Спящий (Sleeping Man)

Вторник 4. Кадди сидела в кабинете дифференциальной диагностики вместе с мрачной командой Хауса, когда спустя два часа Уилсон вернулся в больницу. Он молча бросил свой портфель на длинный стол. — Давайте начнем, — сказал он. — Это выписка с его кредитки. Вот номер его E-Z пропуска (и-зи пропуск, магнитный ключ для совершения электронной оплаты при въезде на платную дорогу — прим. перев.). Я хочу зайти с его рабочего компьютера и посмотреть, где он останавливался. Если сумею. — Но они дадут информацию по телефону только владельцу, — возразила Кэмерон. Уилсон закатил глаза. — Ты три года проработала на Хауса и не знаешь, как взламывать чей-то аккаунт? Вот девичья фамилия его матери, его социальный страховой номер и кличка его первого питомца. Найдите телефон и компьютер, встречаемся здесь через полчаса, — никто не посмел уточнить, откуда Уилсон все это узнал. Они молча смотрели ему вслед, когда он толкнул дверь в кабинет Хауса и скрылся за ней. — Если это один из трюков Хауса, — пробормотал Чейз, — я убью его. — Какаха? — спросила Кэмерон, уставившись в бумажку, которую сунул ей Уилсон. — У него была игуана по имени Какаха? Вторник 5. Всю вторую половину дня он провел, совершая звонки. Список, с которым он работал, представлял собой ряд концентрических кругов, расходящихся вокруг Бостона и Кембриджа, начинался с ближайшей больницы и далее двигался наружу. К концу дня Джек обзвонил все до единого выписанные им номера и ни к чему не пришел. Еще один тупик. Вторник 6. Уилсон приподнял доску для записей и вытащил новый маркер. Сняв колпачок, он указал на Кэмерон. — Что нам поведал E-Z пропуск? — Пропуском пользовались на всем пути до штата Мэн, но, кажется, добрался он только до Массачусетской магистрали, — ответила Кэмерон. — Он покинул платную дорогу недалеко от Бостона в среду примерно в 6:30, — Уилсон набросал этот факт на доске. — Судя по банковской карте, он заправился в Нью-Хейвене за несколько часов до этого, — сообщил Чейз, он отвечал за сведения с карты Виза и обнародование последних расходов. — Не знаю, значит ли это что-либо, но на подъезде к Бостону он останавливался все чаще. — Да, — подтвердила Кэмерон, — согласно E-Z пропуску, перед Бостоном остановки были почти каждые полчаса. — У него болела нога, — отрывисто произнес Уилсон. — Что дальше? Отели? Мы знаем, что в Бостоне он бронировал номер в "Ритц Карлтон" с помощью карты Виза. Кто проверял это? — "Ритц" выставил ему счет в 245 долларов за ночь среды, — сообщил Чейз, изучая свои заметки. — Таким образом, мы знаем, что он добрался до Бостона, — отметил Уилсон. — Что после этого? Где он ужинал? — Никаких расходов по карте после оплаты отеля, — сказал Чейз. — Нет даже ужина. — Никаких проституток? — спросила Кэмерон, но никто не засмеялся. — Итак, — подвел итог Уилсон, — последнее, что нам известно: в среду вечером он заселился в "Ритц". — Минутку, — перебила Кадди. — Возможно, что до "Ритца" он так и не добрался. — Что ты имеешь в виду? — Когда бронируешь номер, отель в любом случае снимет за него оплату, даже если в номер никто не заселился. Чейз уже набирал номер отеля "Ритц". — Могу ли я поговорить с вашим гостем по имени Хаус, Грег Хаус, пожалуйста, — сказал он ровно. Последовала пауза. — Он въехал в среду. Он уже выписался?.. О, понятно. Вы уверены?.. Да. Большое спасибо, — он повесил трубку и на секунду склонил голову. — Он никогда не въезжал туда вообще. Они просто сняли деньги, потому что он не отменил бронь до четырех часов. Так что, там он не появлялся… и бронь не отменял. Повисшая надолго тишина сковала комнату не хуже корки льда, застившей водяную гладь, делая любые разговоры невозможными. Кадди первая ринулась вперед, ломая эту тишину, как ледокол. — Итак, — заговорила она, стараясь, чтоб ее голос звучал оптимистично, — это уже хорошее начало. Как нам всем отлично известно, Хаус крайне непредсказуем. Завтра мы будем составлять заявление о пропаже и все, что узнали, сообщим полиции. Уилсону оставалось только ждать. Он снова взглянул на несколько жалких подсказок, нацарапанных на белом поле доски. — Ладно, — сказал он. — Но нужно еще проверить местные больницы, чтобы убедиться… — Уже сделали, — впервые подал голос Форман. — Ни одного пациента с фамилией Хаус ни в одной из больниц Бостона. Кадди кивнула, впечатленная усилиями Формана. В районе Бостона больниц было немало. — Что насчет Джона Доу? Если его доставили без сознания или… — Уилсон осекся на слове, которое не мог произнести, — может быть, без документов, они могли… — Про Джона Доу я не спрашивал. — Значит, мы должны… — Прямо сейчас мы должны идти домой, — прервала его Кадди. — Уже становится поздно. Я сказала, мы все идем домой. Я дам вам знать, если что-то изменится. Ребята неохотно собрали свои документы и встали. Кадди кивнула им на дверь и подошла к Уилсону, который прислонился к доске, положив на нее левую руку и уставившись в пол, в бессознательной пародии на Хауса, когда тот точно так же стоял у доски, подогнув ногу и давая ей отдых, и размышлял о чем-то неуловимом. — Не надо делать выводы раньше времени, — сказала Кадди. — Вот увидишь, в итоге все обернется каким-нибудь глупым розыгрышем в стиле Хауса. Возможно, он вовсе не собирался ехать на музыкальный фестиваль, а зарегистрировался в одной из Бостонских больниц под чужим именем, чтобы принять там участие в клиническом исследовании мозга. Или до сих пор мучается ужасным похмельем после четырехдневной оргии, которую устроил в каком-нибудь отеле. Не в первый раз он отлынивает от работы. — Нет, — медленно произнес Уилсон. — Он действительно купил билеты на всю программу фестиваля. Зачем бы ему делать это, если он не намеревался туда идти? — Я не знаю. Чтобы пустить пыль в глаза? Но, зная Хауса, это хорошее объяснение тому, что происходит — ну, может быть, и не хорошее, но, по крайней мере, достаточно безумное. Но вот что действительно хорошо: когда он объявится, мы заставим его заплатить за все это сполна. Уилсон кивнул и попробовал ухмыльнуться. Это была уступка, на которую они вынуждены были пойти, чтоб не позволить волчьей тоске полностью завладеть ими, — и он ценил, что Кадди понимала всю ее важность. — Иди домой. Съешь что-нибудь. Поспи немного, — добавила Кадди, и Уилсон снова кивнул. — Да, — сказал он. — Хорошо. Кадди вернулась в свой кабинет и еще раз проверила голосовую почту. Она подумывала остаться здесь на ночь на случай, если поступит звонок — вдруг кто-то найдет Хауса и позвонит ей на рабочий номер. Но вместо этого связалась с распределителем и попросила любые звонки в ее офис переключать на домашний номер. От нее будет больше пользы, если она нормально поспит хотя бы несколько часов. Не понадобилось много времени после ухода Кадди, чтобы Уилсон, все еще опиравшийся на доску, наконец, закрыл колпачком маркер — простое действие, потребовавшее слишком многого, чтоб его совершить. Он долго сидел на конференц-столе, глядя на доску, как будто несколько слов на ней могли подсказать ответ. Затем подошел к столу Хауса и сел за него. Преодолев искушение пройтись рукой по ящикам и полкам, чтобы коснуться всего, что Хаус когда-то брал или трогал, как будто предметы на его столе могли хоть что-то сообщить, он в итоге затих, перекатывая красно-серый мяч Хауса между ладоней. Затем взял с чаши жертвенника шар-предсказатель и напрямик задал вопрос. Ответ был однозначным: «Нет». Уилсон вернул шар на место, включил компьютер Хауса и занялся поиском телефонных номеров всех Бостонских больниц.