Ее сны

Уже порядка пяти дней она выглядит бледнее смерти. После того, как Роджерс вытащил их из этой камеры, созданной якобы с благими намерениями, они скитались, прятались и оставались в тени. Но она уже не могла терпеть. Это все странным образом напоминало ей жизнь в Зоковии. Как они с братом бродили, потерянные среди обломков прежней жизни, как искали новой жизни. Все повторялось, но уже не было рядом Пьетро, который бы помог и исцелил. Исцелил от внутренних демонов и сомнений. Стив, Сокол и другие — лишь напарники, кусочки команды, сложившейся при странных обстоятельствах. Они в силах залечить раны, прикрыть в бою, защитить, но они не знают, как спасти ее от самой себя и воспоминаний. Девушка сокрушенно садится на землю, пока остальные заняты обсуждениями, планами и еще бог знает чем, но отчего так неистово болит голова. Ее взгляд устремлен куда-то в гущу пыли, на мелкие камешки, причудливо отражавшие на своей гладкой поверхности свет заходящего солнца. Такой желтоватый, приятный свет… Ванда тряхнула головой, подумав о камне бесконечности во лбу Вижна, но разум упорно отказывался отпускать внезапно пришедшее наваждение. Она вспомнила, как он делился своими мыслями обо всей этой загадочной силе, заключенной в маленьком желтом бриллиантике, как говорил, что хочет познать ее, обуздать, и при этом как забавно готовил паприкаш, боясь переборщить со специями. Ведьма невольно улыбнулась, но ровно через секунду зажмурилась. На смену трепетному духу из прошлого, пришел фантом боли. Она содрогнулась, призрачно ощущая резкое прикосновение к предплечью, слыша настойчивый тон, а в следующее мгновение видя, как алые руки угрожающе сжимают шею Бартона. Ладони непроизвольно сжались в кулаки, а сердце — от боли. Тот прилив сил и контроля над ним, которые она почувствовала заставили ее встрепенуться. «А если бы я убила его? Я бы что-нибудь ощутила?» — Глаза поднимаются на команду, которая прошла против всех и осталась одна. Если бы она тогда чуть сильнее сдавила его своими магическими путами, если бы сильнее ударила о землю, повредив механизмы, было бы ей больно? Он ведь противостоял ей, был на стороне Акта, хотел, чтобы их сдерживали. Повиновался логическим выводам, заданным системой. Лишь машина, лишь андроид! Так почему ей плохо от мысли, что она могла по своей прихоти отнять у него жизнь? Ванда смотрит поочередно на всех, но не видит ничего. В ее сознании одновременно пусто и слишком шумно. Она даже не помнит собственных снов, хотя они на удивление красочны и реальны. Странно, но это ее тоже немало тревожит, пусть и прочих забот у них сейчас с головой. Ей кажется, запомни она хоть что-то из всей феерии, что мчится перед ней в сновидениях, и станет легче. Но она не помнит. Зато помнит кое-кто другой, находящийся далеко от нее. Кто-то, кто старательно удерживает ту ниточку связи с ее сущностью, которую поймал, когда летел на землю, связанный алыми цепями. Вижн не умеет спать, а значит, не умеет и видеть снов. Но он видит ее сны, знает, о чем она думает по ночам. Это получается самым причудливым образом и так непонятно, что андроид, несмотря на все те безграничные знания, которыми он обладает, не может объяснить этого. Он просто опускает веки и вдруг смотрит на мир Морфея ее глазами. И он тщательно оберегает эти сны, сохраняя в памяти каждую деталь, словно чувствуя, что она сама этого сделать не может. Вижн понимает, насколько его действия противоречат его установкам, однако продолжает делать это. Не говоря никому, скрывая даже от Старка. — Вижн, ты опять уснул, — голос Тони звучит звонко, но без привычной насмешки. После недавних событий он как будто утратил свое ехидство и привычную иронию, и пусть его фразы все еще продолжали по смыслу искрить юмором, эмоций в них почти не оставалось. — Я не умею спать, мистер Старк, — не открывая глаз, отвечает андроид. И Тони молчит. Несвойственно для него молчит, продолжая наблюдать за мирно сидящим в кресле Вижном, который совершенно не шевелится. А робот спокойно досматривает очередной сон и только тогда, наконец, удостаивает миллиардера светом синих глаз. — А сны видеть ты умеешь? — неожиданно спрашивает гений. Андроид смеряет его взглядом с примесью недопонимания. — Нет, сэр, — механически отвечает он. Старк лишь ерзает на диване, делает ничего не значащий жест рукой и вздыхает: — Врать ты тоже не умеешь. Внезапно Вижн улыбается, однако Тони уже не замечает этого. Робот думает, что когда-нибудь он найдет ее. Когда все это закончится, когда уже не будет этого порожденного опасениями и непониманием конфликта, он встретит ее и, пусть она даже будет сторониться его, покажет ей сны. Ее сны.