Друг брата. Полный идиот. Занят..?

      Вы когда-нибудь были на минном поле? Нет? Тогда вы не поймёте, что я чувствовала следующие несколько часов. Это было даже хуже, чем на минном поле. Представьте широкую реку из кипящей лавы, через которую перекинут узенький подвесной деревянный мостик. Я стою ровно по центру и не могу шелохнуться. Ноги не слушаются меня, а колени дрожат, несмотря на жар, исходящий от лавы.       Чонгук вытаскивал меня участвовать во всех конкурсах, и в эти моменты я была ему благодарна: я, наконец, ускользала из-под внимательного взгляда Юнги и могла веселиться. Мне иногда кажется, что Кукки ещё более шебутной, чем мой брат! Хосок с Чжуён тоже не сидели на месте. Им даже удалось один раз вытянуть с собой Юнги: он долго ворчал, но потом согласился. — Айщ, Кукки, прекрати! — тот выиграл себе заячьи ушки и терроризировал меня, пытаясь надеть их мне на голову. — Ну, Мини, давай, пожалуйста! — он всё ещё не оставлял попыток превратить меня в зайца.       Господи, заставь его прекратить! Все же смотрят на нас! Юнги, судя по всему, наплевать, что происходит вокруг него — он не отрывает взгляд от телефона. Хочу домой! Или напиться! А лучше и то, и то. — Ай, больно! Чуть мне клок волос не выдрал! — проще уже смириться, ведь от него невозможно отвязаться. — Прости, детка, в первый раз всегда больно, но я, как обычно, буду аккуратен, — все резко обратили на нас внимание, а я ошарашено посмотрела на Кукки. Тот нагло улыбнулся, надел мне на голову эти чёртовы заячьи уши, а потом, не выдержав пафоса своей же фразы, залился смехом.       Я наклонилась к его уху: — Ещё одна такая пошлая шуточка и я за себя не ручаюсь! — я отодвинулась от него и, прищурившись, продолжала сверлить глазами.       Он снова начал смеяться, а затем потянулся к моей голове и снял с меня уши. — Отдай лучше мне, а то ты в них слишком милая! — он на секунду задумался, — эй, ты что, только что угрожала мне?       Нет, что ты задумал? Я знаю это выражение лица! — Чонгук, нет! Не смей! А-а-а!       Он принялся щекотать меня, а я всеми силами пыталась вырваться из его настырных рук. За что же мне такое счастье?! — Мини, отвлекись на секунду, потанцуй со мной, пожалуйста.       Я замерла. Мне послышалось?       Нет, он смотрит на меня и ждёт моего ответа. — Эм, хорошо. Кукки, пусти меня! — тот послушно убрал свои руки, глазами давая понять, что битва ещё не окончена.       Я даже и не заметила, когда включили медленную музыку!       И снова его духи вокруг и его руки на моей талии. Такое чувство, что он никогда и не убирал их оттуда. Самое ужасное то, что я не могу понять, обижена я на него или нет. Мне неприятно. Мне невыносимо неприятно. Нет, мы не вместе, а значит, он не предавал меня? Я просто ревную, как глупая девочка, у которой отняли её сладость. Только правда в том, что сладость и не её вовсе… — О чём ты так увлечённо думаешь? — он вырвал меня из мыслей. — А какая тебе разница? — Ты всегда была такой дерзкой, или я просто не замечал раньше? — опять вопрос, ты серьёзно? Меня раздражает, что всегда приходится играть по его правилам! — Ты только вопросами умеешь отвечать или всё-таки знаешь о существовании утвердительных предложений? — А ты так сильно хочешь услышать от меня какое-то утвердительное предложение? — Боже, Юнги! Прекрати уже! Тебе весело от этого? — я откровенно начала возмущаться.       Он аккуратно притянул меня ближе к себе и стал говорить очень тихо: — Я на празднике, танцую с прекрасной девушкой, от которой ни один парень в зале не в силах отвести глаз. Мне нужно грустить?       Я хочу провалиться под землю! Это моё единственное желание. Я не могу с ним разговаривать. Это слишком тяжело. Хорошо, что песня уже подходит к концу. — На самом деле у меня есть парочка утвердительных предложений для тебя. Хочешь их услышать? — я молчу и пытаюсь предугадать его дальнейшие действия. — Если не хочешь разговаривать, то можешь просто послушать, — он сделал небольшую паузу, чтобы собраться с мыслями, — мне не нравится, как он смотрит на тебя. Чонгук. Да они все. Мне это не нравится.       Рой мыслей ворвался в мою голову. Зачем ты всё это сейчас говоришь мне? Чтобы у меня снова появилась надежда на счастье? Чтобы потом я снова убивалась из-за того, что слишком много себе надумала? — Мини, пожалуйста, — он ещё крепче прижал меня к себе и продолжил шептать мне на ухо, — не флиртуй с ним. Я не могу на это смотреть. — Не хочешь — не смотри! В чём твоя проблема, Юнги? Мне вот интересно, я вообще когда-нибудь смогу тебя понять? — я попыталась освободиться от его рук, так как песня уже закончилась, а мы всё ещё стояли посередине танцпола, но он не отпустил меня и продолжил говорить: — Я не переспал с ней. С той девушкой из клуба. Я не смог.       Боже, нет! Только не эта тема! Я не выдержу! — Соболезную, конечно. Обратись к врачу! Возможно, тебе помогут!       Я всё-таки смогла вырваться из этой клетки и сбежать на улицу. Зачем он рассказал мне? Это что-то вроде извинений за подорванную психику и испорченную юность? Мол, кара уже настигла меня: не смог!       Ненавижу! Мои мысли сейчас похожи на комок гремучих змей: такие же опасные, противные и спутанные. Я понимаю, что он не хочет, чтобы я чувствовала себя обманутой, чтобы обижалась на него. Но я не могу так больше! Сколько можно надо мной издеваться?! — Вот ты где! — Чжуён села на лавочку рядом со мной. — Вы меня потеряли? — Да, там все веселятся, а ты ушла, — она обняла меня за плечи. — А я уже навеселилась, — задумчиво ответила я, разглядывая тыльную сторону своих ладоней. — Вы поговорили с Юнги? Я вроде помирила их с Хосоком. Дело за тобой. Я, конечно, не знаю, но мне кажется, что он с ума по тебе сходит! Он этого твоего хомячка-обольстителя расчленить глазами готов, когда тот с тобой разговаривает. — Я знаю, он сказал мне об этом, — я вздохнула. — Так в чем проблема? — Я сама ничего не понимаю уже, я запуталась! Отношения всегда такие сложные? Почему у вас с Хосоком всё легко? — пробубнила я себе под нос. — Потому что мы говорим всё, о чем думаем, а вы оба молчите, как партизаны.       Я долго обдумывала последнюю фразу Чжуён и, наконец, пришла к единственному верному решению: — Пойдём, напьёмся? — наступила последняя стадия моей безысходности. — А почему бы и нет?       Шампанское и вино закончились, пошли более крепкие алкогольные напитки — в зале стало гораздо оживлённее! Незнакомые парни, уже не стесняясь, подмигивали и оказывали всякие знаки внимания. Я выпила немного виски. Не знаю только, чем мне это поможет.       Вдруг я увидела женщину, аккуратно пробирающуюся ко мне сквозь толпу. Я сразу узнала в ней маму Юнги. — Привет, Мини! — она по-родительски обняла меня и погладила по щеке. — Здравствуйте, миссис Мин! Я так рада Вас видеть! — я люблю его маму, а она любит меня. Хоть с кем-то из семьи Мин у меня взаимная любовь! — Девочка моя, такая взрослая и такая красавица! И почему мой дурак-сын такое сокровище рядом с собой не замечает? Украдут ведь! Кстати, о ворах, я гляжу, ты с кавалером? — она заговорщически подмигнула мне и взяла за руку. — А, это мой старый друг. Мы просто давно не виделись. Вы лучше расскажите, как у Вас дела? — я, правда, волнуюсь, как семья Юнги будет жить без него. — Да, ничего! Хотела сегодня к вам с утра зайти поздороваться, но Юнги внезапно понадобился новый галстук! Пришлось идти с ним в магазин. Он у меня взбалмошный, — она картинно вздохнула.       Он купил сегодня этот галстук? Я боюсь думать, что это из-за моего пожелания. Он же не побежит в магазин только потому, что я так захотела? Или побежит..? — Я украду у Вас собеседницу на один танец? Мини, идём танцевать? — Чонгук внезапно подкрался ко мне из-за спины. — Вот, я же говорила, что украдут! — мама Юнги улыбнулась и погладила меня по плечу, отправляя в руки Кукки.       Я обняла его за шею и пыталась сделать вид, что крайне увлечена танцем, но мои мысли бродили где-то далеко от моего нынешнего местоположения. Я пыталась сдерживать довольную улыбку, но у меня это совершенно не получалось. Не знаю, что происходит с Юнги и с нашими взаимоотношениями, но я явно ощущаю, что температура стала повышаться, а река вот-вот вскроется от ненавистного льда. — Что-то ты поразительно молчалива, Мини. Даже ни слова не скажешь о моей руке на твоём бедре? Если ты решила проверить меня на наличие совести, то знай, что я с треском провалю этот тест, — он тихо рассмеялся. — Если опустишь свою руку ниже, то я тебя за бабочку к люстре подвешу, — проговорила я с улыбкой, — как тебе перспектива? — Мне кажется, твой белобрысый меня быстрее кастрирует: весь вечер не прекращает сверлить меня взглядом. Я уж и подходить к тебе боюсь, а то убьёт ещё! — последнюю фразу он произнёс шепотом. — Ему будет лень поднять свою тушку со стула, поверь. — Ох, впустую тратишь свою молодость, дорогая моя! Вокруг столько красавцев, а ты по нему всю жизнь сохнешь!       Не те красавцы! Совершенно не те! И рядом с ним не стояли. — Ты знал, что он мне давно нравится? — Я похож на дурака? — он наигранно рассмеялся, а потом резко сменил тему: — Кстати, как тебе вон та девушка в красном платье? У меня есть шанс? — он показал глазами влево на группу танцующих. — Кукки, если ты приложишь хотя бы каплю усилий, то любая девушка в этом зале будет твоей. Уж поверь мне! — О-о-о, готовься, Мини, твой сахарный на горизонте. Мне стоит обнять тебя посильнее? — Чонгук прошептал мне на ухо и усмехнулся. — Нам нужно поговорить!       Юнги резко схватил меня за руку и потянул прочь из зала. Я даже не успела сообразить, как уже оказалась около балконной двери. — Мини, попозже дотанцуем, — крикнул Кукки вдогонку. — Со своей рукой попозже дотанцуешь! — огрызнулся в ответ мой похититель. — Юнги, что ты творишь? — тот не реагирует. — Эй! Ты меня слышишь вообще? Зачем нагрубил Чонгуку?       Он что, запирает дверь? Так! Спокойно! Зачем он запирает нас на балконе? Я почему-то опасаюсь этой полутьмы вокруг. — Накинь, а то здесь холодно, — он протянул мне свой пиджак. — Не хочу! Не нужен мне твой пиджак! — я скрестила руки на груди. Сколько уже можно играть в кошки-мышки? — Хорошо, тогда я сам, — он быстро подошел ко мне, накинул пиджак на мои плечи и задержал руки на его воротнике. Молчит. — Ты вроде хотел поговорить. Уже передумал? — Я же просил тебя не подходить к нему! А ты ещё и танцевать с ним пошла!       Повисла неловкая пауза. Мы смотрим друг другу в глаза и не решаемся сказать ещё что-либо, но моё уязвлённое самолюбие не может дальше молчать: — Юнги, знаешь, как зовут таких людей, как ты? Собака на сене: ни себе, ни людям!       В его глазах как будто что-то вспыхнуло, а затем пожаром разнеслось по телу. Последняя печать сорвана, и решётка, преграждающая путь, сломалась. Он резко выпрямился и с силой притянул меня к себе. — Мне, слышишь? Только мне!       Я боюсь вымолвить слово, а мои лёгкие отказываются принимать драгоценный кислород. Я пытаюсь сдерживать слёзы, сжимая до побеления кулаки. Мои руки всё еще скрещены на груди — они являются своеобразной преградой между нами, но с каждой секундой эта преграда грозит разрушиться. — Мне послышалось? Скажи, что мне послышалось, Юнги! Пожалуйста! Ты снова собираешься посмеяться надо мной и уйти развлекаться с какими-то малознакомыми девицами? — Я не развлекался с ней! Я же сказал, что ничего не было! А всё из-за тебя, Мини! — То есть засосы на ключицах ты поставил пылесосом, я правильно поняла тебя? — в моём голосе появились нотки металла. — Господи, мелкая! Ты меня слышишь вообще?       Он резко отстранился и поднял моё лицо за подбородок, вынуждая тем самым посмотреть ему в глаза. Именно этого я и боялась. Не хочу снова утонуть. — Я люблю маленькую и невыносимо красивую сестру моего лучшего друга, которая всю жизнь сходит по мне с ума. Люблю девушку, которая боится даже сдавать кровь из пальца, но недавно спасла жизнь парню, умирающему от сильнейшего кровотечения. Мини, — он на секунду останавливается, не отрывая взгляда от моих глаз, а мои руки тем временем начинают дрожать, — ты вообще представляешь, каких усилий мне стоило не прикасаться к тебе каждый раз когда ты выходила из душа, а твои влажные волосы были раскинуты по плечам? Я пытался быть правильным, правда. Но, похоже, нашу дружбу всё-таки придётся сломать. Мелкая, — его пауза заставляет меня задержать дыхание, — я люблю тебя. Поэтому мне неинтересны другие девушки — ни в качестве возлюбленных, ни в качестве развлечения на одну ночь. Я попробовал, но не смог. Ничего не получается, если это не ты, понимаешь? Я после нашего поцелуя как будто голову потерял, да и вряд ли снова смогу её найти. Я боюсь даже допустить такую мысль, что тебя будет трогать кто-то другой! Думал, что руки этому нахалу сегодня поотрываю. Мини, я знаю что слишком долго заставил тебя ждать, но, пожалуйста, будь со мной?       Что... Что он говорит? Из меня напрочь выбило воздух. Господи, где гуляет мой рассудок, когда он мне так нужен?       Юнги выжидающе смотрит в мои глаза, но я не в силах что-либо ему ответить. Мне кажется, что сердце перестало выполнять свои функции: картинка резко поплыла перед моими глазами. Или это из-за слёз? — Глупая. Плакать-то зачем?       Он по-доброму усмехнулся, притянул моё лицо к себе и поцеловал. А я смогла лишь вцепиться в его рубашку чуть ниже рёбер, боясь потерять равновесие из-за внезапного головокружения. Но его руки не дадут мне возможности упасть. Никогда. Он оторвался от моих губ, чтобы привести дыхание в порядок, и, глядя на моё довольно-смущённое лицо, улыбнулся. — Уже лучше, — еще один поцелуй в лоб, — Мини, ты же понимаешь, что теперь никуда не денешься от меня?       Юнги снова обнял меня за талию. — Если учесть последние десять лет моей жизни, то я думаю, что эту фразу должна была сказать я, — мы оба рассмеялись, и я обняла его за шею, наслаждаясь желанной близостью. Безусловно, он понял мой ответ, он знал его с самого начала, еще до того, как сформулировал вопрос. — Если честно, мелкая, после наших приключений на даче у меня уже не было шанса сбежать от тебя. Знаешь, как сложно было сдержаться и не поцеловать тебя около костра? А уж когда мы спали вместе…       Он, правда, счастлив быть со мной? Я прижимаюсь еще сильнее и слышу, как неровно колотится его сердце. — Наши родители будут вне себя от восторга, когда узнают, что ты теперь моя. Ты только представь, что будет вытворять Хосок! Мне кажется, что нам нужно сначала дать ему успокоительного, прежде чем что-либо говорить, — он шептал мне на ухо, не переставая водить пальцами по моей спине и периодически гладя меня по волосам. — Почему это я так сразу твоя? — А у тебя разве есть выбор? Влюбила в себя бедного парня — теперь расплачивайся! — он хитро усмехнулся. Кто ещё здесь расплачиваться должен! — Знаешь, если представить, что жизнь — это чай, то я предпочитаю чай с сахаром, — сама сказала и сама смутилась. Что за дела? — Я думаю, что в твоём случае это будет сахар с чаем.       Прекрасная и по-настоящему волшебная тишина вокруг. Музыку из зала практически не слышно. Я наслаждаюсь каждой секундой и до сих пор не помню себя от калейдоскопа эмоций, который захлестнул меня с головой. — Ой, Мини! Давай, мы вообще не будем ничего говорить Хосоку, а я просто поцелую тебя перед ним? Как ты думаешь, он потолок головой от счастья проломит, когда скакать будет? — Юнги тихонько хихикнул.       Мне кажется, что он впервые так много говорит. Наверное, ему было тяжело не рассказывать свои мысли. Я бы никогда не смогла так. — Юнги-и-и... — Что? — Я люблю тебя.       Он поцеловал меня в висок. — Я знаю.