Жизнь, в которую мы играем

*** Я знала… была уверена в том, как это все закончится… Не думала, что – так скоро… но с другой стороны, оно и к лучшему, наверное…Наши игрища в семью непохожи ни на что другое, но рано или поздно любая игрушка надоедает… а о старых друзьях вспоминаешь с каждым часом разлуки все реже… Мне не стоило приезжать к нему сюрпризом, но мне так хотелось загладить свою вину за 14-е февраля перед ним … Загладила называется! Оскаровские выходные – Лос-Анджелес забит так, что вздохнуть негде, не говоря уже о том, чтобы хоть как-то проехать из одной точки назначения в другую или непосредственно к месту событий, даже на лимузине. В этом году очередь Джереми светить - всем, что есть, меня ждут только на церемонии Independent Spirit Awards в Санта-Монике, спасибо маме, как и за то, что на эти пару дней она забрала Рози. Джер, конечно, расстроится, но – таскать малышку туда-сюда через полсвета просто глупо. Заказанный почти лимузин медленно тащится сквозь неизменные дорожные пробки, минуя эстакады и развязки, а у меня перед глазами – лицо мужа в тот самый первый миг на экране монитора в день св. Валентина… Нет, он быстро с собой справился, но мне хватило тех мгновений… Дома неожиданно пусто, на столе диктофон с сообщением – это вместо записок, - Родная, прости что не встречаю, срочно дернули на конвенцию в Лас Вегас, что-то у них там переигралось и Эми предложила позвать меня. Заодно и фильм наш пропиарим… Вернусь завтра во второй половине дня, ближе к вечеру, надеюсь – до твоего отъезда успею. Поцелуй за меня Рози, люблю… - уже на середине сообщения начинаю скрежетать зубами и фыркать, эта коза Эми Адамс так и норовит пристроиться к моему Джеру под бок! А в диктофоне, оказывается, есть еще что-то… - И не ревнуй, hot sauce, только твои закидоны меня по-прежнему развлекают… Ловлю себя на дурацкой улыбке, у Джера это всегда получалось легко – комфортить меня, доставая из пучины самокритики и депрессняка. Тороплюсь и постоянно оглядываюсь на дверь, будто он и впрямь способен ворваться сюда следом за мной. Нет, пока избавится от этой потаскушки Олсен, пока выяснит у мамы, я ли это была и где остановилась… - Скарлетт, открой дверь! – вот же черт его побери! – Открой, или ты собираешься устроить здесь спонтанную пресс-конференцию на тему нашей личной жизни? Я затихаю, спиной опираясь на дверь, кажется, сквозь нее даже слышу его дыхание. Может, если постоять тихо достаточно долго, то Джер уйдет… - Скарлетт… - очень-очень тихо, только для меня, стоящей по ту сторону двери, - прошу тебя, давай обойдемся без сцен… Пожалуйста… Прикусив губу, очень стараюсь промолчать, так нужно – пусть просто уйдет, иначе я сорвусь и ничего будет не исправить и не изменить… ногти впиваются в ладони, горло сжимается, но плакать я буду потом – в самолете по дороге в Зеландию… Телефон в моих руках просто разрывается и все сопровождение бросает на него укоризненные взгляды – дескать, как не стыдно так себя вести! Они мне не указ, но правила игры приходится соблюдать и, бросив мимолетный взгляд на экран, чтобы убедиться, я его все-таки выключаю. Нам так и не удалась наша личная встреча, на этот раз меня попросили приехать чуть раньше, чтобы обговорить подробности церемонии и успеть пройтись по сценарию до ее начала. - Комната отдыха в вашем распоряжении, - щебечет молоденькая ассистентка, приставленная ко мне, - если что-то понадобится, просто позвоните, я тут же появлюсь! – киваю молча, очень надеясь, что она испарится раньше остатков моего терпения. … - Радость моя… я снова говорю не с тобой… ужасно соскучился, просто до дрожи в пальцах и слабости в коленях… - шутит мой чудесный муж по голосовой почте, - очень хочу тебя… - а это он уже всерьез. – Родная, а куда делись твоя мама с Рози, не смог найти их у нее дома, они – в Нью-Йорке? Я дождусь тебя ночью и мы обо всем поговорим. - Скарлетт? – уже менее уверенным тоном и чуть погромче, в телефон, - Да, мэм, в домике ее нет… думаете? Хорошо, поеду на развилку, надеюсь – перехвачу до отлета… Спасибо.. нет, это я – не заслуживаю… - голос затихает, теряясь в шуме леса за стенами домика, сейчас самое время попытаться уйти. Уйти, сесть в самолет и сделать вид, что не было ничего, и ты ничего не видела…а все случившееся – всего лишь его невовремя разыгравшееся воображение… - Ты мне мерещишься иль чудишься? – вот ради этой его дурацкой глупо-счастливой улыбки, что он совсем не старается сдержать при виде меня, я готова сотни миль пешком пройти. - Ты скажи… - откликаюсь я, совершенно беззастенчиво повисая на нем, не обращая внимания на снующих вокруг людей и пару-тройку щелчков фотоаппаратов. - По-моему, я все еще сплю, - абсолютно серьезно, с этим его фирменным непроницаемым «полная нирвана» лицом, произносит Джереми, чуть отстраняясь, но не выпуская меня из рук, - и вряд ли хочу просыпаться именно сейчас. - Никто не хочет, - в тон ему отвечаю, все-таки расцепив руки и позволяя увлечь себя вместе с его чемоданом в сторону выхода. – но иногда… заставляют. - Что случилось, hot sauce? – улыбнувшись краешком губ снова прозвучавшему прозвищу – в его устах оно приобретает совсем иной смысл и подтекст, чинно иду рядом, - Меня ждут в Новом Орлеане, оттуда - в Южную Америку… месяца на три-четыре забурюсь… - Так ведь это – повод! – он улыбается моей неуверенности, легко привлекая меня к себе, целует в макушку, - отпраздновать и порадоваться. - Чему? Что ты зря приехал, потому что мне послезавтра улетать? – открыв дверцу машины, не думая, устраиваюсь не за рулем, - Или тому – что мы еще полгода толком не увидимся… - Тому, что ты – востребована! – усевшись за руль, Джер настраивает зеркала и кресло под себя, продолжая говорить, - тебя хотят видеть режиссеры и зрители… - Не прибедняйся, Реннер, - немедленно переключаюсь я, - после твоего Повелителя бури… - Что, Скар? – удачно вырулив на шоссе к городу, он поворачивается ко мне, - да, лучший фильм года, много шуму и… собственно – все. Предложений, конечно, больше, чем раньше, но все из той же серии. - Из тебя выходят настоящие мужчины, - глядя на дорогу впереди, замечаю я, - военные в том числе. Скоро все изменится, поверь мне, Джер, тебя – оценят… и вот тогда мне придется сто раз подумать, прежде чем оставлять тебя надолго одного… Да уж, вот чего не стоит теперь делать… Вьются вокруг него все, кому не лень, начиная прямо с детского сада! Как же, ведь он – сорокалетний свободный мужчина, пусть и с трехлетним ребенком от первого брака! Но это – ничего, это даже хорошо, придает дополнительного шарма! Кружат эти вороны-однодневки, словно падальщики… А у меня нет даже права что-то им сказать или просто всех поганой метлой погнать! Даже сейчас мой приезд обернулся полной катастрофой именно потому, что я – ничего не могу, кроме как молча наблюдать, как эта шлюшка Олсен окучивает моего мужа, а он и не слишком-то сопротивляется! Знаю, что веду себя не как взрослая женщина с полуторагодовалым ребенком, а словно школьница, которой самый популярный мальчик вдруг встречаться предложил. Я не сомневаюсь в нем, я не уверена в себе… И, глядя на почти что пасторальную картинку их с Реннером возни в снегу, могу только развернуться и уйти… а не сказать – отцепись от моего мужа! - Отлепись от моего мужа, коза драная! – с наслаждением, громко на выдохе произношу я, только вернувшись из захламленного туалета кафешки с громким названием Манхеттен и расположением где-то в районе пятнадцатых-двадцатых кварталов города. – А то последние волосенки из парика повыдергаю и по ветру пущу, чтоб звенели! – мой Джер ухмыляется, скрываясь за бутылкой пива. За что я люблю Нью-Йорк – здесь нет такого количества папарацци и можно ненадолго вообразить, что мы – просто обычные люди без звездного статуса и прилагающегося к нему положения. - Ты на кого наехала, дрянь стриженная! – летит мне в ответ и бармен тут же начинает прибирать стаканы со стойки, - против кого пальцы гнешь? – девица явно не в адеквате, но я своего добилась – она переключилась с окучивания Джера на меня. - Это ты – думай прежде, чем на одиноких мужиков глазеть похотливыми глазенками! А то я их тебе вырву и обратно через задницу вставлю, прошмандовка недоделанная! – я слишком много переиграла ролей, и подобных ей шалав в том числе, чтобы для меня эта пикировка была чем-то за гранью… От неожиданности девица затыкается, подыскивая эпитеты поточнее в мой адрес и Джереми пользуется моментом – взяв за руку с достаточной бесцеремонностью тянет за собой к выходу. - Не так быстро, - у нас на пути встает один из вышибал, нечто напоминающее Дизеля, - мы же к вам в дом не ходим ваших женщин оскорблять, - лениво цедит он, - пусть подруга извинится и пойдете себе… - Извиниться – я?! – пытаюсь говорить тише, но мой грубый голос все портит, - Ты всегда водишь меня по таким интересным местам, дорогой! Джереми ухмыляется, - тебе напомнить, чья это была светлая мысль – придти сюда? - Может и моя, - отвечаю я, заворожено наблюдая за тем, как мой благоверный неторопливо стягивает куртку, - прости, могу спросить – что ты делаешь? - Думаешь, буду просто стоять в стороне, когда мою женщину пытаются унизить… - Ты – мой рыцарь и за это я люблю тебя, - еще немного оттеснив его в направлении туалета, останавливаю процесс разоблачения, - но мне не хочется слышать твои неумелые оправдания про неудачные дубли на ближайшем КомикКоне, когда тебя спросят про синяки на лице. - Ты настолько во мне не уверена? - Не уверена я в них, - киваю в полупустой зал, - и в том, что драка с этим гориллой будет честной, и ты не получишь бутылкой по затылку. Поэтому, - дверь черного хода расположена прямо напротив туалетной, я и наткнулась-то на него именно так, - быстро, ходу! Подземка совсем рядом и поезд у перрона словно ждет именно нас, только со свистом схлопнувшиеся створки дверей дают возможность выдохнуть. В вагоне пусто, что неудивительно – даже по понятиям Нью-Йорка сейчас глубокая ночь, только медитирует в такт стуку колес обкуренный по самую маковку старый негр, от одного запаха травки, исходящего от него, можно словить кайф. Он долго вглядывается в нас, мучительно разыскивая в голове какую-то ему одному известную связь. Заставляю себя смотреть куда угодно, только не на него… - Нет ничего глупее сожалений о принятых решениях, - несется вслед в уже закрывающиеся за нами двери… А ведь он прав – стучит в голове в такт нашим шагам, гулким эхом разносящимся по практически пустой улице. Прав, потому что ничего изменить нельзя, а пустые сожаления только выматывают душу и подрывают веру в себя и в того, кто рядом… - Что притихла, Скар? – мой самый настоящий муж обнимает меня за плечи, чуть прижимая к себе, - Устала… - С непривычки, - едва улыбаюсь я, - спасибо маме, что заставила меня передумать. - Мелани бесподобна! – смеется мой Джер, - и Рози с ней хорошо. - Надеюсь… - слабая улыбка меркнет, - я бы не сказала о своем детстве… - Ты просто вспоминаешь все сквозь плохое, - мягко поправляет он, - оно помнится дольше, вот и кажется – что вообще ничего хорошего не было. Ночной портье сонно кивает, закрывая за нами дверь и пропуская к лифтам. И, пожалуй, именно тут меня вдруг догоняет эта простая мысль – за год с лишним, что миновал с рождения Рози, я только и делаю, что нужусь… по любому поводу, который так или иначе выбивает меня из колеи и выходит за рамки, которые я же и установила. - Господи, и как ты меня до сих пор не бросил! – вслух, с чувством произношу я, ловя в неизменном зеркале его взгляд. Джер ухмыляется и, привычно не вдаваясь в подробности очередной моей заморочки, отзывается, - Потому что – люблю… Рози и тебя… Рози, конечно, больше… - Правда? – легкий звон в ушах, как преддверие грядущего безумия, - значит, больше меня… - ударяю по кнопке стопора, заставляя лифт застыть на полдороги, и толкая Реннера в тот угол, где висит камера – прямо под ней всем известное «слепое пятно». - А – что ты делаешь, Скар, можно спросить? - Можно… - вполголоса отвечаю я, не отводя взгляда и в то же время расстегивая затейливую пряжку ремня, - тебе сегодня все – можно… - добавляю, опускаясь на колени и беря его в рот…Он еще успевает выдохнуть от удивления, но инстинкты уверенно берут верх… никогда и ни для кого другого я этого не делала… только Джереми способен не свести все к пошлому минету в душе, в постели или в том же лифте, с ним я могу себе позволить быть немного безумной. Его пальцы у меня в волосах, его глухие стоны, закрытые глаза и чуть подрагивающие мне в такт ресницы – он на грани, и я еще усерднее стараюсь – показать мужу свою признательность… - Скарлетт… - сквозь звон в ушах до меня доходит его голос, но только его руки, тянущие меня вверх, заставляют остановиться, - давай закончим дома… - всегда изумлялась его выдержке... - Любой каприз, дорогой… - отзываюсь я, намеренно непристойным жестом вытирая мокрые губы, - все что хочешь… Меня будто сминает волной, невнятно рыкнув, Джер зажимает меня в том же углу под камерой, подхватывая на руки и входя резко, без подготовки… закинув ноги ему на плечи, ладонями скольжу по гладким стенкам в поисках положения поустойчивей. А он продолжает двигаться внутри, все увеличивая темп, и уже единственное, что имеет значение – его глаза, от которых я не могу оторваться… Во рту соленый привкус от прикушенной губы, он замирает на вдохе… - Подожди… подожди… Скар… - удерживая и меня на этом пике… первой сдаюсь все-таки я, лбом прижимаясь к его плечу. Он медленно выдыхает, спуская меня на пол, так и не выпуская из рук… Стук в стекло возвращает меня из недавнего прошлого в малорадостное настоящее – Джер с невозмутимым видом долбится в окно машины. - Пустишь или мне его разбить? – судя по тону, сделает он это, не задумываясь. Вот уже точно – радость для здешних папарацци, у которых сенсаций отродясь не было. Торопливо разблокирую двери и мой муж устраивается рядом, - будем здесь говорить или все-таки вернемся в коттедж? Не отвечая, завожу машину, разворачиваясь на неширокой дороге, благо – уехала недалеко… и до шоссе так и не добралась… *** Хочется убить организаторов промо-тура, Сонни и моего агента – необязательно в такой последовательности…Вот уже три месяца я мечусь туда-сюда, исполняя их прихоти, записанные обязательствами в контрактах и документах о совместной опеке Эви. Нью-Йорк и наша жизнь там не просто отошли на второй план, они медленно тают миражом над Гудзоном, который я вижу только во сне. - Она оставалась в приемной, Сонни… - отодвинув трубку подальше, пережидаю, пока та беснуется на том конце, - под присмотром. И эти дети… они не чумные, им просто очень сильно не повезло… Но ты не поверишь, сколько… - Заткнись, Реннер! – визжит она в трубку, - просто – заткнись и вспомни, что совместную опеку над Авой ты выгрыз у меня зубами и практически вымолил на коленях, и я имею право все это отменить в любой момент… - Просто приезжай, Сонни, - делаю еще одну попытку я, - поживи с Эви в моем доме, у меня съемки в Юте примерно на месяц… дочь скоро тебя узнавать перестанет! - Не говори мне, что я плохая мать! Я люблю Эви… - на миг мне кажется, что я снова слышу ту веселую милую девушку, что повстречал на съемочной площадке – неозлобленную нашим жестоким миром и верящую в лучшее… - Побеспокойся о себе, Реннер! Что будет, если твоя халявная лавочка самого лучшего пиара на свете – одинокий мужчина с ребенком «#хэштэг #мимими» - вдруг прикроется? – захлебываясь дыханием, исходит на нет она на том конце. – Потому что я не вижу, чтобы твоя ненаглядная фригидная подружка хоть раз показалась где-то на публике с ребенком, а ведь ей уже полтора года. Эта девочка у нее точно есть? Или это муляж из кабинета гинеколога? - Ты понятия не имеешь, что значит – быть матерью! – осатанев, перестаю себя контролировать, - ты вылитая кукушка, которой вообще нет дела до своих детей! И не пытайся мне угрожать, - не даю ей возразить, - потому что тогда уже и я выскажусь! - Потребуешь тест на отцовство, - насмешливо тянет она, - попробуй, ты ведь знаешь, что юристы и здесь обо всем позаботились… а ты в этом случае потеряешь право опеки и мы снова пришли туда, откуда начали – не смей брать Аву в такие месте, как тот хоспис! Иначе я запрещу вам встречаться! - Она прерывает разговор быстрее, чем я успеваю хоть что-то сказать, оставляя привычно-горький осадок от того, что вообще присутствует в нашей жизни… Но эту ошибку совершил я, просто по-доброму отнесясь к той, которая приняла это на свой счет… - Джереми, держи меня! – Элизабет картинно падает мне на руки, споткнувшись на ровном месте, - я такая неуклюжая и миллион лет не стояла на лыжах! - Для миллиона с лишком, - словно компьютер, выдаю ожидаемый ею плохо завуалированный комплимент, - ты очень хорошо сохранилась, - она заливается счастливым смехом, на который способны, кажется, только вот такие девчонки… Да, я не отрицаю, что люблю их компанию – молодых и беззаботных, потому что нет у них в глазах этого голодного блеска и постоянного напряженного ожидания чего-то плохого… Они не планируют на месяц вперед… да даже на пару дней вперед не загадывают, живут в настоящем и это тоже своеобразный талант, доступный далеко не всем… - О чем ты задумался? – ее пальцы как бы невзначай касаются моей руки, - ой, я придумала, как нам тебя развеселить – давай селфиться! А потом выложим лучшие фотки на Инстаграмм – здесь такая природа! И так необычно видеть снег. Особенно сейчас! – она отклоняется назад, искоса поглядывая, не изъявляю ли я желания ее подхватить… Возможно, все прошло бы так, как запланировала она, если бы не… Первые мгновения кажется, что это снова игра моего воображения, я так редко вижу тебя в последние месяцы, что ты мне снишься наяву. И твое появление посреди дня в лесу в нескольких километрах от Юты кажется практически нереальным… но – это ты! Ты смотришь так, словно я – причина обрушения твоего мира и всех надежд на будущее… будто я – предатель, которого ты застукала за передачей кодового сообщения… ты никогда больше не поверишь мне. Мимолетной тенью все это проходит по твоему лицу вместе с полной уверенностью в собственной вине – я слишком давно и хорошо тебя знаю, чтобы не разглядеть всего этого перед тем, как ты просто разворачиваешься и теряешься среди деревьев. - Джереми, ну постой! – чуть надув губки, думая, что так она скорее меня очарует, Элизабет тянет меня за рукав, заставляя развернуться и посмотреть на нее, - Куда ты все смотришь? Иди сюда… ближе… давай щелкнемся пару раз… И обещаю, что не стану выкладывать их в сеть без твоего одобрения. У меня в голове бьется единственная мысль – ты ушла наверняка в слезах и теперь собираешься сделать вид, что вообще тебя тут не было… - Ты уверена, что хочешь быть частью этого? – следом за ней выхожу на веранду нашего дома в Хэмптонсе, - Скарлетт? - Джер, уйди сейчас, пожалуйста! Я злая и неадекватная, могу сказать что-нибудь, о чем жалеть будем оба… - Я никогда ни о чем не жалею рядом с тобой, - почти шёпотом произношу я, останавливаясь позади, опираюсь ладонями на перила по обе стороны от нее, - что случилось? - Ничего катастрофического, - улыбка у нее выходит фальшивой, - просто все получается не так, как надеялась… и, - оборвав себя на полуслове, она замолкает. - Hot sauce, это к лучшему, я все не знал, как сказать… - она резко разворачивается, оказываясь лицом к лицу. - Вот только не говори сейчас, что и ты от промо-тура отказался! - Нет, но это не наша история, Скар… не наших героев, мы там – на подтанцовке. Пусть вон Крис с Робертом продолжают бодаться на камеру. Вот когда Марвел снимут фильм про тебя… - разглядывая ее так близко, не удерживаюсь от улыбки, - студия нам сильно задолжала! - Обещай мне, Реннер… - Все, что угодно, - не задумываясь, откликаюсь я. - Скажи – когда разлюбишь…- поднырнув под мою руку, она возвращается в дом, даже не оглянувшись. Выдохнув, закуриваю, глубоко и судорожно затягиваясь – в последние пару лет мне стало казаться, что удалось убедить мою ненаглядную Умную Эльзу в искренности чувств и серьезности намерений, как бы банально это ни звучало. Оказалось – показалось! Тихо притворив за собой скрипучую дверь, соскальзываю в кресло, заставляя ее чуть подвинуться и в то же время – прижимая ближе к себе. - Как насчет – никогда? – отвечаю на повисший в воздухе ее вопрос, моя Скар чуть поворачивает голову в мою сторону.. - Вечность… - она улыбается краешком губ, - слишком неопределенный срок… - Вот на нем и остановимся, - целуя ее в висок, отвечаю я, - другого будет просто недостаточно… - Я не шутила, Джер! – извернувшись, Скарлетт ловит мой взгляд, негромко напоминая, - все проходит… и любовь… я знаю, о чем говорю… - Мы – не твои родители, Скар! И – не ты с золотым мальчиком, - взяв ее лицо в ладони, стараюсь звучать убежденно, - у нас – своя история, только наша, которую никто не повторит! - И которая должна закончиться, - добавляет она, пряча лицо у меня на груди, - как любая хорошая история. - Многоточие, в отличие от точки – всегда оставляет место воображению… Та ночь, наша последняя ночь накануне отъезда из Нью-Йорка в конце января, так и стоит перед глазами, пока я изобретаю пристойный и, главное, неотложный повод отвязаться от Элизабет так, чтобы она не вздумала составить компанию или того хуже – следом пойти… - Ты простишь, - достаю телефон, отходя чуть в сторону, связываюсь с Мелани – матушкой моей драгоценной жены и тещей по-совместительству, - Да-да, Мелани, представьте себе! Нет, не думаю… вряд ли… подскажите, куда… да, если можно… - стараюсь говорить междометьями, потому что Элизабет навострила ушки, хотя и строит индифферентный вид. - Что-нибудь случилось, Джереми? - Да, - старательно улыбаюсь, - у меня свидание, прямо сейчас и отказ не принимается! – она с плохо скрываемым разочарованием кивает и я жалею ее, - Дочь привезли, всего на несколько часов. У нее день рождения и мне нужно… - Больше ни слова! – решительно закрывает мне рот ладошкой она, тут же отдергивая в притворном смущении, - ой, прости! Конечно – иди! Она у тебя такая лапочка! Можно с ней будет чуть позже познакомиться? - Позже – почему бы и нет, - рассеянно откликаюсь я, забираясь в подъехавший снегоход, - я у нее спрошу… - Спрошу у нее… - прикрыв трубку ладонью, смотрю на экран планшета, где мелькают части моей жены, - Скар, мы будем свободны в начале мая? - Нет! – даже не удосужившись посмотреть в мою сторону, отзывается она, - у тебя все еще будет промо-тур с Гражданкой, а я… Очень надеюсь, что буду просто в Нью-Йорке… - Да, мамочка, я тебе перезвоню, - проговариваю в трубку, нажимаю отбой и возвращаюсь к планшету, - Скар? Что там у вас? - Рози капризничает, - неохотно отвечает она, все-таки появляясь в поле зрения, - уже несколько дней. Сбился график сна, ей не нравится здешняя погода и… - вымученно улыбнувшись, Скарлетт пожимает плечами, - ничего необычного… сам знаешь. - Я скоро приеду, - уже занеся руку над разрывом соединения слышу ее резкое «нет!», - почему? - В другую страну? – едко напоминает она, тут же меняя тон, - Для чего – чтобы напоминать о нашем статусе и нудить у меня здесь есть Ром. - Чтобы ты была – не одна… - Скарлетт задыхается на полуслове, глядя на меня с небольшого экрана планшета сквозь полмира. - Как же я хочу… - произносит она, тут же обрываясь невеселой усмешкой, - соскучилась ужасно! И почему до сих пор не изобрели трехмерную связь! - И нуль-траспортировку, - поддакиваю я, лишь бы она немного отвлеклась и расслабилась, - я был бы уже рядом с тобой. - Ты всегда со мной, - отзывается она, - мы это переживем, Джер, как пережили многое другое… - Обещаешь? - Все устроится, - уговаривая себя и меня, моя Скар кивает, - просто надо немного потерпеть и все встанет на свои места… Снегоход лениво сползает с горы, подскакивая на ухабах, а мое сердце ему в такт совершает один кульбит за другим, когда я думаю о том, что моя Скар себе навоображала и как я это все стану разгребать… Она сказала тогда – все устроится… оно и устроилось и как всегда совсем не так, как того бы хотелось. Но ей, по-видимому, удалось выкроить из графика несколько свободных дней и, зная свою Скар, могу предположить, что это вот все – был сюрприз для меня, чтобы компенсировать наши неудачи в плане устройства личной встречи, с которой даже согласование графиков не помогает. Нам банально не хватает времени на нас самих и на нашу жизнь… как сейчас, когда я стою перед запертой дверью, надеясь, что моя ненаглядная и жутко неуверенная в себе жена все еще – по ту сторону и слышит… - Слышишь меня, hot sauce? – повторяю в трубку, сбегая по ступенькам кинотеатра Wallis Annenberg Center, где after-party Vanity Fair еще в разгаре, дежуря на выходе в надежде на какой-нибудь скандал несколько папарацци лениво меня щелкают, - я уже выезжаю, дождись меня! - Вряд ли получится, - она звучит устало, - машина за мной выехала… - Скар… - Джереми, подожди, - она перебивает меня, - так все равно ничего не получится, мы оба спешим и… Я позвоню, когда доберусь… - Из Новой Зеландии? – выбираюсь из нанятой машины, пересаживаясь в свою, - это не смешно, Скар! Я не видел тебя почти месяц! - Мы жили так десять лет и ты не жаловался… - она периодически пропадает, видимо, собираясь с телефоном в руках. - Некому было, - бурчу я, выруливая на полупустую в этот час автостраду, - да и не на что… кто был я для тебя… - Самый близкий… - не задумываясь, отвечает она. – Джер, я буду звонить тебе с дороги, только не гони сейчас, по темноте… - Поздно… - ухмыляюсь, переключая на громкую связь и вдавливая педаль газа в пол, - поговори со мной, hot sauce… Я слишком давно знаю свою жену, чтобы не быть уверенным в том, что пока не уйду, она не решится выйти. Поэтому делаю вид, что говорю с ее матушкой и быстро скрываюсь в машине, что студия мне предложила на время съемок. Моя ненаглядная появляется каких-то пятнадцать минут спустя, собранная и с высоко-вздернутым подбородком… поработала над собой, выплакавшись в ванне – вон нос-то как припух, моя любимая истеричная полная комплексов и неуверенности в себе подруга жизни, моя жена. Позволив ей немного оторваться, еду следом, не упуская из виду. Она останавливается, не доезжая до шоссе, на одной из пустых стоянок. Обогнув машину, чтобы она не сразу заметила, стучу в стекло – Пустишь? *** - Собиралась – просто уехать… по-возможности быстро и сделать вид, что этого дня и не было никогда. Ты бы не узнал, если бы вдруг не заметил меня! – голос звенит, злые слёзы дрожат на ресницах и губы не слушаются, но я заставляю себя говорить все это совершенно обычным тоном, мне ведь все равно – он уже мой муж! И ничего не изменится от внезапной ссоры, которая вот-вот случится… Джереми зол, обижен, хотя и по давней привычке пытается сдержаться, но действительно, у кого достанет терпения – переживать все мои фокусы так долго. Еще удивительно, что он до сих пор не послал меня куда подальше. - Заботишься… - присев передо мной, Джер заглядывает мне в лицо, - значит любишь? – одним этим вопросом напрочь выбивая все тщательно выстроенные и уже по нескольку раз проговоренные варианты этого самого разговора. – Спасибо, радость моя, но давай я все-таки сам решу – отпускать тебя сегодня или нет… - Это случилось… - глядя на него, отвечаю я, - ведь так, ты допустил сомнения, на какой-то миг…но ты пожалел… - Нет, - он усмехается, поднимаясь, - для этого у нас есть ты, Скарлетт… ты тянешь это за двоих, - выбив сигарету из почти законченной пачки, мой Джер закуривает, затягиваясь почти жадно, - ты заставляешь бегать меня, как мальчишку, по всему городу, ты – причина большинства моих неадекватных поступков и нелепых слов, ты – та, из-за которой… - Не произноси этого, Джер… - почти беззвучно говорю я, ловя его пристальный взгляд, - пожалуйста… - и пряча лицо в ладонях, - мы пожалеем – оба… - это не слезы, просто я не могу видеть его таким… - Та, из-за которой, - не унимается он, яростно давя едва начатый окурок в пепельнице, - я согласен на любую ложь во спасение, лишь бы это устраивало тебя! – стремительно переместившись, он оказывается рядом, отнимая мои руки от лица, - Перестань! Перестань же ты, родная, тонуть в чувстве вины! Ты ничего меня не лишала и ни к чему не принуждала – позволь нам жить со своими решениями, а не каяться в содеянном! – и словно опомнившись, он выдыхает, - Прости… я не должен был… - Да нет… все так… - эхом откликаюсь я, - все именно так… дурака сваляла я, - вымученно улыбаюсь, лишь бы он не заметил и не прочитал меня, - мне и расхлёбывать… На душе гадко и пусто, очень хочется перестать сдерживаться и завыть в голос, сливая накопившееся напряжение и страх… страх его потерять… это чувство постоянно со мной с тех самых пор, как мы изменили статус, неожиданно даже для самих себя став друг для друга единственными… - Нет! - его ладонь припечатывает дверь, не давая мне уйти, - все – не – так! И ты никуда не едешь сегодня! - Пусти меня, Джер… - голос звучит устало, мне самой не нравится, - люди будут ждать, неудобно… - А мне – плевать! – прислонившись плечом к двери, он скрещивает руки на груди, с такой родной усмешкой на лице на меня глядя, - я – эгоист и думаю только о том, чего я хочу. А хочу я – тебя… в кровати, на диване, в кухне на столе… даже в душе…- пока говорит, он склоняется все ближе, - у меня не получается убеждать тебя словами – ты меня не слышишь… Завороженная его близостью, просто тону в его глазах – буквально, перестаю воспринимать окружающую действительность, чувствуя лишь его рядом… - Это ничего не решит, - с трудом нахожу в себе какие-то ошметки самоконтроля, он мгновенно соглашается, - Секс вообще все усложняет. Но с ним – гораздо приятнее, чем без него. Я смотрю на него, надеюсь – с укоризной, но он уже успешно запер меня в замок, зажав между закрытой дверью и своим телом, и при таком вот раскладе оставшиеся разумные доводы растворяются, истаивают под его взглядом, от которого у меня мурашки с самого первого раза. Уже собравшись еще раз указать ему на очевидные недостатки его способа убеждения, неожиданно для самой себя, со словами, - А… пошло оно все! - притягиваю его на себя… - Моя девочка! – смеется Джер мне в губы и подхватывает на руки, глядя вопросительно. - Спальня – там, - лаконично указав рукой направление, на всякий случай уточняю, - твой список желаний начинался с нее… Это был самый долгий съемочный график на моей памяти… да и три месяца с нашего отъезда из Нью-Йорка тянутся просто бесконечно. Возможности уже присоединиться к промо-туру Гражданки в самом конце апреля в Лондоне я жду как манны небесной… И возникновение моей как ни крути тёщи оказывается очень кстати. - Джереми, есть возможность устроить вашей команде участие в открытии Нью-Йоркской биржи в начале мая, интересует? - Я вас расцелую, Мелани, как только увижу! - Оставь это своим девочкам, - тон ее неуловимо меняется, - мне не нравится, что творится со Скарлетт, но я обещала себе не вмешиваться в ее жизнь. Вы приняли неверное решение и ты виноват в этом гораздо больше нее. - Разумеется, - легко соглашаюсь я, на корню пресекая любые попытки ее затеять ссору, да еще и по телефону, - я не должен был ей позволять быть счастливой лишь потому, что она всеми силами пытается избежать любой публичности. Но Мелани совсем нелегко урезонить, - Ты говоришь глупости и прекрасно это знаешь! Ты – старше, взрослее, ты – мужчина в конце концов! Мог бы настоять на своем! - Вы знаете свою дочь, - стараюсь удерживаться в рамках, - ее нельзя переубедить, если она этого не хочет… - Мелани в ответ лишь фыркает, возвращаясь к тому, ради чего и позвонила. И вот мы снова в самолете, многочасовой перелет из Лондона до Нью-Йорка еще только начался, а у меня уже душа не на месте в предвкушении моего возвращения домой. Да, именно – домой, в Нью-Йорк, где мы так счастливы последние несколько лет… Ее ладони снова проходятся по плечам, разглаживая несуществующие складки и убирая невидимые волоски с обычной толстовки. - А чего ты в нее-то выпялился, - она отходит на несколько шагов, оценивая общий вид, - да нет, ничего… Только пуговички расстегни… - я перехватываю ее руки, сжимая пальцы, - пусти, Джер! Машина вот-вот приедет… - Да и черт с ней! – оглянувшись, отступаю к кушетке, увлекая и ее за собой, - послушай… - Нет, - моя суеверная жена делает мне большие глаза и подскакивает, будто ее кто-то укусил, - не хочу ничего обсуждать и ни о чем договариваться! Хочу просто проводить тебя в короткую поездку, забрать Рози и вместе с ней дождаться твоего звонка. - Скарлетт, сядь… - особенным тоном произношу я, она морщится, как от внезапной боли, но, приняв чинный вид, делает как я прошу. Присев перед ней, я снова завладеваю ее беспокойными руками, - мне очень нужно, чтобы ты сделала для меня кое-что – перестань думать наперед… Я вряд ли выкрою время для того, чтобы развеять твои мрачные прогнозы, моя радость. - Обещать – не буду, - поднимает на меня взгляд она, - но очень постараюсь держать себя в руках. У меня есть Рози, она - не позволит распускаться. - Вот и умница, - притянув ее ближе, целую в макушку и улыбаюсь, - и еще, родная, прекрати шерстить соц. сети и читать Интернет-сплетни обо мне… - Тогда ты – прекрати таскаться по девочкам! Или хотя бы держи дистанцию, чтобы они не думали… - Элизабет тобой так искренне восхищается… – мгновенно понимая, о чем она, пытаюсь как-то объяснить, но снисходительность в моем голосе слышу даже я, моя Скар едко смеется. - Это не мешает ей продолжать тебя желать… в любом качестве, но лучше всего – будущего бывшего! Надо сказать – твое окучивание ей очень удается, и ты даже не слишком возражаешь! – она жестом отметает готовые сорваться с губ возражения, - Джер, я видела ваши совместные интервью, особенно то, где она пыталась повторить нашу фишку с зеркалом! - Скарлетт! – тоном плохого трагика произношу я, привлекая ее к себе, - она может делать все, что хочет… это – публичное мероприятие, рассчитанное на привлечение внимания к фильму. Ты должна гордится, что она хочет походить на тебя. - Было бы чем! – бурчит моя ненаглядная, - еще и ты ей подыгрываешь! - Все не так, как с тобой, - я смеюсь, целуя ее в макушку, - Элизабет не знает, что – мы с тобой… - прикрыв глаза, она вздыхает, - Так или иначе, это – лишние разговоры, Джер. И на руку это только рекламщикам, а не тебе… - Тебе будет спокойнее, если я ей скажу? – знаю, что несу чушь, но очень не хочется уезжать, оставляя ее опять в раздрае, да еще и по собственной инициативе. - Дурак! – она легко касается ладошкой моей щеки, - ну разве не дурак? - Понятие гениальности тоже входит в рамки этого определения, - прижимаюсь к ладошке губами, - но я так понимаю, что ты – против моей идеи. – Скар лишь молча качает головой с выражением крайнего неодобрения на лице, старательно сдерживая улыбку. Телефон разбивает тишину резким диссонансом, Скарлетт высвобождается из моих рук, поднимаясь, - это машина за тобой. Тебе пора. Ночной перелет, от которого напрочь сбиваются биологические часы и кажется, что не спал целую жизнь, но на том конце ждет семья и возможность что выпадает нам – лицедеям крайне редко, почти никогда… побыть теми, роли которых нам не суждено сыграть, а значить и прожить не получится. В салоне тихо, только мерный гул работающих двигателей доносится сквозь переборки и делая вид что дремлю, как и все остальные, прикрываю глаза… Я специально попросил Мелани ничего не говорить моей Скар и теперь перед глазами стоит, как наяву, наша долгожданная личная встреча, которая нам не удается вот уже примерно с полгода… Может быть, если вообще ничего не планировать, а – жить, как раньше… тогда мы бы виделись чаще. Эти несколько дней – они закончатся быстрее, чем нам этого хочется и все вернется туда, где мы нажали паузу, приостанавливая реальную жизнь, в которую мы играем. Память с безжалостностью фотографа выхватывает из прошлого яркие, словно под вспышкой, картинки – дурацкие кроссовки… гроза в Малибу… 14 февраля на пляже… наша песня… лифт и твои круглые от страха глаза… кольцо в пакетике орешков и золотой мальчик… Кошка на раскаленной крыше и Зазеркалье... Их было так много – за последние три года, их было невыносимо мало за всю нашу жизнь – этих самых мимолетных мгновений счастья, когда только ты и я… В жизни все играют роли, мы просто делаем это чаще и больше, проживая на экране далеко не одну чужую жизнь. И тем ценнее те крошечные мгновения чего-то настоящего, что нам удается у этой жизни урвать, получив редкий шанс побыть самими собой – без масок и грима. Только вот для нас это – тоже игра, в которую мы играем всю жизнь…