Если бы никто не боялся, никто бы не знал, как хорошо чувствовать себя в безопасности.
Страх… Это то слово, от которого нам хочется бежать без оглядки. Бежать, не жалея сил и ног. Бежать, совершенно не слыша и не видя ничего. Только думая о том, как бы избавиться от этого. От
страха.
Уйти от этого нельзя. Боязнь чего-то присутствует везде. Нас учат бояться, учат чувствовать страх перед всем и перед всеми. Нас хотят сделать сильными, только выходит иное. Мы становимся иными.
Панафобия…
Ничего не может спаси нас от этого омерзительного чувства. Оно полностью поглощает нас, истощает наш организм, постепенно высасывая внутренности, оставляя только
страх…
Смех защищает от страха.
Можно ли его перебороть? Можно ли перебороть страх? Что вообще такое страх? Что ему от нас нужно?
Страх есть не что иное, как лишение помощи от рассудка.
Ему от нас ничего не нужно. Просто он хочет забрать всё. Всё, что делает нас сильными…
***
И только ночью всё начинается… Начинается всё «веселье», от которого я постепенно схожу с ума. Частые кошмары, которые кажутся явью. Кошмары, от которых мне хочется умереть. Страх перерастает в нечто большее, нагнетающее, чёрное. Будто всё это происходит со мной на самом деле. Каждая ночь превращает мой мозг в хаос, от чего утром я чувствую себя опустошенной. Школа становится для меня вторым Адом, но менее жестоким. Ведь то, что происходит со мной ночью, известно только мне и тому, что живет напротив. Окна которого находятся в двух метрах от моего.
Очень близко, нет воздуха.
Мне нечем дышать.
Действительно ли
он все это слышит? Мои бесконечные крики по ночам, возгласы, тяжелое дыханье. Каждое утро я просыпаюсь с открытой форточкой, хотя помню, что вечером я её закрывала на все затворки.
Я всё помню.
Что творится со мной?
Это началось после того, как
он переехал сюда. Буквально третья ночь началась Адом для меня. Его взгляд. Темный взгляд, каждое утро провожающий меня в школу. Каждое утро он стоит около входа в дом, что напротив, и курит, выдыхая белые облака дыма. Сильно пахнет никотином.
Я снова задыхаюсь.
Единственное, чего стоит бояться на этой планете, — это человек.
***
День кажется обычным. Я знаю, что будет дальше. Я знаю каждую мелочь, которая произойдет со мной, ведь все дни кажутся одинаковыми. Снова просыпаюсь с распахнутой форточкой, спускаюсь по лестнице, а запах никотина уже режет глаза. Он стоит там же, курит те же сигареты, тем же взглядом изучает меня, каждую мою линию, каждое движение. Прохожу мимо него, бросая случайный короткий взгляд, и уже тысяча мурашек проходит по моей коже.
Он — мой страх.
Выхожу через открытую калитку, перебирая дрожащими ногами по пыльному асфальту. Кусаю сухие губы, давно привыкшие к этому. Боюсь снова взглянуть на него, повернуть голову. Но хочется. Поворачиваю и нахожу его глаза, которые всё еще смотрят на меня. По коже пробегает холодок, и я убегаю, садясь на дальнее место пустого автобуса. Проезжаю мимо дома, а он все смотрит, наблюдает, пока автобус не исчезает из виду.
Возвратившись домой, я поднимаюсь в свою комнату, чтобы сделать домашнюю работу. Смотрю в окно и понимаю, что в комнате напротив никого нет. Приглядываюсь: стены покрыты голубыми обоями, мебели не так много. Лишь стоят стол, стул и кровать. Нет ни одной картины. Раньше там жила девочка, примерно моего возраста. Я общалась с ней, была в её комнате. Часто перебиралась к ней через окно.
В той комнате.
Только всё было иначе. Всё было по-другому. Она умерла. Умерла от суицида. И до сих пор не знаю из-за чего. Но достаточно хорошо помню тот день, как в
этой комнате было много людей. И
он был там.
Дилан ОʼБрайен. Тот, который постоянно смотрит на меня. Он являлся её братом, только жил не тут, а с отцом. Сначала умерла
она, потом его отец. Теперь он живет здесь со своей мамой и бабушкой. Раньше, когда были маленькими, он тоже играл с нами, гулял. Но был таким же молчуном. И очень странным.
Мы друг друга не помним… Кажется.
Делая уроки, я периодически поднимаю голову вверх, посматривая в окно. Он там. Сидит там. И смотрит на меня. Наблюдает за мной. Давно ли? Подхожу ближе и прищуриваюсь. Вижу, как он лезвием проводит по руке, тем самым оставляя кровавые порезы на коже. Всё еще смотрит на меня. Открываю своё окно, дотягиваюсь до его и стучу. Сначала тихо, потом громче, так как он не реагирует, даже не моргает. Тогда встаю на подоконник, настежь открываю окно и подхожу к краю. Смотрю вниз, голова начинает кружиться. Но второй этаж это не так высоко. Так почему я смотрю вниз и ощущаю, будто стою на шестнадцатом этаже? Теряю равновесие и падаю.
Поднимаю голову, ощущаю, что мне холодно. Это был сон. Всего лишь чертов сон. Уже стемнело. К телу липнет одежда от мокрой от пота кожи. Переодеваюсь в пижаму и ложусь спать, укрываясь одеялом с головой. Дверь закрыта, но слышу, что-то скрепит, от чего сильно пугаюсь, прижимаясь всем телом к кровати. Слышу странные звуки, напоминающие кашель или что-то в этом роде. Родителей дома быть не должно, ведь они приедут только завтра.
Чувствую, будто мои ноги каменеют. Немного отодвигаю одеяло от глаз и ничего не вижу.
Страх в моей голове.
— Мне не страшно. Всё хорошо, — повторяю несколько раз тихим дрожащим голосом.
Скрип становится всё ближе. Глаза становятся мокрыми, я боюсь дышать. Руками тереблю простыню, чтобы отвлечься, но не получается.
Я сплю? Или нет?
Каждый сон задаюсь этим вопросом и на утро понимаю, что ответ: «это лишь сон». И сейчас мне кажется, что все по-настоящему. Нет намёков на обычный страшный сон.
Слышу подходящие ко мне шаги. Кто-то стоит. У самой кровати. Я ощущаю это. Смотрю через маленькую дырочку и вижу черные брюки. Глаза мокрые. Убираю одеяло с головы и смотрю вверх, в
его темные глаза.
Дилан.
Что… Что он тут делает?
Нет, это не сон. Он стоит тут. Я чувствую это. Всё не так, как во снах. Всё иначе.
— Чт-т-о ты тут де-делаешь? — спрашиваю, заикаясь.
— Хотел спросить: ты всегда оставляешь входную дверь на ночь открытой? — что? Что он несет? Я закрывала её… Наверное.
Плачу, не знаю от чего. Испытываю какое-то облегчение. Это не сон. Это правда
он. Настоящий. Не в роли самоубийцы или кого-то ещё.
Горячие слезы текут по щекам. Громко всхлипываю, глотая их. Он стоит, не знает что сделать. Стоит и смотрит на меня.
— Это не со-он, — тяну, снова всхлипываю.
Дотрагиваюсь до его футболки и тут же убираю.
Это не сон.
— Блять, Сандра, ты с ума сошла? — смотрю на него. Наблюдаю за хмурыми бровями. Вытираю текущие слезы с лица, которые не кончаются. До меня доходит, что он
знает помнит моё имя. Мать твою, помнит.
Опускается на корточки, смотря в мои глаза, которые полны нескончаемых слез. Подносит руку к щеке и вытирает их, тихо шепча:
— Тебе просто приснился плохой сон, — от него пахнет сигаретами, но уже приятно.
Плохой сон… Нет, он не знает, что они снятся мне почти каждую ночь. Он не знает об этом, черт возьми. Я помню его, помню только с детства. А будто помнила всегда.
Он обнимает меня за плечи и хочет уйти, но я держу его за кисть. Тяну к себе, а он, прищурившись, смотрит на меня.
— Не уходи. Мне страшно, — скулю.
Он громко выдыхает, садясь на кровать. Его взгляд прицеплен ко мне. Это уже не напрягает. Наоборот притягивает.
Приподнимаюсь, ближе разглядывая его темные глаза. Давлю на плечо, тем самым укладывая его голову на подушку. Прижимаюсь ближе и засыпаю.
Просыпаюсь утром и не нахожу
его. Улыбаюсь, понимая, что этой ночью мне не снились кошмары.
Из-за него.
Подхожу к окну и смотрю напротив. Парень курит в открытое окно. Открываю своё окно и сажусь на подоконник, свешивая ноги вниз. Смотрю прямо в его глаза, от чего становится не по себе.
— Спасибо, Дилан, — тихо шепчу я. Он читает по губам. Улыбается, бросая потухшую сигарету вниз.
Запах никотина наполняет мои легкие.
Страх ушел. Не могу в это поверить. Протягиваю руку, дотрагиваясь пальцами до его скул.
Будто всегда знала его.
Страх вовсе не в опасности, он в нас самих.
И в этом я уже убедилась…
