Друг брата. Полный идиот. Занят..?

— Мини, ну, ты долго еще собираться будешь? Там все платья без нас раскупят! — я услышала голос Чжуён из кухни. — Бегу!       Торопит меня, а сама сидит и кормит Хосока мороженым с ложечки. — Эй, мы идём или нет? — я уже хочу поскорее закончить с этим платьем и погулять по набережной. — Да, Хосок, кстати, согласился нас подвезти! — Да, дамы, вперёд, бутики ждут нас!       Он подхватил нас обеих под руки и галантно сопроводил до машины, открыл одновременно заднюю и переднюю двери и пригласил нас сесть на свои сиденья. — Ну что за кавалер! — я, правда, посмеялась от души, ведь Хосок вытворял всё это с таким невозмутимым и одновременно милым выражением лица. — Кстати, а у этого кавалера есть костюм? — Чжуён игриво взглянула в его сторону. — Да, у обоих кавалеров есть костюмы, — он передразнил её манеру говорить.       Куда я попала?       Мы несколько часов бродили по магазинам. Чжуён почти сразу нашла себе тёмно-синее платье в пол. У меня как раз есть для неё подходящие туфли, которые я с радостью согласилась ей одолжить.       А вот с моим платьем было больше проблем. — Мини, почему ты не хочешь это платье? Оно идёт тебе! — Хосок уже еле сдерживался, чтобы не уснуть на пуфике прямо в магазине. — Зай, оно ей не нравится. Я её прекрасно понимаю. Она хочет выглядеть идеально.       Я крутилась перед зеркалом и пыталась понять, чего же мне не хватает. Вроде всё по фигуре, но всё равно что-то не то. — Девушка, может, попробуете это? У нас к нему ещё и туфли есть, —консультант протянула мне милое платье мятного цвета. — Давайте попробуем.       Идеально. То, что надо. Подчёркивает плюсы и скрывает минусы. Цвет очень приятный. Ещё и туфли оказались на маленьком каблуке. Реакция Хосока порадовала: — Вау, теперь я понял, что ты искала! Хочешь, чтобы парни на свадьбе только на тебя смотрели? Как же мне жалко бедную невесту! — он театрально вздохнул, а я рассмеялась. — Эй, а я что, некрасивая что ли? — упс, кажется, пахнет большими разборками. — Чжуёна-а-а, на тебя не будут смотреть парни, потому что рядом с тобой буду я. Так что не злись, — он поцеловал её в щеку.       Ох, слишком сладко. Пойду, пожалуй, оплачу покупки.       Пока Хосок отвлёкся на поиски нужного ему йогурта, Чжуён сказала: — Мне не стоит ни о чём тебя спрашивать? — Да я уже почти всё рассказала тебе по телефону. — Я просто волнуюсь, всё ли в порядке? Ты, вроде, не выглядишь подавленной. — Это же не конец света! Погрустила и хватит. — Не знаю. Этот ваш Юнги какой-то странный: то он не смотрит на тебя, то подшучивает, то еще чего похуже. — Что? — Я разве не говорила тебе, какую картину мы с Хосоком застали в комнате тогда, на даче, когда пришли с прогулки? — Эм, нет. Это когда он успокаивал меня после происшествия с ЯнСу? — Да. Он сидел в кресле, а ты у него на коленях. — Ну, я помню это. Он обнимал меня. И я периодически отключалась. — Да, просто представь. Мы заходим и видим: ты сидишь в его кофте у него на коленях и спишь, уткнувшись в его шею, а он обнимает тебя одной рукой, а второй — гладит по волосам. И сам сидит с закрытыми глазами. — Не нужно было мне этого рассказывать. Я же только успокоилась.       Я откинула волосы назад и глубоко вдохнула. Сердце снова колотится, как бешеное. — Я еще не рассказала главного. — В смысле? — Мы просто с Хосоком дар речи потеряли. Особенно я! После того, что ты мне про него рассказывала, я не ожидала… Так вот. Юнги такой шепчет: «Тсс, она только заснула». Хосок, естественно, хотел переложить тебя на постель, чтобы отпустить этого твоего «ненаглядного», тот согласился, но прежде чем передать тебя ему, убрал волосы от твоего лица и поцеловал в лоб. Ещё что-то прошептал тебе на ухо, но я, к сожалению, не расслышала. Вот. — «Умница моя».       Значит, мне не приснилось? Я, правда, слышала эту фразу тогда? Боже, ну, почему я спала в этот момент? — Это он тебе сказал? — Видимо, да. — Хмм, а я думала, что будет что-нибудь интереснее.       И вот я снова стою посреди океана своих эмоций. Он когда-нибудь успокоится? Наверное, нет. Сейчас я чувствую себя примерно как те люди на картине Айвазовского «Девятый вал», которые потерпели кораблекрушение. Я одна посреди бушующей стихии. Всё, что у меня есть — небольшой обломок мачты. И вот-вот на меня обрушится последний, самый разрушительный, девятый вал. И если на картине у людей еще есть какая-то надежда на спасение, то у меня её нет. — Девушки, поехали уже? — Хосок внезапно вырвал меня из мыслей. — Да, пожалуй, пора. Я устала, — я, и правда, очень устала.       Они отвезли меня домой, а сами уехали гулять. Пусть развлекаются, раз у них всё хорошо. А я снова пытаюсь незаметно проскочить в свою комнату. И снова безуспешно. — А где Хосок? Они еще не купили Чжуён платье? — Купили, они уехали гулять. — М-м-м, понятно. А ты не пойдёшь сегодня гулять?       Что ему нужно? Я не понимаю. У него что, дел других нет? Почему он всеми вечерами сидит в гостиной перед телевизором и задаёт мне неудобные вопросы? — Нет, я устала, хочу отдохнуть. — Купила себе платье?       Боже, да неужели непонятно, что я хочу спрятаться от тебя? Не могу на тебя смотреть! — Да, купила. И туфли тоже. Надеюсь, что у тебя есть костюм. — Он в Тэгу. У мамы дома. Что лучше: бабочка или галстук?       Лучше удавка. — Галстук. Чёрный. Узкий. Ты что-то ещё хотел, или я могу уже идти отдыхать? — Почему ты не можешь отдохнуть здесь?       Потому что здесь ты! Что непонятного? — Я хочу сходить в душ и лечь спать. Так что доброй ночи. — И тебе.       Он расстроился? Нет, да что с ним творится? Что он творит со мной? Землетрясение во мне не укладывается в максимальные двенадцать баллов, предусмотренные сейсмологами.       Тем не менее, после просмотра нескольких серий дорамы и принятия душа, я всё же спустилась в гостиную, выключила телевизор и поправила его одеяло.       Что ж, четверг. Завтра вечером мы отправимся в Тэгу, чтобы в субботу с самого утра подготавливаться к свадьбе. Сегодня мы с Чжуён в последний раз в этом году съездили в университет, закончили все оставшиеся там дела и отправились по домам. Она больше не упоминала Юнги, за что я была ей очень благодарна. Не хочу прежде времени начинать волноваться. Кстати о волнении, уже семь вечера. Где Юнги? Так, Хосок ушел на смену. Может, он пошел с ним? Ладно, тогда сегодня я смогу ходить по дому и не бояться, что где-нибудь случайно наткнусь на сахарного мальчика. Я со спокойной душой посмотрела несколько ТВ-шоу и приготовила ужин.       Его ещё нет. Хотя время только двенадцать… Чего я могла еще ожидать?       Нужно просто принять душ и лечь спать.       Но только я успела зайти в свою комнату после ванной, как внизу хлопнула дверь. Так, всё хорошо, он пришел домой. Теперь мне будет гораздо спокойнее. Но, конечно, как по закону подлости, уснуть я не могла. Больше часа крутилась в своей постели, но сна ни в одном глазу.       Нужно проверить, как он там.       Конечно же, телевизор включен, а он сам лежит на неразложенном диване, свернувшись калачиком. Даже не постелил себе и не переоделся.       Я выключила телевизор и укрыла его пледом. Нужно бы еще как-нибудь подложить ему подушку. Но как? Я аккуратно обняла его за шею и просунула одну руку ему под голову. Господи, какая же тяжелая у тебя голова, Юнги! Слишком много думаешь! И слишком много пьёшь! Кое-как справившись с подушкой, я уже хотела уйти, но не успела. — А я подумал, что ты сегодня не придёшь, - моё сердце моментально ушло в пятки.       Он поднялся и сел на диван, предварительно успев схватить мою руку, чтобы я не смогла убежать. Хотя какой смысл бежать, если меня поймали с поличным? — Юнги, тебе нужно поспать, а то завтра рано вставать. — Я не пойду завтра на работу, я взял отгул.       И что? Что мы делаем? Он просто сидит на диване, а я просто стою рядом? — Прости, я пойду, тебе нужно проспаться, ты слишком много выпил, — я попыталась высвободить свою руку, но безуспешно. — Не уходи, пожалуйста. Обними меня.       Что..? — Что? Зачем? Юнги, я не думаю… — Просто сядь ко мне на колени и обними меня. Это так сложно?       Я в нерешительности смотрела не него. Почему он так психует? — Хорошо, я могу и сам, — он потянул мою руку на себя, обнял за талию и посадил к себе на колени.       Мне не осталось выбора, кроме как обвить своими руками его шею. У меня перехватило дыхание. — Я не люблю, когда ты так делаешь.       Я, с трудом справляясь с комком в горле, спросила: — Делаю что? — Убегаешь. Почему ты игнорируешь меня? Тебе неловко находиться рядом со мной?       Из-за его дыхания от моей шеи по телу расходятся волны мурашек. — Я не хочу надоедать тебе и заставлять чувствовать себя виноватым.       Отчасти это правда. — Только я всё равно чувствую себя виноватым.       Я не знаю, что ему ответить на это. Я снова загнана в угол. — Почему от тебя так вкусно пахнет? Ты принимала душ?       Он провёл носом по моей шее и остановился около щеки. — Юнги, что ты делаешь? — я не знала, куда себя деть. Я боялась пошевелиться. Я сплю? Почему я еще жива? Ведь, судя по состоянию моего организма, я уже близка к смерти.       Он, видимо, не заметил моего вопроса и продолжил шептать мне на ухо: — Зачем ты устроила беспорядок в моей голове? Я каждый день жду, что ты придёшь выключить телевизор и поправишь моё одеяло. И ты всегда приходишь. И уходишь.       Он замолчал, но так и продолжал касаться носом моей щеки. Он знал, что я каждую ночь прихожу в гостиную? Никудышный из меня шпион. — Зачем ты стала такой красивой?       Он убрал одну руку с моей талии и провёл ей по моим волосам. — Юнги-и, завтра ты будешь винить себя в том, что сейчас делаешь, — я почти прохныкала эту фразу. Очень сложно не отвечать на его действия, невероятно сложно просто сохранять спокойствие и просто невозможно заткнуть свои мысли, когда так хочется повернуться к нему лицом и поцеловать. — Я сам решу, что я буду делать завтра. Какая разница? Сегодня другой день, понимаешь?       Он очень медленно коснулся губами моей щеки. Я опешила.       Я сижу у него на коленях, он обнимает и целует меня. Меня, а не какую-то там девушку из клуба! Мини, которую он знает с самого детства. — Пожалуйста, разреши мне, — он аккуратно убрал прядь моих волос за ухо и, придерживая своей рукой моё лицо, повернул к себе.       Юнги уже несколько секунд смотрит, не мигая, мне в глаза. Мы проходили это уже дважды, но моему сердцу наплевать: оно всё равно продолжает колотиться, как перед падением со скалы. — Я так понимаю, что твоё сумасшедшее сердцебиение значит «да»? Я не смогла ничего ответить, лишь немного качнула головой и опустила взгляд на его губы. Он… улыбнулся?       И поцеловал меня. Вот так просто: обнял еще сильнее и поцеловал, а я ответила.       Вы знаете это чувство неуправляемого полёта, когда ты долго падаешь вниз, но не ударяешься об землю, а так и продолжаешь лететь, опускаясь всё ниже и ниже? Я чувствую себя Алисой, которая упала в кроличью нору. И вот она много часов летит в Страну Чудес и ей нравится этот полёт… Но столкнуться с землёй ей всё равно придётся. Не сейчас, так позже.       И да, я лечу, я чувствую себя счастливой, но вот-вот я больно ударюсь об реальность, после чего мне совершенно не захочется вставать.       Его губы мягкие и тёплые. Я боялась даже мечтать об этом. А теперь я чувствую его губы на своих и боюсь поверить, что это реальность. Нет, ничего пошлого: просто чувственный и немного затянувшийся поцелуй, но что он значит для меня… И что он значит для него?       Спустя еще пару мгновений он оторвался от моих губ, поглаживая меня по щеке, поцеловал в висок и притянул еще ближе к себе. — Я хотел почувствовать, каково это — целовать тебя. Пожалуйста, не уходи, побудь со мной. — Хорошо, — это всё, что я смогла выдавить из себя.       Он прислонился к спинке дивана и, не выпуская меня из кольца своих рук, поцеловал в макушку. — Я люблю, когда ты обнимаешь меня, — еще один повод умереть. Он любит, когда я обнимаю его?       Что же ты со мной делаешь?       Я вижу его руки на своей талии, и мне хочется закричать от переполняющих меня чувств. Я нравлюсь ему? Не знаю, но он определенно что-то чувствует ко мне.       У меня появилась надежда?