Праздник цветов или похождения Бейзила.

Злой и невыспавшийся Стейн сидел за своим столом и что - то быстро строчил на листе бумаги. Время поджимало, а отчет Храму ещё не был готов. Да и ещё куча разной работы, тоже не была сделана. В преддверии праздника, все искатели с самого утра разбежались кто куда, а те кто не был занят в Штаб носа не казали. Ибо не хотели быть пойманными и загруженными различными поручениями по самые уши. Вот и сидел начальник Штаба в гордом одиночестве. Николет отказалась сразу, а давить на девушку не хотелось, особенно зная её не любовь к тем, куда нужно было идти. Такой же злющий механик пробегал мимо со скоростью небесной кометы, за ним следом, как хвост этой самой кометы, шлейфом тянулись упавшие мелкие детальки и приглушенные ругательства. Изредка неодобрительно косясь в угол, где все еще лежали охапки белых цветов, он порывался бежать искать любителей бездельничать, но беглый осмотр Штаба этих бездельников не выявлял. Зато он каждый раз натыкался на взбешенный взгляд Стейна и бежал дальше, боясь быть элементарно покусанным. Но видимо судьба, Бог - Император, а может и сам Подземный Дьявол то ли услышавши молитвы Стейна, то ли праздничные пожелания и маты Фабрицио и не оставшись равнодушными прислали подарок в виде невовремя появившегося самого великого бездельника Каннареджо - Бейзила. Думая, что в Штабе сейчас никого нет, а их любимое начальство отчитывается в Храме, он решил быстренько сцапать несколько нужных ему для дела вещичек и так же быстренько свалить. Пойманный буквально за шиворот твердой мозолистой рукой вор, потрепыхался для вида, а потом как на проповеди смиренно изрек: - В подземелье я не пойду, ибо тамошние крысы меня очень не взлюбили. Да и вообще там столько искателей обретается, что плюнь и извиняться придется. Стейн скрипнув зубами, отпустил свою "жертву" и дабы не убег демонстративно придвинул к себе ближе ружьё. Жертва сглотнула, печально посмотрела в окно, на дверь и так же печально на бочонок вина заваленный всяким хламом. На крышке стоял одинокий ботинок без пары, явно как символ, но неизвестно чего. Стейн проследил взгляд на ботинок, потом на бочонок, вздохнул и решил про себя, что когда закончит с делами обязательно зайдет в таверну. И если не напьется, то хоть выспится. - В подземелье тебе не надо идти. Там действительно все искатели сидят. Ну не в Храм же они прятаться от меня пошли! Тут буквально два шага пройти надо. - Ага на Оси вообще один шаг можно сделать и тут же проблемы будут. На дне. Если долетишь конечно. - бурчал тот, но сбежать не пытался. Но вот когда узнал КУДА ему предстоит идти, даже ружьё перестало быть важным аргументом. Еще несколько минут Стейн пытался отправить его по важному поручению по хорошему, потом пытался уговорить, давя на совесть. Совесть не откликнулась. Видимо сбежала в подземелье, забыв про хозяина. Зашедший механик с удивлением узрел ругающихся, потом под изумленные взгляды поднял с пола охапку цветов, недодумавшись положить их в корзину и стал приближаться. Цветы, которые уже двадцать минут, как должны быть в Храме, дабы те могли украсить ими скамьи к празднику он просто всучил оторопевшему Бейзилу, прямо в руки. - Да я Бейзил ....Сааведра неизвестно в каком поколении потомственный аристократ должен... - Вот именно, что неизвестно. Тут же пришедший в себя Стейн, щедро поделился яблоком, что оставила ему заботливая Николет на "перекус", аккуратно засунув в рот вопящему бездельнику. Доведя за шкварник до двери совсем охреневшего парня с выпученными глазками, который так и не додумался бросить навязанный букет, открыл дверь и... Бейзил был выпнут за порог, с помощью двух пинков и упоминания чьей-то матери в догонку от Фабрицио. Стоя за тут же захлопнувшейся дверью, отрезавшей путь к теплу, Бейзил поежился. После секундного замешательства он понял, что путь у него только один. Хотя вообще то все же два: один отнести-таки пахучий подарок, куда послали, либо спрыгнуть с Оси. Потому, что за невыполненное поручение ему не только от Стейна влетит, но еще и Храм добавит. И неизвестно, что страшнее. Прыгать вот никак не хотелось, поэтому он поплелся к Храму надеясь, что дверь ему, кто нибудь добрый откроет, ибо его руки были заняты, а пинать дверь или смотреть по сторонам, выискивая порядочных людей из-за цветов было неудобно. Дверь как по волшебству открылась сама и Бейзил поблагодарив Бога - Императора, правда мысленно (потерять вкусное сочное яблоко не хотелось) ввалился внутрь. К сожалению сегодня его мольбы слышал исключительно Подземный Дьявол, ибо тот кто открыл дверь с дороги не отошел и естественно столкнулся с белым недоразумением. Рейнард Мейер уже начинал злится. Предпраздничная суета коснулась и его тоже и он спешил побыстрее разделаться с ней. К обеду Храм должен был быть полностью готов и должен был поразить в самое сердце его посетителей. В воздухе должен был чувствоваться праздник, прогнавший обычную серую обыденность. А для этого нужны были обязательные атрибуты к празднику - белые подснежники. Все было готово, украшено, покрашено и отмыто, а самого основного не было. Штаб, который должен был как раз и заниматься сбором и доставкой опаздывал, а времени оставалось все меньше и меньше. Он хорошо помнил о чем предупреждал его Наставник, но не выходить из Храма совсем - это просто невозможно. Нужно было выйти за его пределы, чтобы хотя бы самому поторопить неспешащих к нему проклятых. Резко открыв дверь, он также резко занес ногу и... Упал. На пол упал. На него сверху грохнулось что - то воздушно белое, мокрое, пахучее и мычащее. А ведь Наставник предупреждал быть наготове. В праздничные дни в суматохе и больших толпах гулящих легко прятаться. И даже если и увидят культистов, то никто не станет спешить сообщать о них, ведь большая часть жителей - проклятая кровь. Да и кому могут мстить те, кто выбрал путь мрака и служению Подземному Дьяволу, как не в первую очередь Храму? Падая Рейнард ухитрился не удариться головой, но вот дух от падения вышибло. Сказался еще и эффект неожиданности. Храмовый служка, не очень умный паренек, присланный недавно, подошел поближе и вопрошающе уставился на все это безобразие. - Сир Рейнард Мейер, вы не ушиблись и почему вы усыпаны цветами? Ой извините. - он заметя бешеный взгляд чуящего поспешил сбежать, пока его не послали. Рейнард, который уже было хотел звать на помощь, так и не произнес ни слова. Цветы? В миг он сумел вывернуться и сбросить с себя ношу. Действительно оказалось, что на него упал тот, кто в этот злополучный момент заходил внутрь. А когда падал сам Рейнард невольно схватился за него и ... Они упали оба. А он то напридумывать успел невесть что. Хорошо хоть не закричал. Парень который так неудачно занес заказ, не подвижно замер, так и не выпустив охапку из рук, судорожно вцепившись так, будто боялся, что грабители отберут. Подснежники закрывали его лицо, или он в них прятался не понять было теперь поэтому опознанию бедолага не подлежал. К тому же он молчал, что начинало настораживать не на шутку. - Эй ты там болезный, ты жив? - потыкать в лежащего или легонько попинать носком сапога, чуящий постеснялся. - Хватит изображать из себя цветочную поляну. Встань и назовись. Лежащий Бейзил надеялся, что его действительно примут за клумбу и не заметят. Особенно, когда услышал имя их чуящего. Единственным желанием стало закопаться поглубже. Да он столько всего о нем слышал! И что направили его сюда, потому, что он самый безжалостный из всех, (а Каннареджо всегда был как кость в горле у Храма и если тут немного народу поуменьшат будут только рады) и что он на дуэли убил кого то из знати за то, что он проклятая кровь, а уж мелких простолюдинов никто не считал. А еще слышал, что он любит лично допрашивать провинившихся и тех потом уносят вперед ногами и еще, что по ночам тот воет на луну (хотя это и был перебор уже). Сейчас он был готов уже ко всему, включая отросшие клыки и когти чуящего. Он даже был готов к тому, что его бросят в одну из клетей-камер в подвалах Храма. Он не знал точно, правду ли или нет говорили о чуящем, а вот о существовании в этих самых подвалах закрытых камер и еще нескольких закрытых ото всех комнат, знал точно. Когда то любопытство заставило его проникнуть вниз и убедиться лично, что добропорядочной проклятой крови там находится незачем. Непонятный прибор который он видел мельком через приоткрытую дверь, больше напоминал пыточное изделие и навсегда отбил у него охоту соваться в Храм. И вот сейчас он совершил одну из самых страшных в его жизни ошибок, за которую злопамятные храмовники никогда бы не простили. Он УРОНИЛ ЧУЯЩЕГО. И уж конечно он никак не отделается обычной дуэлью до простой царапины или той же поркой. Он был готов ко всему. Готов был сделать всё, что угодно и согласится с чем угодно. И когда обнаружил, что занимается тем, что украшает спинки скамей и расставляет по вазам цветы в зале Храма, потому, что согласился лично помочь служке украшать этот самый Храм, то чуть было не взвыл: "когда же я это успел сделать". Туман перед глазами рассеялся. Страх ушел, оставив после себя недоумение. Как можно было его, аристократа в черте каком поколении, заставить РАБОТАТЬ? Что самое интересное, сам чуящий на него внимания, узнав кто тот, кто упал на него, перестал обращать. И тут же нашел ему применение. О репутации Ловкача он конечно же был наслышан, но значения не придал. Лишняя помощь не помешала бы. Рейнард внимательно слушал доклад начальника Штаба, который жаждал лишь одного - сбежать подальше, поэтому говорил быстро и четко, удивляясь зачем же он тогда столько бумаги извел. При этом Стейн ухитрялся коситься на пришибленного прирожденного авантюриста, который, как заправский любитель праздников, занимался украшением храмового зала и даже, кажется, вытирал тряпочкой пыль. Ему тут же захотелось протереть глаза, а мысль: "вот что, значит, Храм с человеком делает", долго не давала покоя. А еще он даже немного позавидовал и решил в воспитательных целях поприсылать сюда отъявленных бездельников.