Азалии

 Холодный декабрь. Мороз пробирает до костей, но женщина всё равно старается не обращать на него внимания. Скоро Новый год. Она немного волнуется в ожидании какого-то чуда. Чувствует, что что-то должно измениться. Острое ощущущение тревоги, которое она пытается преписать приближающимся праздникам и оттого сложностям на работе.   Не успевает подняться по ступенькам в манящий своей теплотой отдел, как сзади резко окликает знакомый хрипловатый голом. Беспокойство охватывает её с головой, а подсознание твердит, что вот то, из-за чего на душе постоянно неспокойно. То, что должно измениться и, возможно, изменить её жизнь.   Забыв о холоде и о спадающем с плеч шарфе, резко оборачивается, и её глаза сразу приковываются к неподвижному силуэту за углом отдела. Мужчина с готовностью, но неприсущей ему неуверенностью, взглядом зовёт к себе. От несвойственного ему поведения становится ещё страшнее и тревожнее. Успев подхватить в воздухе подающий на снег шарф, с явным беспокойством женщина направляется к мужчине.  Они заходят за угол отдела, где их никто не увидит. Мужчина волнуется, что-то прячет за пазухой.  - Что случилось, Стас? - встревоженно спрашивает она, даже не пытаясь сейчас скрыть свои эмоции.  Он неловко переминается с ноги на ногу, боясь начать разговор. Это привносит ещё больше напряжения и беспокойства в душу.   Она внимательно смотрит ему в глаза, пытаясь увидеть в них ответ. Его всегда ледяные глаза будто немного расстаяли на холоде. Сейчас в них светится ужасная душевная боль.  - Стас, - сделав шаг к нему и почти дотрагиваясь полами своего пальто до него, попросила она.  Он, поджав губы, с сожалением смотрел на неё. От его молчания сердце распадалось на кусочки. Она ожидала самого худшего.  - Я уезжаю, Ир, - наконец выдал он, но так тихо, что женщина даже не узнала его голоса.  - Как?.. - растерянно спросила она не сразу. Она не могла поверить в происходящее.  - Навсегда, - просто ответил он, с трудом смотря ей прямо в глаза.   Мужчина понимал, что это последний раз, когда он её видит. Последний. Он знал, что именно эта зима, что этот морозный воздух и эти мгновения запомнятся ему надолго.  Отчего-то сердце стало увеличивать ритм, кровь начала циркулировать быстрее. Стало жарко. Она распахнула пальто.  - Но... Стас... - будто умоляла она.  Он грустно кивнул.  - Прощай, Ириш, - так нежно сказал он, что по коже пробежали мурашки, достигающие будто самого сердца и твердящие, что всё, это конец.  Из-за пазухи нерешительно достал маленький букет жёлтых цветов. Она медленно и удивлённо взяла его замёрзшими руками. По телу разлилось колющее, причиняющее боль тепло.   Мужчина в последний раз глянул на неё, пытаясь хорошо запомнить и глубокие карие глаза, и красиво очерчённые полные губы, и острый подбородок, и маленькие, почти незаметные веснушки. Быстро развернулся и поспешил прочь, упорно заставляя себя не оглядываться.  И не оглянулся. Она стояла в растерянности с цветами в руках и смотрела ему вслед, пока его силуэт не скрылся за близлежащим домом. Ветер беспощадно прокрадывался под одежду, и женщина наконец-то почувствовала холод. Застегнула пальто. И перевела взгляд на тревожные грязно-жёлтые цветы. Азалии - цветы страсти и печали. Почему Стас выбрал именно их? Жёлтые... Только жёлтые дарят при расставании... Азалия - нежеланная разлука... Неужели Стас не хотел уходить? Неужели он всё это время что-то чувствовал к ней? А ведь и у неё сейчас колет в сердце. Сильнее сжала замёрзшими руками небольшой букет. Почему она так поздно поняла Стаса? Почему он снял свою, казалось бы, вечную, непроницаемую, железную маску так поздно? Куда он вообще ушёл? Навсегда... Хотелось броситься ему вслед, но понимала, что поздно... Только сейчас заметила горячие слёзы на глазах, из-за которых очертания маленьких пышных цветов размывались. Сам Стас, этот жестокий человек, тиран, подарил ей цветы. Может, в душе он и не был таким безжалостным, как казался?.. Жёлтые азалии... Расставание навсегда... Первые и последние цветы от «бессердечного» человека... А время упущено... И остались только грязно-жёлтые азалии, сильно зажатые в замёрзших до боли руках...