Проклятый лес: Рагнарок

      Неизвестной место; 1939 год       Тот вечер был так тих, что он слышал кровь, приливающую к его голове. Мерно барабанящий дождь, что был виден в оконном проёме с кованой решёткой, возвращал его в далёкий тридцать восьмой, в его родовое гнездо. Да… это было так давно, что он почти забыл свою семью. Своего труженика отца; всегда занятого делом и старающегося дать своей семье всё самого лучшего, но не преуспевающего и хватающегося с горя за бутылку. Свою мать, что клялась в вечной любви к отцу, но почти сразу же потеряла в него веру, когда начался голод. Двух своих сестрёнок и младшего братишку, которые не понимали всей серьёзности происходящего. Да…       Он помнит тот роковой день. Нескончаемая бомбёжка его некогда красивого города. Тонны не осевшей пыли, витающей среди руин, покрывали под собой груды костей вперемешку с золой. Женщина, что лишилась половины тела, в агонии тянущаяся к коляске, что было придавлена куском здания и оставившая под собой кровавое пятно. Изнасилованные девушки и парни с кровоточащими дырами от штык-ножей на ещё теплых телах. Болью и страданиями был пропитан каждый уголок этого умершего рая. Он помнит, как нацисты расстреляли его отца из пулемёта. Избитый до полусмерти мужчина со слезами на грязном лице держал на руках бездыханное тело его младшего брата — его изрешетили в труху. Отец упал как подкошенный, весь покрытый кровью и мозгами своего мёртвого сына. Он помнит, как его матерью и сёстрами надругались эти чудовища, после чего скинули их бездыханные трупы в общую могилу, где уже вовсю пировали вороны-падальщики.       Ему прострелили обе щеки. Унтерштурмфюрер СС, изрядно подвыпивший, устроил себе забаву — стрельбу по движущейся мишени. В какой-то момент он поверил, что смог ускользнуть от смерти. И лишь когда шальная пуля пробила его щёки, кроша детские зубы и превращая дёсны в месиво, он упал на холодную землю из истошным воплем. Куски зубов и мяса попали ему в глотку, заставляя смачно выблёвывать куски своего тела. Его избили до полусмерти, изуродовав лицо и искалечив левый глаз. Ему сломали пальцы на руке и вырезали на спине свастику.       Он боялся. Боялся всю жизнь. Боялся за себя. За семью. За друзей… или только за себя? Да… ему плевать на других. Плевать на свою семью. Плевать на друзей. ИХ не вернуть. Он испорчен? Нет. Он просто хочет жить. Он перестал хрипеть и перевёл полной ненависти взгляд на унтерштурмфюрера, после чего чётким голосом произнёс: — Я хочу жить…       Штаб Серого Парламента       Джефф вскочил с кровати, чувствуя, что полностью покрылся потом. Лорен убрала волосы со своего лица и сонно посмотрела на него: — Плохой сон? — Хуже, — после долгого молчания пролепетал Джеффри, — неприятные воспоминания.       Девушка с лёгким вздохом приподнялась и обняла его. Он почувствовал её тёплое дыхание возле своей шеи. — Рассказывай, раз не спим. — Это… не просто, — младший Вудс погладил её по руке, — давай позже, ладно? Схожу попью чаю, а ты спи.       С этими словами он начал одеваться, оставив Лорен в недоумении досматривать свой сон. Коридор встретил его приятной тишиной, что нарушало лишь стрекотание кузнечиков на улице. Джефф устало вздохнул и потёр глаза. Затем поглядел на свою «новую» правую руку и криво улыбнулся. После их победы над Дженакавой прошло почти два месяца. Со смертью бывшего члена «Тёмной девятки» почти половина его территорий и людей перешла под руководство Серого Парламента, что несказанно обрадовало мужчину, но всерьёз насторожило остальных. Никто не знает, какие шутки могут выкинуть беглые преступники, поэтому за ними постоянно присматривает Йохан.       На кухне Джефф, как обычно, встретил Дамаскина. Он никогда не видел торговца спящим или уставшим. Дамаскин почти всё свободное время проводил либо здесь, либо на крыльце у входа. Когда он успевал вести свои дела и как умудрялся поддерживать финансы Парламента в порядке, осталось загадкой для всех. Как всегда, мужчина бодро ему улыбнулся и приподнял свою чашку с горячим чаем. — Ваше здоровье. — Благодарю, — Джефф потянулся на чистой кружкой. — Не спится? — У меня всегда так. Наступают мирные деньки, и сна как не бывало. — Вы разучились расслабляться. На первый взгляд этого не скажешь, ведь вы очень язвительно шутите, и ваши постоянные утехи с Лорен… — Эй! -…которые всем слышны из-за плохой звукоизоляции в здании. Но вы очень напряжены. — Гр, ты прав, чёрт возьми, — Джеффри тряхнул головой и отхлебнул чая, — только не думай, что я жалуюсь. Важнее другое: как там дела с нашими гостями? — О-о, всё прекрасно, — улыбнулся Дамаскин, — было сложно, но мы смогли переправить их без вмешательства испанского правительства. Но их будут искать. — Не страшно. Они так хотели приехать и повидать Салли, что я просто не мог им отказать. — Да-да. А ещё…- торговец положил на стол большой конверт, — фотографии с камер видеонаблюдения. На этот раз его видели в Чили.       Лицо Джеффа приобрело суровый вид. Он распечатал конверт и уставился на фото. Да, сомнений быть не может… это Тревор Кроссман.       Утром всех ждало обыденное собрание. Ответственные за определённые структуры и просто значимые члены организации собирались вместе, чтобы обсудить планы на текущий день и состояние дел за прошедшую ночь. Джефф стоял возле доски с картой штата, обводя спокойным взглядом присутствующих. Затем, хлопнув в ладони, засмеялся: — Господа, Серый Парламент ещё никогда не был так известен! Половина мощи Дженакавы теперь наша, «Тёмная девятка» нас опасается, Подполье озабоченно нашим существованием. Всё больше независимых обществ хочет вступить в наши ряды. Более того — даже Нулевые хотят иметь с нами дела. — Что ты имеешь ввиду? — последнее заявление очень заинтересовало Йохана.       Йохан Кайрус. Трёхсотлетний Нулевой, ответственный за внутреннюю охрану. Джефф до сих пор не понял мотивов этого «иного», хотя в его преданности не может быть сомнений. В последнее время он стал часто полагаться на Йохана в важных вопросах, и тот ещё не разу не подводил. — То, о чём ты подумал. Мне пришло известие из Школы. Их директор хочет с нами встретиться. Для тех, кто не знает, он очень сильный «иной». — Очень сильный «иной»…- Кайрус покачал головой, — не понимаешь, да? Он не просто сильный. Никто никогда не видел его лица и не знает его имени. Сейчас он известен как Ацуби. Его сила столь велика, что он вполне может тягаться со Старшими, вроде госпожи Бакунеры. Вот уже восемьсот лет он руководит Школой и не собирается уходить в отставку.       Повисло недолгое молчание. — Прямо-таки чудовище во плоти, — хмыкнул Джеффри. — Да нет, наоборот, — Нулевой закрыл глаза рукой, — лентяй, бабник и нытик. — Это не отменяет его, как ценного союзника, — заметил Стефан Харди, — я думаю, Парламенту нужны союзники во всех областях. Ну, то есть… друзья всех рас «иных», что ли.       Джеффри хмыкнул. Стефан Харди, проект. Живое оружие, созданное таинственными «Клеймёнными» для неизвестных целей. Он и его друг, Уильям де Ниро, несут то же тяжкое бремя, что и их лидер. — Кстати! А где Салли? — Уехала встречать наших гостей, — Йохан подпёр голову кулаком, — вместе с тем парнем. — С кем?..       Лэнс едва сдержался, чтобы не чихнуть. Его серебристая «Тойота Креста» плавно двигалась по шоссе в сторону аэропорта. Мужчина старался избегать полицейских машин, чтобы не привлекать лишнего внимания. Когда Салли попросила его отвезти её в аэропорт, Лэнс тут же согласился. Он и представить не мог, что попадёт в такую ситуацию: он ведёт свою собственную (купленную Гавейном по дешёвке) машину, рядом сидит симпатичная девушка. Всё было бы классно, если бы… — Братан, я ссать хочу! — раздался с заднего сиденья голос Дейва.