***
Дорога до дома была на удивление спокойной. В машине никто не поднял тему о произошедшем, даже наоборот, все как–будто забыли. Играла тяжёлая музыка, которую врубила Света, причём на всю громкость, и началась, собственно, война. Я, в силу того, что не любили слушать музыку настолько громко, вежливо попросила убавить. Светка кивнула, невинно улыбнулась, и потянулась чтобы отрегулировать громкость. Думаете, она послушалась, и убавила? Наивные. Она прибавила ещё громче, от чего казалось что мои барабанные перепонки лопнут. Переубедить её мне, кстати, так и не удалось, поэтому ехали всю дорогу слушая громкую музыку. Стоит признать, вкусу в музыке у нас с ней чем–то схожи. Первой домой отвезли меня. Как только мы подъехали к моему дому, я с жалобным видом просила, нет, я умоляла, чтобы я осталась с ними, ведь они по–любому собираются гулять, я это поняла сразу. И опять же, в этой ситуации все как один были непреклонны, даже тот же Лёшка, и сославшись на то, что мне следовало бы отдохнуть, отправили домой, обещая на обратном пути заехать. Конечно, заедут они. Не знаю, чем можно объяснить моё состояние. Домой не хотелось абсолютно, мир будто уходил из под ног, когда я стояла напротив двери. Что я скажу отцу? Он ведь так и не в курсе всего происходящего в моей жизни, а все признаки на лицо. Усталость, сонливость, огромные мешки под глазами, большущие синяки — и это только начало. Отмазка про школу сошла бы конечно, но это наверное в классе пятом, но никак не в десятом. Сбежала с урока, не появлялась дома. Чёртовы проблемы! Собравшись с силами, я решилась открыть дверь, и честно, как только я прошла в квартиру, быстро же об этом пожалела. Лучше бы я так и осталась стоять в подъезде, так и не решаясь открыть дверь. В моей комнате был отец, который повалив все мои вещи на кровать, начал судорожно пихать их в чемодан. Не складывать, как это принято, а именно пихать! На кухне сидела совершенно незнакомая мне женщина с маленьким ребёнком на руках. Со спины выглядит лет на двадцать, и это я ещё лица не видела. Русые прямые волосы, достающие до поясницы. Одежда была яркой, такого ярко–розового цвета, и как мне показалось, на ладонь выше колен. Это что ещё за пигалица в моём доме, простите? Не раздевшись не разувшись прохожу к отцу в мою комнату, и молча наблюдаю как он пихает одну за другой мои вещи, совершенно не жалея. Он меня похоже ещё не заметил, и его подружка видимо тоже, ибо никто не повернул даже головы. Не думала, что из меня может получиться такой конспиратор. Приятно удивлена. — Что–то случилось, пап? — из–за тишины, повисшей в доме, мой вопрос прозвучал слишком громко, и заставил папу изрядно напугаться, и на время прекратив сборку моих вещей. На кухне послышались шорохи, но ей видимо не хватило смелости даже подойти. Мне же лучше. — Ты куда–то собираешься? — Да, — тихо произносит он, возвращаясь к делу. — Мы переезжаем. — Зачем? — Понимаешь, мы с твоей матерью разошлись окончательно, осталось подписать пару бумажек, и уже через месяц мы будем официально разведены. — Мне то что? — я пыталась сохранить невозмутимый вид, но внутри меня был такой ураган, что хотелось плакать. Сильно плакать, ведь ситуация, происходящая в моей семье, оказалась намного хуже и серьёзнее, чем те же прогулы в школе. — Я знаю. — Эта квартира, квартира твоей матери, поэтому мы отсюда съезжаем. — Мы — это ты и та пигалица, что сидит на кухне? — Мы, Настя, это ты и я, — спокойно, без эмоций, ответил отец, покончив с чемоданом. — Ты будешь жить со мной. С нами. — Я не собираюсь с ней жить. Она мне никто! Слова, брошенные в сторону незнакомой мне девушки, его, видимо не задевали вообще, как и её саму. Всё, на что она способна, тяжело вздохнуть, и отвернуться, не постояв за себя. Отец тоже хорош — хоть бы подружку свою защитил что ли. И с этим мне ещё жить? — Скажи, это же твоя подружка? Неловкая тишина. Я смотря на отца ненавидящим взглядом, а он, в свою очередь, не обратив на меня своего внимания, открывает другой чемодан, чуть побольше, и складывает туда уже не более важные вещи, захваченные с моего рабочего стола. В общем всё, что не из одежды. Немного потупив, отец всё же осмеливается заговорить со мной. — Да. — И сколько ей лет? Давно ты с ней? — Почему я должен перед тобой отчитываться? — он наконец поворачивается ко мне. — Я должна знать, с кем я буду жить, и кто больше виноват в разводе — мама или эта дешёвка. — Во–первых, прекрати обзывать её, — надо же, он смог защитить её. Браво. — Во–вторых, ей двадцать пять, — после оглашения циферок, я впала в небольшой шок. Что? Сколько ей? — Ты совсем? Она мне в сёстры годится! — выпалила я, и подбежав к нему, перехватила его руку, в которой он держал мои черновые тетради. — Я не буду с вами жить. Тем более с ней! — А этого, моя дорогая, у тебя никто не спрашивал, — и улыбнувшись самой гадкой на свете улыбкой, резким движением высвободил свою руку из моей хватки, и продолжил то, чему я помешала. — Мы переезжаем в Питер, к ней. Уезжаем через неделю, поэтому у тебя есть время, чтобы попрощаться со своими дружками! — в один миг он мне стал так противен, что желание врезать ему возрастало всё больше и больше. Каждое его новое слово — моё новое желание ударить его, с небывалой силой. И где мой добрый папочка, с которым мне втайне от мамы творили всё, что запрещено, и при этом сохраняли больше дружеские отношения, нежели родственные. — Ты успокоилась? Прекрасно, — пропищала за спиной папина новая подружка, и положила мне руку на плечо. — С тобой будет трудно, это да, но поверь, всю эту дурь я выбью из тебя быстро, — ха, именно это со мной и пытаются сделать мои друзья, вот уже который год! Честно, меня поразила её наглость. Обычно как бывает? При отцах, мачехи детей не трогают — лелеют, называют добрыми словами, защищают, золотые горы обещают. Но стоит остаться наедине — сплошные издевательства, и падчерица в мгновение ока превращает не в счастливую дочь, а в примерную служанку. Обычно, бывает так. По крайней мере, так пишут. А с этой что? Не стесняясь, при отце, обещает меня отучить от моего «вредного, ужасного характера», и при этом остаётся такой же милой, и кажется отцу отличной кандидаткой на роль его новой жены. Ей бы не помешало вырасти и закончить школу, после врываться в нашу семью, и устанавливать свои правила. Наверняка, у самой характер поганей, чем мой. — И сколько вы уже с ней? — не обращая на неё внимания, обращаюсь к отцу. Молчит. — Месяц? — снова молчание. — Два месяца? Три? Год? — как в воду опущенный — молчит. Значит, она появилась ещё до того, как они приняли с мамой решение развестись. Этот день испорчен окончательно. — Ясно с вами, давай я сама соберу вещи, и отдохну? — на моё удивление, это мне далось куда спокойнее, и мой голос даже не дрогнул. Делаю вид что успокоилась и приняла эту суровую реальность, хотя на самом деле задумала кое–что поинтереснее, лишь свалить из дома. Отец медленно отстраняется от моих вещей, давая мне полное право собрать свои же вещи. Спасибо что без скандалов и лишних слов. Хоть за что–то спасибо. Как только дверь хлопнула, я, не задумываясь полезла за мобильником, и дрожащими пальцами начал искать в сообщениях нужного получателя. Я Лёша, вы где? Моментального ответа я не дождалась, поэтому отбросив телефон на кровать, вывалила из чемодана все вещи, которые складывал папа, и принялась сортировать всё, что будет необходимо. Распределив всё что нужно, и всё что нет, разложила всё так, как задумывала. Необходимые вещи, а их было много, запихала в свой небольшой рюкзак, так же положив туда все учебники и всё что надо будет, а всё что не нужно — для вида покидала в чемодан. Так же побросав, как это и делал отец. Да, яблоко от яблони. Мечусь по всей комнате в поисках того, что действительно нужно. Мелких вещей у меня было так много, и все так нужны, что оставлять их тут было очень жалко. С трудном пропихнув всякие блокнотики и тетрадки в маленький рюкзачок, устало выдыхаю, и присаживаюсь на кровать. Заиграла короткая мелодия, оповещающая о сообщении. Лёшка. Лёша Мы дома, а что, что–то случилось? Я Да, и мне срочно нужна твоя помощь! Лёша Воу, и что же такого случилось у тебя, раз тебе требуется моя помощь? Я Не только твоя, но ещё и ребят. Помоги мне сбежать из дома! Лёша Чего? Ты сдурела? Тебе проблем мало? Сиди дома! Я Ты не понимаешь, мне реально нужна твоя помощь! Я не хочу оставаться дома! Лёша Рыжая, тебе что и правда мало того, что было сегодня? Ты хоть немного сейчас соображаешь? — гласило его очередное глупое сообщение. Дай бог, убила бы придурка, но он, увы, моя последняя надежда. Я Я вполне соображаю что говорю Это ты, видимо не соображаешь Я тебя о помощи прошу, а ты всё никак не врубишься! Лёша Рыжая, я не собираюсь тебе помогать, ибо ты опять творишь какую–то херню! Тебе делать нечего, я никак понять не могу? Я Не беси, а то я врежу тебе при встречи, я не шучу. Неужели так трудно приехать, и помочь убежать из дома через окно? Лёша Через окно??? Ты серьёзно? Я Именно через окно, потому что другого выхода нет! — последнее сообщение в диалоге, ибо наш уважаемый Лёша, прочитал сообщение, и уже минут десять не изволит отвечать на него. Придурок! И почему я подумала, что именно он сможет мне помочь? Наивная дура! Немного подумав, я всё же опять открыла наш с ним диалог, и напечатала: Я Так ты поможешь мне, или нет? Лёша Нет, и даже не проси! — надо же, как быстро ответил. Совершенно осознанно игнорировал меня, сволота, думая, что я отвяжусь. Как бы не так. Лёша Ты ненормальная, раз собираешься это делать. Я Ой, да ладно, можно подумать, ты этого никогда не делал? И вообще, с каких пор ты у нас таким хорошим и заботливым стал? Лёша О тебе блять забочусь, дура! Я Так и позаботься! Что, так трудно помочь? Лёша Ты живёшь на четвёртом этаже, как ты собираешься оттуда прыгать? Я Легко и просто План у меня уже есть, так что можешь успокоиться, истеричка. Лёша Ладно, я помогу тебе. Но Если с тобой что–нибудь случится, я совершенно осознано запру тебя дома. Я Спасибо! Я засветилась от счастья. Да! Мне удалось это сделать, хотя знала, что это не просто. Какой нормальный парень согласится помогать девушке сбежать из дома, так ещё и помочь ей спрыгнуть с четвёртого этажа? Разве что Лёша. Да и, как нормальная девушка будет просить об этом? Или вообще, сбегать из дома, только из–за того, что не понравилась мачеха. Я, и, возможно, ещё пара таких же девчонок, у которых и так проблем с туеву хучу. Повезло мне в том, что я не раздевалась, когда зашла в квартиру, и именно поэтому на мне была верхняя одежда и зимняя обувь, что несомненно радовало. Не замерзну, это факт.***
Шло время. Полчаса, час, полтора, два, но наш герой Горелов всё никак не изволил появляться, и помочь мне убежать отсюда. Где, спрашивается, носит его задницу? У него есть машина, есть Светка, у которой есть права, и привычка гонять на машине слишком быстро, что мешает? Или сегодня, в один единственный раз пожалел? Чёрт! А тем временем, у моей новой семьи за стеной творился полный хаос. Её ребёнок, с которым она притащилась. Протяжно орёт вот уже час, и эти горе родители всё никак не могут его успокоить. И песенки поют, и погремушками гремят, в общем, делают всё, что бы успокоило ребёнка. Но, этого хватает от силы секунд на десять, а дальше опять протяжный рёв, и звуки отлетающих на пол игрушки. Этот ребёнок собирается сегодня успокаиваться или нет? Из–за этого я успела проклясть Лёшку раз двести, не меньше. Ибо какого фига он всё ещё не приехал?Хоть бы знак подал. И пока мой горе спаситель был в пути, я, расслабившись, думала обо всё, что только можно. Но в голове, как бы я не пыталась, всплывали только моменты сегодняшнего дня, и всё, что связано с Гореловым. А с ним, стоит отметить, за последние дни у меня с ним связано почти каждое событие. Ведь что не случись, рядом был именно Лёша. Ни Светка, ни Пашка, ни тем более мои старые друзья, а именно Лёшка. Из передряг, в которые я попадала, вытаскивал отчасти он, и получал от меня по большей части именно он. Были конечно глупые моменты, от которых было стыдно и моё лицо моментально краснело, но приятных, от которых улыбка до ушей, было в разы больше, поэтому краснеть мне много не приходилось. Отвлёк меня тихий звон мобильника, оповещающий о новом сообщении. Лёшка! Лёша Выходи, рыжая, мы возле подъезда. Вскакиваю с кровати, и бегу к окну. И вправду, перед самым подъездом стояло машина, которую окружали ребята, и ещё один человек. В силу моего плохого зрения, никого из стоящих в лицо я не разглядела, но точно знала, что это мои. А это, видимо, ещё одна помощь. Ну что же, лишней не будет. Лишь через пару мгновений мне удалось заметить, что этот придурок привёз с собой стремянку. И надо же, она вполне доставала до моего этажа. Разве что, на пару сантиметров ниже. Лёша Слезай по стремянке, так безопасней будет Я твоим способам не доверяю — было написано в сообщении, которое он отправил сразу же, как только увидел как я открываю окно. Сказать, что я была в шоке, ничего не сказать. Надо же, недавно совсем отпирался, не хотел помогать, а сейчас оказывается наоборот — даже помог. Отправляю ему ответное сообщение, чтобы помог с вещами. Кидаю вниз, и с облегчением выдыхаю, когда понимаю, что все вещи пойманы. Так даже лучше, больше вынесу. Что ж, мой выход. Собравшись с силами, пролезаю через подоконник, аккуратно ступив на первую ступеньку. А это оказалось намного страшнее, чем я думала. И где моё вселенское спокойствие, что всё у меня получится? Нет его больше, к сожалению. Теперь только страх. Страх за собственную жизнь, и за то, что могу быть пойманной. Уверенность, которая была со мной пару минут назад, ну где же ты? Вернись? Сделав ещё пару неуверенных шагов, понимаю, что на безопасном расстоянии от того, чтобы упасть, и от моего окна, которое я забыла прикрыть. Чёрт! Не возвращаться же? Но я не я, если не пойду против системы. Поднимаюсь вверх, чтобы закрыть створку, и с ужасом осознаю, что не могу удержаться. Нога предательски соскальзывает со ступеньки, я не сдерживаю равновесия, начинаю падать, а за спиной слышу недовольные крики ребят, как будто и без них не знаю, что мне конец. Чёрт!