***
Я с криком вышла из осознанного сновидения. Батшеда была рядом — она тут же заключила меня в объятья и начала гладить по голове. — Тс-с. Тише. Всё хорошо, ты снова с нами. Всё позади. Я в ужасе стала оглядываться по сторонам. Стены сарая растворились в моей памяти, я лежала на диванчике, Батшеда сидела возле моей головы, а Северус, бледный, как и в моем воспоминании, стоял у стены рядом с выходом и встревоженно смотрел на меня. — Ты выяснила? Получилось? — увещевательным голосом спрашивала сновидица. Я высвободилась из ее объятий и вскочила с дивана, не зная, кому именно говорить то, что совсем недавно пережила. — Я не знаю, что видела. Это не мои воспоминания. У нас не получилось, — отрицательно замотала я головой. — Я видела только сон. Кошмар. — Ты была в осознанном сновидении, Гермиона, но не сне, — осторожно произнесла Батшеда и тоже встала с дивана. — То, что ты видела — твои воспоминания. — В Мунго — да, возможно, — начала я с ней спорить. — И то это под сомнением. Когда я там находилась, оказалось, что профессор МакГонагалл жива, а я точно помню, что она погибла в день битвы за Хогвартс. А там, на лодочной станции… — я испуганно посмотрела на Северуса и мое горло тотчас сжалось, будто схваченное невидимой рукой в тиски. Профессор настороженно разглядывал меня. — Там всё было по-другому, я точно помню. Спасибо, мисс Бабблинг, но у нас ничего не вышло. Пойду собирать вещи. Я пронеслась мимо них, как ураган, оставив позади себя оклик Батшеды, просящей меня не уходить. Не знаю как, но я нашла дорогу к своей комнате без всякой заминки и тут же начала уменьшать свои вещи, отправляя их в свою сумочку. Руки по-прежнему дрожали, я всё еще никак не могла отойти от увиденного и находилась в раздрызганных чувствах. Может быть, это она специально наслала на меня кошмар? Из-за той истерики, что я устроила? Мне не хотелось верить в увиденное. Да и это было просто смешно — какой-то бред! Нет, я оказалась не в том месте в Хогвартсе. Что-то другое скрыл от меня Тики. Какие-то ужасные картины войны. Полный Большой зал погибших или предсмертные чьи-то муки. Я действительно плохо помнила, кто и как в тот день умер. Но я точно помнила, что случилось на лодочной станции. В дверях появилась Батшеда. Она, спросив разрешения и не получив от меня ответа, вошла и закрыла за собой дверь. — Ох, деточка, прости за недопонимание, что возникло между нами, — ласково начала брюнетка и с выражением сожаления на лице улыбнулась мне. — О чем вы? — не поняла я, прерывая на миг сборы. — О Северусе, конечно же. Он мне рассказал все, — Батшеда подошла ко мне ближе и положила ладонь на мою руку, но я отступила. Брюнетка не растерялась и продолжила: — Я не знала о твоих чувствах к нему… — Только о моих? — негодующе произнесла я и нахмурилась. — И о его, конечно же. Но он очень скрытен. По нему никогда нельзя было понять, что он чувствует… — Что вам надо? — грубо спросила я. Батшеда вздохнула. — Я думала, Северус Снейп по-прежнему одинок, вот и решила немного приукрасить его серые будни, ничего более… — Приукрасить? Это этим вы занимались вчера в том зале? Понравилось вам экспериментировать? — я со злостью отшвырнула свой халат на кровать и вцепилась в столешницу. — Впрочем, мне неважно. Батшеда рассмеялась. — Я и Северус? — продолжила она смеяться. — Помилуй, дитя. Он никогда не был в моем вкусе. В школе мы дружили и как-то раз танцевали на балу у Слизнорта, только и всего. Когда ему отказала его рыжая подружка. И, кроме того, — Батшеда протянула руку и продемонстрировала кольцо с драгоценным камнем, — я помолвлена. Скоро свадьба. Я с сомнением посмотрела на неё. — Приукрасить? — снова повторила я. Батшеда нетерпеливо и с шумом втянула в себя воздух ноздрями. — Что ж ты какая непонятливая? — всплеснула руками она. — А Северус говорил, что ты очень умная и всё схватываешь налету! Я обиженно поджала губы. — Ладно, не дуйся. Мне хотелось растормошить немного его. Чтобы он повеселел, понимаешь? Если бы я знала, что между вами… Я строго взглянула на нее. — Ладно. Давай теперь о важном. Я надеюсь, мы поняли друг друга, и ты больше не таишь обиду? — Батшеда всё же поймала мою руку и сжала. — Я много лет занимаюсь осознанными сновидениями. Всё, что там происходит, не плод воображения, а то, что уже было. То, что вычерпывает твое сознание. Конечно, возможно, что одно воспоминание наложилось на другое… Но ты ведь была собрана и у тебя хорошо всё там вышло, верно?.. — Вот-вот, наложилось одно на другое, — зацепилась я за ее слова. — Два воспоминания слились. У меня плохо получилось, простите, мисс Бабблинг. Наверное, я была слишком зла на вас и на… профессора Снейпа. — Не вопрос. Я найду время еще. Попробуем? — спросила сновидица. — Нет, нет. Я думаю, что это была не самая лучшая идея. Теперь, когда я поняла, что могу увидеть не только забытое, но и то, что хотелось бы забыть… Я не хочу. Простите. Сновидица понимающе взглянула на меня и снисходительно улыбнулась. — Но я хочу всё же извиниться за это недоразумение с Северусом. Надеюсь, ты не откажешься от подарка? — Подарка?***
В комнате стоял полумрак — тяжелые шторы закрывали окна замка. Глаза постепенно привыкали к темноте, но я всё еще с трудом могла рассмотреть убранство комнаты и предметы. Я затаила дыхание, боясь спросить у Батшеды, зачем она привела меня в эту комнату. Она настойчиво тянула меня вперед, к узкой полоске света, вырывающейся сквозь промежуток между плотной тканью. — Бабушка, у нас гости, — тихо и ласково произнесла Батшеда и протянула мою руку вперед. Её тут же цепко схватили чьи-то сухие и сморщенные руки и заключили в тесное рукопожатие. Я испугалась этого и попробовала отнять руку от неожиданности, но хватка у человека была сильной. — Гермиона, не бойся. Это моя бабушка Кассандра Ваблатски. — Ваша бабушка?.. — удивилась я и чуть не спросила: «Она еще жива?» Но, видимо, мой немой вопрос был настолько очевиден, что провидица театрально вздохнула. — Да-да, я всё еще на этом свете, — хрипловатым голосом заявила та и обратилась к внучке: — Батшеда, оставь нас одних, будь добра. — Конечно, бабушка, — тут же отозвалась та. — Зови меня при посторонних Кассандра, сколько раз говорить? — проворчала пожилая дама. Глаза мои почти привыкли к темноте, и я стала различать очертания фигуры и выражение лица провидицы. — Я не буду занимать твое время, моя дорогая, — произнесла Кассандра и выпустила наконец мою руку. Она нашарила позади себя кресло и села в него. Я подошла поближе, потому что не знала, как еще себя вести. Сесть мне никто не предложил, да и негде было — всё равно я ничего не видела в этой кромешной темноте. — Я знаю, что ты не веришь в предсказания. Я поперхнулась. — Да-да, это видно, хотя я давно уже слепа. — Слепы? — повторила я на автомате, не совсем понимая игру слов провидицы. — Открой шторы, — приказным тоном сказала Кассандра. Я послушалась. Подошла к тяжелым шторам и раздвинула их в стороны. Комнату тут же залил солнечный свет. Я увидела бордовые обои и красное кресло, в котором сидела Кассандра, а еще… ее затуманенный взор. Глаза, которые обволокла белая пленка — через нее сложно было рассмотреть зрачки. Я нахмурилась и задышала чаще обычного — мне не нравилось в этом помещении, мне стало будто сложно дышать. Но всё же я не сбежала, а ступила обратно — ближе к женщине. — Ты не веришь в предсказания и прочее. И правильно делаешь, — деловито сообщила Кассандра и нашарила рядом с собой мундштук. — Большинство всяких предсказательниц шарлатанки, — она закурила и пустила по комнате несколько колечек из дыма. — Например, моя внучка. Она больше пускает пыль в глаза. Но люди готовы ей платить, чтобы услышать то, что хотят. — Простите, миссис Ваблатски, но ваша внучка хорошая сновидица. Она помогла мне сегодня погрузиться в осознанное сновидение… Кассандра отмахнулась. — При минимальной практике это сделает любой дурак. Она не случайно тебя привела ко мне. Ты ей понравилась. И прошу, зови меня Кассандрой. — Понравилась? — не поверила я в услышанное. — Да. Иначе бы тебя здесь не было, — Кассандра затянулась и выдохнула мне в лицо приторно-сладкий дым. Я закашлялась. — Я практически не делаю предсказаний. Да и к чему они, если ты в них не веришь? — продолжила рассуждать Ваблатски. — Но одно я могу сказать точно: в твоем кармане очень сильный артефакт. Я схватилась за карман и тут же нащупала гребень. Портал! Как она?.. — Он намного сильнее, чем ты думаешь. — Этот предмет может переносить меня куда угодно… — решила открыться я Кассандре. Возможно, она знает о нем что-то еще и сможет мне это рассказать. — Он может не только это. И он очень сильно с тобой связан, — лицо женщины нахмурилось. Она какое-то время грызла кончик мундштука и думала, а потом произнесла: — Если соединить его с чарами времени, то он станет безумно опасным. И безумно могущественным. — Маховик времени, — поняла я и тут же вспомнила, что этот гребень уже, возможно, соединялся с чарами времени. Мной. В моем будущем или прошлом. В другом времени я уже это делала — я была более чем уверена. — Теперь я, кажется, верю в то, что в нашем мире есть настоящие провидицы, — тихо произнесла я. — Однажды из-за одного неосторожного предсказания разгорелась война и погибли сотни людей. — Ты же говоришь о Трелони? — догадалась Кассандра. — Она невежественна, но у нее бывают всплески способностей. Она не умеет управлять своим даром. — Пожалуй, вы правы. Вы не станете делать предсказание? — осторожно спросила я, не зная, желаю я этого втайне или всё же больше опасаюсь. Кассандра Ваблатски улыбнулась и откинулась на спинку дивана. — Ну раз ты хочешь. Я сделаю его. Скорее даже совет, а не предсказание. Но лишь потому, что чувствую в тебе присутствие мозгов, которое не позволит тебе дойти до края. Я замерла, стараясь дышать тише. Какая-то часть меня хотела остановить провидицу. Эта часть боялась услышать что-то плохое, боялась предсказания, которое повлечет за собой ряд необдуманных поступков. Но эта часть медлила, и вот уже Кассандра резко подалась вперёд и уставилась на меня своими слепыми глазами: — В сплетеньях времени и сна Блуждаешь ты. День ото дня Тебе всё будет тяжелей. Есть луч надежды. Поскорей Впусти его и отпусти Минувшее. Себя прости. Жизнь отними и посмотри: Тогда соединишься ты С тем, кто всего тебе милей. Не мешкай ты и не жалей. Убей. Тогда ты счастье обретешь, Тогда любовь ты вновь найдешь. А если нет — сама умрешь. Но вспомнить ты одно должна: Что жизнь одна тебе дана. Должна понять ты для чего Судьба велит убить его. Кассандра замолчала и глубоко в себя вдохнула задымленный воздух. А я стояла напротив неё и дрожала от услышанного. Теперь я точно верила в провидение. Она увидела мою судьбу. Я должна завершить дело и убить Волдеморта. Только тогда я обрету счастье.