Fake Werewolves

      Впервые Хэйден видит Джексона, когда приходит в администрацию за расписанием. Смена школы ей не прельщает, она прекрасно понимает, что ее судьба в этом заведении зависит от того, какой стороной упадут кости. Дети — самые жестокие существа, они могут возненавидеть, повесить ярлык фрика и унижать кого угодно за самые незначительные погрешности, достаточно быть не таким, как все. Ромеро прекрасно осведомлена о своем, так сказать, непростом характере, поэтому сразу ждет худшего. Но выбирать не приходиться, нужно ютиться в значительно меньшей, чем предыдущая, квартире и ходить в новую школу. Зато, возможно, денег на лекарства хватит, и она не умрет мучительной смертью. Перспектива так себе, мягко говоря. Так что, на фоне своих проблем сексапильный парень у стойки, с которым открыто флиртует молоденькая секретарша, кажется мажором. И Хэйден где-то глубоко в душе завидует ему.       В этот же день Ромеро узнает практически все, что можно об этом незнакомце. Она (не)удачно села на математике, перед ней оказались две завидные сплетницы школы, которые весь урок только новенького и обсуждали. Его зовут Джексон Уиттмор, он сын известного адвоката, раньше учился в этой же школе, был ее королем и капитаном команды по лакроссу, встречался с какой-то Лидией Мартин и в свое отсутствие отдыхал в Англии. Хэйден смешно морщит нос на последнее заявление. В Англии нельзя отдыхать несколько лет, климат не тот. Но тут же одергивает себя и прилежно списывает с примеры с доски в свою тетрадку, еще не хватало скатиться в учебе. Мысли о голубоглазом мажоре окончательно покидают голову девушки, как только она встречается со старым одноклассником Лиамом. Так что Ромеро совершенно не замечает заинтересованные взгляды, которые Джексон бросает на нее во время физкультуры, она слишком занята местью.       Второй раз судьба сталкивает их в клубе «Синема». Местечко довольно мутное, даже для ночного клуба. Правда, у Хэйден особого выбора и нет, за такую подработку сестренка по головке не погладит, но ее зарплаты не хватает на все дорогостоящие лекарства. Девушка шумно вздыхает, сжимает поднос с выпивкой в руках и идет к очередному клиенту. Деньги лишними не бывают — это правда, но и все беды от денег. Была бы воля Ромеро, она бы… А что она сделает? Она всего лишь подросток, а финансовая система строилась не одну сотню лет. И все бы не казалось настолько фиговым, если бы не этот придурок Уиттмор не смотрел на нее так. Под словом «так» подразумевается мурашки по телу и желание забиться в какой-нибудь уголок поглубже, что бы никто не нашел. Когда Хэйден подходит, чтобы обслужить Джексона и его приятеля, кажется Дэнни, улыбка Уиттмора становится больше похожа на оскал дикого зверя. Но, что не говори, чаевые этот мажор оставил приличные, точнее до ужаса неприличные. Ромеро смотрит на купюры в своих руках и не может поверить, что кто-то оставляет такие чаевые. Серьезно, этот мажор богаче, чем она предполагала. Но закончить мысли ей не дает бармен, работа не ждет.       А дальше жизнь Хэйден идет по наклонной, и, то тут, то там мелькает лицо Джексона. Знакомство со сверхъестественным миром, Ужасные Доктора, стая химер во главе с больным психопатом Тео, не менее ненормальная стая Скотта, в которой почему-то и Лиам, и Уиттмор. И вот так все ниже и ниже в самую Преисподнюю. Просыпается Ромеро от этого страшного сна, где-то после того, как МакКолл укусил ее. Ей говорят, что она теперь полноценный настоящий оборотень, и Хэйден заходиться истерическим смехом, в котором можно понять только одну фразу: «Теперь почка не откажет, и я буду жить, наверное». Девушка слишком хорошо помнит, как умирала, захлебываясь ртутью, да и Жеваданский зверь навсегда останется в ее воспоминаниях. Вообще, Ромеро предпочитает не думать, с чем до сего момента столкнулись Скотт, Стайлз и Лидия, как она поняла, эти трое варятся в мире сверхъестественного с самого начала. Но Стайлз чертовски болтлив, поэтому Хэйден узнает все, что не хотела бы узнавать. Правда из этого потока информации девушка узнает что-то интересное: Джексон Уиттмор обращался в каниму. Он был рептилией, которая всех парализовала и некоторых даже убивала. Это слишком жутко для Хэйден.       Время идет, МакКолл и Данбар усиленно пытаются сделать из Ромеро оборотня и привить ей любовь к стае, но девушка совершенно не ощущает себя оборотнем и частью стаи Скотта. Хэйден с детства казалось, что она не такая, как все и это окупалось ранней смертью родителей, значимыми проблемами со здоровьем, крутым нравом и теперь сверхъестественной сущностью. Ей кажется, что она искусственная, ненатуральная, созданная не естественным путем. И это правда, ее создали Доктора из смеси обычного оборотня и еще какого-то мексиканского. Не смотря на укус МакКолла, в ней нет стайного инстинкта, и она не чувствует в Скотте своего Альфу. Ромеро какая-то неправильная, фальшивая, и не знает, что с этим делать. Члены стаи не замечают, или делают вид, что не замечают ее переживаний, метаний по этому поводу. Поэтому Хэйден накидывает куртку на плечи и идет к тому, кто такой же ненатуральный и может ответить на её вопросы. Уиттмора она старалась обходить стороной, что-то было в нем опасное и скользкое от прошлой ипостаси, да и его колкий взгляд заставлял сердце уходить в пятки. Но, похоже, что только он мог прояснить некоторые аспекты жизни.       Дом у Уиттмора такой же, как и хозяин — до неприличия дорогой. У Ромеро и язык не повернется назвать это таким простеньким «дом», уж скорее «коттедж». И двери открываются, стоило только появиться на пороге. Хэйден хочет возмутиться и спросить «Что за хрень, Уиттмор?», но во время прикусывает язык. Они же оборотни, мать их так. Джексон до безобразия гостеприимный хозяин, с его лица не уходит дружелюбная улыбка, он приглашает девушку в кухню, которая больше спальни Ромеро, и предлагает чего-нибудь выпить. Хэйден думает ляпнуть название чего-то спиртного, но вряд ли у Уиттмора есть аконитовая настойка, а без нее теперь никак. Поэтому на стол перед девушкой приземляется самая дорогая банка содовой, что есть во всем Бейкон-Хиллс. Ромеро благодарно кивает, открывает жестяную банку и делает несколько глотков под пристальным взглядом голубых глаз. На кухне повисает неловкое молчание, разбавленное работой холодильника, Хэйден уверена, что шум этого холодильника могут услышать только сверхъестественные твари с обостренными чувствами. Проходит еще несколько минут и Джексон уже начинает поигрывать бровями, меняя дружелюбную улыбку на звериный оскал, который она уже видела в клубе и на тренировках стаи.       — Я… — брюнетка прочищает горло, и заготовленная речь со списком вопросов летят коту (или уместней оборотню?) под хвост. Слова срываются с губ быстрее, чем мозг девушки успевает проанализировать их. — Я не настоящая. Фейковая. Я не волк, я что-то искусственное.       Ромеро задерживает дыхание, пораженная своим собственным откровением, а вот Уиттмор не выглядит удивленным. Его лицо принимает понимающие выражение, и это словно удар под дых для Хэйден. Неужто, сам Джексон Уиттмор снизошел до человеческих чувств? Но на лице юноши вновь расцветает саркастическая улыбка местного ублюдка, и Хэйден облегченно выдыхает.       — Добро пожаловать в команду ебаных фейковых вервульфов, детка. Тут тебя ждет дохуя боли, самобичевания и прочей хуйни, — эту его ухмылочку хочется стереть об асфальт, но Ромеро лишь крепче сжимает кулаки с выпушенными когтями. Каждое слово этот морального урода — правда, и от этого становиться еще хуже. Хэйден и сама не знает, почему злиться, от чего-то слышать эти слова от Джексона неприятно. А парень, словно и не замечая ее золотой радужки улыбается еще шире. — Кстати, ты знала, что малыш Лиам тайно в тебя влюблен?       Голос у парня слаще меда и тягучей патоки, а интонация, с которой он произнес слово «тайно», дает понять, что это было тайно только для Хэйден. Скорая смена темы выбивает воздух из легких, не хуже физического удара. Все отборные ругательства, которые Ромеро подготовила у себя в голове для Уиттмора, теряются, и девушка старается переварить полученную информацию. Да, она стала лучше относиться к своему однокласснику, но их отношения можно было окрестить, как «нейтрально-прохладные». Да и причем здесь дела амурные, когда Хэйден разъедало чувство неполноценности? Брюнетка недоуменно хмуриться, когда Джексон приподнимается со своего стула и нависает над ней. От парня отчетливо несет самодовольством, и Ромеро жалеет, что пришла к нему. Потому что, помощи — ноль, зато гадостей, оскорблений и пустой болтовни — все сто процентов.       — Но ты сильно не мечтай там, у малыша Лиама нет ни единого шанса. Знаешь почему? Потому что, мне ты тоже нравишься, а если выбирать между мной и Данбаром, то выбор очевиден, — Хэйден чувствует силу исходящую от Уиттмора, что все еще над ней, подростки замирают в таком положении, что между их лицами всего несколько сантиметров. Ромеро впервые чувствует свою волчицу такой обеспокоенной, она крутится и скулит в грудной клетке, дерет когтями ребра и пытается выбраться наружу. Это чертовски странное чувство, когда хочется перекинуться и показать свою преданность члену стаи. От осознания этого чувства девушка в шоке распахивает глаза, всматриваясь в точеные черты лица Джексона, она не верит, что наконец-то обрела свою стаю. Уиттмор же прищуривается и дарит добрую улыбку. Ему то не понаслышке известно, что такое длительно время быть омегой, а потом найти свой дом, свою стаю, свою семью, обрести свое место в обществе. В голове у парня десятка два колких высказываний, по типу: «Фейковому вервульфу — фейковая стая» или «Прикрой ротик, детка, а то так и хочется спросить цену». Но Уиттмору не хочется портить такой важный для него момент, перед тем, как накрыть губы Ромеро своими, он говорит лишь:       — Добро пожаловать, детка.