ненавидит этот напиток ещё больше прежнего. В голове всплыли поцелуи, а тело пронзилась дрожь, заставившая губы соединиться в узкую полоску. — Тише, — нападающий подошёл к девушке, обнимая её за плечи и сажая на диван, — Ты чего? — Ненавижу кофе, — прошептала голубоглазая, — Ненавижу его, — шепотом добавила девушка, зажмурив глаза из которых потекли слезы. — Так, тебе вчера легче стало после всего этого? — окинув взглядом ссадины поинтересовался Тема, получив в ответ кивок блондинки, — Мазохистка какая-то, — усмехнулся хоккеист, — Ладно, щас все будет. Нападающий подошёл к шкафчику, доставая оттуда аптечку. — Готова? — взяв в руки несколько ватных дисков и перекись поинтересовался парень, вновь получив утвердительный кивок. Маша стиснула зубы, когда Тема вылил на разодранные колени приличное количество перекиси, которая начала шипеть от попавшей туда грязи. Шатен аккуратно провёл ватой, снимая слой запекшийся крови. Далее парень действовал более аккуратно смачивая спонжик и проводя им по ране. Неожиданно для обоих блондинка вырвала из рук голубоглазого флакон, выливая его содержимое на самую глубокую рану. Сделанное заставило Машу впиться ногтями в руку парня, который взволнованно посмотрел на девушку. — Так, — Тема забрал у блондинки перекись, — Возьми себя в руки. Маша резко встала с дивна, быстрыми шагами выходя из кухни. Девушка зашла в комнату и достав из кармана куртки пачку сигарет подошла к окну, открывая его нараспашку. Блондинке сейчас просто хотелось побыть одной. Переварить все произошедшее и вернуться в жизнь другой. Холодный воздух освежили длинноволосую, которая дрожащей рукой достала сигарету, вдыхая едкий дым. В горле моментально возникло першение, заставившее девушку закашлять. — Ты курить то не умеешь, — усмехнулся подошедший к окну Тема. — За собой следи, — хмыкнула блондинка, — Такой же мудак как и все. — И за что? — развёл руки в разные стороны хоккеист. — За все хорошее, — усмехнулась Маша, — Та девушка из гостиницы, вы давно вместе? Хотя что я спрашиваю, какое вообще вместе, — рассмеялась голубоглазая. — Выкинь ты это, — хоккеист выбил из рук блондинки сигарету, — А про девушку, — задумался Тема, — Они позволяют, — нападающий пожал плечами, — На чувствах я никогда не играл. — Или просто не задумывался над тем, то у них могут быть чувства, — грустно усмехнулась блондинка, — Отвезёшь меня к Ане перед игрой? — Аня у мамы, — как-то осуждающе покачал головой нападающий. — Выпьешь тогда со мной? — поинтересовалась Маша. — Радецкая, у меня плей офф, — возмутился Тема. — Тогда я в общагу, — выдохнула девушка, направляясь к входу из комнаты. — Прости Мах, но это для твоего же блага, — усмехнулся хоккеист выбегая из двери вперёд блондинки и закрывая ее внутри квартиры. Голубоглазая даже не стала возмущаться или звонить парню, а просто прошла в комнату, падая на кровать и устало закрывая глаза. Ей уже не хотелось плакать. В организме практически не осталось жидкости, а сил переживать уже не было. Маша просто лежала с закрытыми глазами все больше и больше закрываясь сама в себе. Длинноволосая решила, что никто больше не увидит её настоящих чувств. Если улыбаться, когда хочется плакать и делать вид, что тебе все равно на того, кого любишь, то никто никогда не воспользуется тобой и не сможет убить оставшиеся чувства. Да, она больше не доверит никому свою душу, ища в любом действии подвох. А сейчас блондинка просто набрала единственный номер, голос из которого в любой ситуации может поддержать. Девушка, погрузившись в отношения, которые оказались её фантазией, практически забыла ту, кто вытащил её из предыдущий тьмы. Но теперь Маша уже не подпустит к себе лишних людей, открывая душу лишь единицам, способным быть искренними.