Кэролайн Форбс/Энзо Сент-Джон.
24 августа 2016 г. в 10:01
Кэролайн напоминала ему солнце — и у Энзо скулы сводило от этого идиотского сравнения: сложно было представить что-то более пошлое и романтично-сопливое, приторное и глупое, чем себя в лучах внимания этого солнца.
Впрочем, мечтам все равно сбыться было не суждено — это солнце готово было обогреть каждого, но только не его самого.
Временами равнодушные лучики задевали и его тоже — самым краешком, чтоб проверить, не загнулся ли он там, во тьме, не скатился ли в разверстую пасть дьявольских побуждений и не перешел ли окончательно на сторону зла.
Если нет — ну, что ж, хороший плохой мальчик, Энзо, дай взгляну на тебя с пренебрежением и лукавой усмешкой, скажу пару колкостей, и — отправляйся назад в свой темный угол.
А если да — придется вызвать Аларика, чтобы он на тебя поохотился, — злу же не место в Мистик Фоллз.
Черт побери, Энзо ненавидел это!
Кэролайн невыносимо раздражала его этой своей манией разделять всех на плохих и хороших, и он все еще не мог уяснить, как же так вышло, что он влюбился в нее, словно какой-то нелепый и примитивный человечишка.
Вампиры не должны быть такими слабыми, ими не должны управлять чувства — это вампиры должны управлять чувствами.
Для Энзо всегда так и было — до встречи с Кэролайн.
Солнце не подвластно земным законам — и вампирским законам тоже.
Пришлось ему с этим смириться.
Увы, в его списке смирения было слишком много пунктов.
К примеру:
Они с Кэролайн никогда не станут даже друзьями, потому что Кэролайн не дружит со злодеями. Даже с теми, которые злодеи лишь наполовину, или не совсем официально. Она называла это «злодей по велению души».
— Это когда тебя тянет на всякие мерзости, — любезно пояснила она как-то за чашечкой кофе в Гриле. — Ну, знаешь, это случай Дэймона. Когда он изо всех сил пытается быть хорошим, но то и дело срывается к своему прежнему дерьму. Так и с тобой.
— Но Дэймон заслужил всеобщее прощение, — напомнил ей Энзо.
— Но не мое, — веско возразила на это Кэролайн.
— Но ты же любезна с ним, — не унимался вампир.
— Только ради Елены, — невозмутимо пожала плечиками блондинка. — Он-то знает, как глубоко я его презираю на самом деле.
У него не было шансов.
Кэролайн не изменяла своим убеждениям.
Но, пожалуй, его уклон в сторону зла был наименьшей из проблем — потому что было время, когда он чувствовал, что интересен ей. Что может попытаться бороться за нее, что может убедить солнце в том, что он нуждается в тепле и заслуживает его.
Все было разрушено в одно мгновение, и виной всему был лишь один (не)человек — Стефан Сальваторе.
— Он бросил меня здесь, даже не думая о том, в каком я отчаянии! — кажется, тогда Энзо впервые видел слезы в глазах Кэролайн, и был неприятно удивлен тем, как щемит у него в груди из-за ее страданий.
Кажется, именно тогда он и осознал, что любит ее — когда увидел ее плачущей и захотел обнять, утешить и защитить от всего мира.
Желание добиться ее ради успокоения собственного эго сдулось в одно мгновение — навсегда.
А желание оторвать башку Стефану возросло во сто крат — Энзо всегда его недолюбливал, но когда понял, что Кэролайн-то как раз любит его больше остальных, то искренне возненавидел.
Сложно было соперничать с тем, кто даже не участвовал в борьбе, но априори был победителем — Энзо остро ощущал свое бессилие каждый раз, когда кто-то при Кэролайн упоминал имя Стефана и в ее глазах вспыхивали искорки горечи и надежды.
— Тебе совсем не обязательно так убиваться по нему, красавица, — однажды обронил он, подавая блондинке стакан с бурбоном за не-дружеским ужином.
Я провожу с тобой время только потому, что больше не с кем — вот как она охарактеризовывала их общение.
Мистик-Фоллз теперь был зоной отчуждения, а она так упорно хотела вернуться домой, что даже забросила колледж и свою давнюю мечту.
Пока ее подруги проводили время на капмусе Уитмора, Кэролайн жила на границе Мистик-Фоллз и изучала бесконечные магические тома в надежде найти способ избавления от Странников.
А Энзо был единственным, кто не покинул ее в эти дни, полные отчаяния — он торчал вместе с ней в небольшом домике и подавал ей новые книги, складируя уже просмотренные во внушительные стопки.
Все было бесполезно — и для Кэролайн, и для Энзо.
Она никак не могла найти способ вернуться домой.
Он никак не мог стать в ее глазах лучше Стефана Сальваторе.
— Думаешь, я убиваюсь по нему? — Кэролайн взяла протянутый им стакан, и их пальцы всего на мгновение соприкоснулись.
Для нее это было пустяком, Энзо же пришлось опустить взгляд, чтобы блондинка не заметила бурю эмоций, промелькнувшую в его глазах.
— Ты говоришь о нем постоянно, — сдержанно ответил вампир. — Словно бы одно его присутствие могло бы все изменить.
— Так и есть, — с внезапным жаром отозвалась Кэролайн. — Он мой друг. понимаешь? Он всегда был рядом, придавал мне сил. Именно сейчас он нужен мне больше всего, я точно знаю, что все получилось бы, будь он рядом!
— Но рядом лишь я, — коротко напомнил Энзо.
— Я не понимаю, как он мог так обойтись со мной, — горько и бессильно вздохнула Кэролайн и, закрыв глаза на миг, помотала головой: — Иногда мне кажется, что я его ненавижу.
Но Энзо-то видел, знал, чувствовал — Кэролайн любила Стефана, любила всеми фибрами души, все еще путая эту жадную потребность в нем с дружбой.
Он был бессилен — солнце навсегда принадлежало тому, кто не стремился купаться в лучах его света.
Для Энзо же оставалась лишь тьма — как жаль, что она давно утратила для него привлекательность.