Прошу, доверься мне

      Слова Грандины заставили Гажила, наконец, поверить в то, что диагноз, озвученный его лечащим врачом, правильный и ни один медик в мире не скажет ему ничего другого. Это осознание было болезненным и неприятным. Оно заставило и без того, не самого доброго и любезного человека озлобиться на весь мир. Да. Сейчас Редфокс ненавидел всех и все: людей, больницу, солнце, что так светило на улице, нагло заглядывая в окно. Там, за стенами его опостылевшей палаты, люди веселятся, развлекаются, смеются, им хорошо, а что он? Он прикован к кровати и чувствует себя развалюхой! Врачи и медсестры с сочувствием и жалостью смотрят на него, перешептываясь за его спиной о том, как не повезло молодому мужчине лишиться возможности ходить. Как же это злит! Брюнета буквально трясло от гнева и напряжения, ему хотелось кричать, крушить, убить кого-нибудь в слабой надежде на то, что это поможет ему хотя бы немного свыкнуться со своей участью.       Свыкнуться…. Слова то, какие! Разве можно принять подобное? Нет, это не справедливо, так не должно было произойти! Почему мир так не справедлив к нему?!       — Ненавижу, — прошептал Гажил, прикрывая усталые, полные боли и злобы глаза. Сейчас он злился, злился, как никогда раньше! Если бы он мог уничтожить весь мир, то сделал бы это, не задумываясь. Почему страдать должен только он?! — Ненавижу!!!       Мужчина ощущал острую потребность сломать что-нибудь, а еще лучше влезть в хорошую драку и отправить кого-нибудь в соседнюю палату. Вот только теперь ему такое удовольствие недоступно. Он всего лишь жалкий калека, которому нет места в этой жизни. Теперь его участь это провождение всей жизни в инвалидной коляске, безо всякой возможности свободно передвигаться. А о гонках и вовсе забыть можно. Как он сможет жить без постоянного чувства опасности, что сопровождали его?! Без риска и адреналина он — никто!!!       Редфокс раздраженно зарычал сквозь зубы, осознавая, что его всюду будут сопровождать жалостливые взгляды, а иногда и насмешки. Он и сам такой: когда видел инвалидов, лишь кривился, испытывая смесь брезгливости и раздражения. Мужчина, пока был здоров, искренне полагал, что таким людям нет места в их мире, и милосердней было бы их убить. И что же теперь? Теперь он сам точно такой же жалкий и никчемный! Уж лучше бы он погиб в аварии, чем так!!!       Трясущимися от напряжения руками мужчина начал монотонно ударять кулаком по кровати, с каждым разом вкладывая в эти действия все больше силы. Вот только это больше злило, чем успокаивало.       — АААА!!! Достало!!! — схватив с прикроватной тумбочки стакан с водой, брюнет со всей дури запустил его в двери. Хрупкое стекло разбилось от столкновения с твердой поверхностью и со звоном осыпалось на пол мелкими осколками. — Бесит!       — Добрый день, — в палату вошла, как всегда улыбающаяся Леви. Один её вид заставлял Гажила поморщиться, словно он съел что-то кислое или горькое. Девушка недовольно взглянула на осколки стекла под своими ногами и тяжело вздохнула. Опять Редфокс буянит… — Как ваше самочувствие? Что-нибудь болит?       — Уж лучше бы болело! — и снова алые глаза наполнились ненавистью и злобой, а голос звучал слишком грубо. Сейчас для мужчины именно эта хрупкая девушка, что занимается его лечением, стала основным объектом ненависти. И пусть это нелогично и глупо, но иначе Редфокс не мог, ненависть, зародившаяся в нем, рвала душу на части, причиняя нестерпимую боль.       — Не надо ворчать, — вздохнула МакГарден, ежась от неприятного взгляда пациента. Она изо всех сил старалась сдерживаться, продолжать улыбаться и подбадривать его, но все чаще Леви хотелось просто наорать на него, высказать, что его случай далеко не самый страшный, рассказать о том, что люди, оказавшиеся в более ужасной ситуации, не сдаются и борются за свои жизни и обычное существование. Но, увы, она не может так говорить с Гажилом, ей нужно держать себя в руках и не забывать о том, что она в первую очередь профессионал — врач, который должен заботиться о людях, нуждающихся в ней.         — Не смей мне указывать, Мелкая!!! — раздраженно зарычал брюнет, закипая от гнева. — Не доросла еще!!!       — Кажется, мы уже пояснили вопрос с моим возрастом, — Леви присела на край койки и начала мерить давление своему беспокойному пациенту. — Вам нельзя нервничать. Постарайтесь расслабиться…       — Расслабиться?! Не нервничать?! — рычащий голос Гажила заполнил собой всю палату, заставляя медика вздрогнуть. — И как ты себе это представляешь?! Может быть, мне еще улыбаться и благодарить судьбу за то, что она сделала это?!       — Вы живы, это самое главное, — врач нахмурилась, давление пациента подскочило, и она прекрасно знала причину, по которой это произошло.       — Да кому нужна такая жизнь?!! — в душе мужчины все клокотало от гнева и ярости, злость, буквально душила его, лишая остатков разума. Он даже не заметил, как его голос сорвался на крик. — Это вообще не жизнь!!! Жалкое существование, лишенное всякого смысла!!!       — Не стоит так говорить, — Леви поднялась с места, прекрасно понимая, что пациент не станет слушать её слова, да и от его крика уже начали болеть уши. Редфокс злился, и он имел на это полное право, вот только вместо того, чтобы винить в произошедшем себя и осознать, кто действительно виновен в его нынешнем положении он пошел иначе: нашел внешнего врага в её лице да и во всем мире. Спорить с таким или что-то доказывать бесполезно, и дальше будет только хуже.       — Уже сбегаешь? — скривился брюнет, радуясь, что, наконец, останется один. Жаль только, что не навсегда, все эти людишки будут кружить вокруг него и дальше. Бесит!!! Злит!!! Как же хочется, чтобы они все исчезли!!!       — Я не сбегаю, — закатила глаза МакГраден, твердо решая прописать мужчине успокоительное, чтобы он не сорвался, и не повторилась недавняя ситуации, — вы, мистер Редфокс, не единственный мой пациент.       — Ну и катись к ним!!! — снова огрызнулся Гажил, с трудом подавляя в себе желание запустить чем-нибудь тяжелым в ничем не повинную девушку. Сейчас от этого опрометчивого поступка его удерживало лишь нежелание снова оказаться привязанным к кровати. Нет. Он не даст повода лишить его возможности двигать еще и руками! — Не желаю никого видеть и тебя в первую очередь!!! Ты даже не представляешь, как я тебя ненавижу! Всех ненавижу.       Леви ничего не ответила и просто вышла из палаты, ей было больно и неприятно такое отношение Редфокса, ведь она действительно хотела ему помочь. Сердце болезненно сжалось, а на глаза навернулись слезы обиды.       — Нужно держать себя в руках, это скоро пройдет, — МакГарден понимала, что её пациент перешел на вторую стадию принятия неизбежного: «Гнев» и теперь будет срываться на всем и на всех. Сейчас для него главное выместить свою злость, и, увы, без этого не обойтись. Вот только почему объектом для его ненависти стала именно она? От размышлений девушку отвлек бодрый задорный голос.       — Простите, а где палата Гажила Редфокса?       — Соседняя дверь, — на автомате ответила врач, поднимая взгляд на человека, преградившего ей путь. Это был подтянутый молодой мужчина с доброжелательной широкой улыбкой и взъерошенными розовыми волосами, торчащими в разные стороны.       — Спасибо, а то мы уже с ног сбились ища нужную палату…       — Э… постойте, не стоит его сейчас тревожить, мистер Редфокс не в духе!       — Эта Железяка всегда не в духе, — рассмеялся незнакомец, проходя в палату друга, его примеру последовали другие просители, которых врач не заметила раньше.       — Уф, — простонала Леви, чувствуя себя самым несчастным человеком в мире.— Нужно поторопиться с успокоительным…