Уверенно неуверенные

       Обернувшись на голос, я, честно говоря, была в большом шоке. Я ожидала увидеть на его месте кого угодно. Прыщавого старшеклассника, который, возможно, тайно сохнет по мне, а заговорить в живую не хватает смелости. Да даже те же Михайлов и Громова, чем не вариант? На крайний случай, я подозревала в этом Горелова, хотя, он был самым первым подозреваемым. Но я была одновременно сильно расстроена тем, что это Саша, один из самых близких мне людей, и рада тому, что наконец–таки «незнакомец» показал своё лицо, и вся правда вышла наружу. Правда, какой ценой. — Сашка? Ты? — выдавила из себя я, выпучив глаза от удивления. — Ну, как видишь, — промычал Сашка, остановившись рядом со мной. — Надеюсь, именно так выглядел Иван в твоих мечтах? Признайся, он тебя заинтересовал. — Во–первых, это ни капли не смешно. Как ты на такое пошёл? Это же глупости, и только. Во–вторых, ты слишком самоуверен. Иван, то есть ты, не заинтересовал меня, и теперь у меня нет желания общаться ни с тобой, ни с Иваном, — на одном дыхании выдала я, и отвернувшись от Саши, попыталась уйти от места встречи. Однако, в какой раз в таких ситуациях, мне не удаётся это сделать.       Мне почти удалось завернуть за угол, как мне обняли со спины, и приложив руку ко рту, потащил в обратную. Ничего, что происходило дальше я не помню. Помню только, что чем–то очень тяжёлым ударили по голове. Очень тяжёлым.

***

POV Лёши       Весь оставшийся день, проведённый в школе, будто пошёл по наклонной. Из всех имеющихся на сегодня семи уроков, на пяти из них, я успел нахватать двоек.       Лабораторная на физике. Неудачное списывание, шум на уроке, двойка в журнал. Геометрия. Никогда не понимал ничего из курса по геометрии, и, скажу честно, даже не пытался. Сегодня повторяли изученный материал. Свойства, доказательства, признаки, — всё это я успешно завалил, двойка в журнал. Родителей в школу. Алгебра. Незнание формул, пройденных ещё с седьмого по восьмой класс. Двойка в журнал. Химия. В процессе неудачного опыта, чуть не спалил кабинет. Две двойки. И физкультура. На неё я просто не пошёл, потому что не было настроения. Впереди ещё два урока: история и русский язык. И я, честно признаться, не знаю даже, чего ожидать.       К тому же, Романова сегодня ни на одном уроке не появилась. Вообще ни на одном. Ни ко второму, ни к третьему, к сожалению, она не пришла. Хотя со слов Паши, рыжая пришла сегодня в школу, но, сославшись на срочные, возникшие ниоткуда дела, ушла в пустынные рекреации, и после этого, кстати, не показывалась больше.       Поначалу думал, ничего страшного. Быть может, поумнела малёк, и уже совершенно осознанно, не стесняясь, прогуливает школу? Но, такого ведь, по сути дела, не бывает? Пришла в школу, в настроении кстати, всё отлично, и тут, после слов о важном деле, пропадает. — Слушай, Пашок, рыжая точно с Вами сегодня в школу шла? — с недоверием поинтересовался я, скептически глянув на друга. — Нет, мы шли с её призраком. Ты думаешь о чём говоришь? Конечно она шла с нами. Я тебе больше скажу, она даже в школу заходила. — Ну ахуеть теперь. Ушла и пропала. — Слушай, а ты чего так переживаешь? — улыбался Пашка, странно зыркнув на меня. — Ещё с момента, как ты пришёл, ты бы душу отдал, лишь бы она не пришла. — Контрольные не у кого списывать, — отмахнулся я. Моё лицо не выражало сейчас абсолютно ничего: настроения как такового нет, радоваться собственно нечему, день, можно сказать, пропал зря. — Да и скучно как–то стало. Кого я доёбывать по–твоему буду? — Народ, привет, чего грустим? — спросила подошедшая к нам Светка, со всей силы закинув свой рюкзак на скамейку. И следуя из того, что никто из нас не удосужился что–либо ей ответить, она посмотрела на меня, после чего, уже белее серьёзно произнесла: — Что, кто–то умер?       И снова тишина. — Вы из–за вчерашнего обижаетесь что ли? Господи, ну извинюсь я перед ней, извинюсь! Между прочим, есть хорошие новости. Вы знали, что Максимка снова уезжает? — Что это так? — Толком не расслышала, но кажется какие–то проблемы с финансами, или вроде того, — радостно буркнула Света, усевшись на скамейку. — Так что, теперь можно дышать спокойно. Не здорово ли?       Мы молча кивнули, быстро переводя тему на более приятную. Собственно, всю оставшуюся перемену, а именно десять минут, мы болтали о всякой ерунде, особо не забивая голову. К слову, настолько скучным и ебанутым, я не был ещё никогда.       Прозвенел звонок, и мы все дружно рванули по своим кабинетам, где у нас должны пройти следующие уроки. Мы с Пашком побежали к кабинету истории, а Светка в свою очередь, словно ветер бежала к кабинету алгебры. — Как думаешь, историчка раскричится, что мы с тобой опоздали на целых двенадцать секунд? — с сарказмом спросил Паша, сбавляя шаг. — Она нас убьёт нахуй, — ответил я, отвесив другу крепкую пятюню.       К слову, шутки про историчку у нас не закончатся никогда. Потому что это самая мерзкая, и самая отвратная женщина в школе. Ей уже слегка за пятьдесят, и кроме кошек, в её доме никто не живёт. Как уже знает большинство школы, она ни разу не была замужем, и детей у неё тоже нет. Наверное, именно поэтому она устроилась в школу. Детей здесь до ёбаной страсти, естественно, ори сколько тебе влезет.       Приблизившись к кабинету, где уже активно шёл урок, мы остановились, на всякий случай перекрестившись, и только собравшись постучать в дверь, как меня сзади одёрнул незнакомый парень, просовывая мне записку. — Горелов? Просили передать, — краснея от каждого слова, парень робко протягивает бумажку. — Что, записка от поклонницы? — сразу же откликнулся Паша, приближаясь ко мне.       Аккуратно разворачиваю записку, которая, мать вашу, была сложена, наверное, раз тридцать, и только мне удалось это сделать, внимательно вчитываюсь в строки. «Улица Вавилова, дом 86. Настя у нас.» — гласила записка, написанная неаккуратным почерком.