Ангел

      Яркие воспоминания мельтешили в голове, как назойливые мухи в жаркий знойный полдень. Сталкивались как беспорядочно движущиеся атомы, порождая глухие звуки несуществующего удара, и разбегаясь вновь, не давая собрать их в кучу и синтезировать во что-нибудь понятное, четкое и конкретное.       Это причиняло неимоверную боль. Каждая гребанная попытка систематизировать воспоминания оканчивалась плачевно: обморок и чугунная голова на весь оставшийся день. И очень везло, если Бэк, белый как мел, не обнаруживал меня на полу.       От боли не спасал даже сон, который по определению должен быть лекарством. Причем боль, яркая и почти осязаемая, острым клинком входила в замутненное сновидениями сознание, и разрывной пулей взрывалась где-то внутри, причиняя неимоверные страдания каждой клеточке еще не выздоровевшего тела.       Так было каждый раз, когда я пыталась вспомнить прошлое. Каждый чёртов раз. Если кушать раньше не хотелось по причине совершенно мне непонятной, то теперь…Теперь их было две… и первой в очереди стояла тупая боль, которая сдавливала виски и не давала ничего делать. Говорить, слушать, читать, ни тем более есть. Последнее действие вызывало неимоверное отвращение.       Чтобы заставить меня что-нибудь съесть, Бэк порой шел на идиотские меры: запирал туалет и ванну, чтобы я не выбежала и не выплюнула все обратно, сидел со мной, сажал на колени, чуть ли не кормил с ложечки, нарезал микроскопические порции. И каждый раз, когда я одолевала, по другому и не скажешь, тарелку, вернее, блюдечко с обедом, он улыбался так… Тысяча чертей… я не знаю как и передать это словами. Как будто выиграл в лотерею крупную сумму. Сердце от этой улыбки почему-то сжималось в комок где-то в горле.       Вторая…Что ж… Часть воспоминаний вернулась ко мне во сне, точнее во снах. Бэкхен прибегал, проснувшись от криков и рыданий, и находил меня, трясущуюся, в слезах и соплях. Я ему не говорила, что именно вспомнила, и что я вообще что-то вспомнила. Даже не могу понять почему. Сидел парень со мной в обнимку обычно до самого утра, тихо повторяя , что все это кошмар, все будет в порядке… Не будет, Бэкхенни~, потому что это не чёртов кошмар…Потому что это правда. Сама её величество жестокая реальность.       Не могу сказать, что воспоминаний много или, что они кристально чисты и понятны. Нет, скорее это грязные, размытые и иногда совершенно непонятные отрывки. Но одно имя мелькает почти всегда и везде. Кай. ***       …Полные губы парня почти посерели от напряжения, пока он выслушивал металлический голос моей матери, сидящей с аристократично выпрямленной спиной на краешке дивана напротив. Кулаки сжимались и разжимались, не давая выхода, накопившейся злости, да что там таить, почти черной и несокрушимой ярости. А женщина продолжала говорить, говорить и говорить, высокомерно улыбаясь.       Я не видела её лица, оно было словно заретушировано, голоса тоже не слышно, да и имени я не могу вспомнить, но вот лицо парня будто выжгли каленым железом на сетчатке…       А я? Что я?... Я не могла этому помешать, еще вчера мы крупно поссорились, я в слезах прибежала домой, а моя мать поставила мне условие. Без разговора с ним она меня из дома не выпустит. А дальше мы свободны. На все четыре стороны. ***       Слёзы, смывая тушь и размывая её по лицу грязными разводами, чуть ли не с шипением въедались в кожу…       - Мы расстаемся.       Серый голос доносится откуда-то издалека, как будто звук огибает неимоверно сложное для его волн препятствие, но удар этих волн ничуть не менее сокрушителен.       - Нет, нет...- Слабо шепчу я, не веря в происходящее. Колени мелко дрожат. Чувствую, что скоро упаду.       - Прощай!        Он развернулся на каблуках, и решительно направился к выходу. - Нет..Нет …НЕТ! - шепот закончился оглушительным криком. - Что тебе пообещали??? Брюнет резко развернулся и с презрительной усмешкой вытащил из кармана конверт, бросил его мне под ноги: - Карьеру… т….ра (слово съелось, растворилось, исчезло из памяти), как я и мечтал…, - он поправил упавшую на лоб челку и продолжил, - а это передай своей матери, скажи мне ничего от вас не нужно. - Ты шутишь.. Ты врешь…, - почти как сумасшедшая бормотала я, прижимая руку к животу… Кай, на секунду прикрыв глаза, набрал в грудь воздуха и на одном дыхании выдал: -Я лишь игрался с тобой. Прощай. -ЛЖЕЦ!... *** - Мы же никогда не расстанемся?- прижимаясь к теплому боку парня, однажды спросила я ночью -Не говори глупости, Пак Су Ин. Легкий, как лепесток розы, поцелуй в висок, заставил меня зажмуриться как маленького счастливого котенка. – Я не боюсь твоей матери… Лжец ***        Слезы невольно заструились из глаз, и, покачиваясь, я пыталась ухватиться за край подоконника ослабевшими пальцами, но вместо того, чтобы поймать его, поймали меня, причем совершенно неожиданно.       - Ч-что ты здесь делаешь?       - Рин… - обреченно выдохнул мне в волосы Бэк, посылая от головы вниз по позвоночнику толпы мурашек – Время обеда… Я пришел тебя кормить…       - Звучит так, словно ты моя мамочка, - слабо улыбнулась я, пытаясь разрядить унылую атмосферу, но парень лишь вздрогнул и отстранился, разворачивая меня. Легонько вытирая своими тонкими пальцами мои слезы, Бэк смотрел в мои глаза, и мне казалось, что мы вместе падаем в бездну, и нам не выбраться из неё поодиночке. Пока он за руку вёл меня к дивану, я размышляла над его и своим странным поведением.