Deep Black Sea

Впервые Малькольм видит, как тонут люди, когда ему исполняется семь лет. В его день рождения вода прорывает прозрачный купол в гостиной, и сквозь стену мальчик наблюдает, как черным хлещущим потоком океан заливается внутрь. Система регенерации Оболочки включается слишком поздно, и когда прореха оказывается заделана, кусочки людей уже плавают в сумасшедшем мясном коктейле. Между ними шныряют удильщики, покачивая своими завлекающими фонарями. Стихия кажется слишком близкой. Малькольм отворачивается, чтобы не видеть, как колышутся за сверхпрочной защитной пленкой останки матери и друзей. Стихия ревет снаружи первобытным голодным шумом. Малькольм затыкает уши, чтобы не слышать равнодушной тишины. Семья Малькольма была слишком бедна, чтобы сделать ремонт Оболочки. Всех, у кого недостаточно средств, рано или поздно попросту разрывает. Город Абисс заботится о своих жителях. … Малькольм через стекло следит за гигантским механизмом, перерабатывающим соленую воду в пресную. Он похож на водопад, на гигантскую гору, с которой низвергается с неистовым клокотанием стихийный поток. Лишь в архивах сохранились данные о Суше; Малькольм не историк и знает лишь по сказкам, передающимся из поколения в поколение в их семье. Малькольм слышал: на Суше знали какой-то другой свет, теплый, не пробирающий до мурашек, как лучи ультрафиолетовых ламп. Почему человечество оказалось заключенным под мрачным куполом города Абисс? Правительство столетиями скрывает правду, но Малькольм верит, что в Океан людей низвергла иная цивилизация. Вероятно, она и пришла отсюда, из подводного первозданного хаоса; вероятно, она оставила человека жить лишь для того, чтобы он познал мрачные глубины и выбрался из них назад, к иному, теплому свету. Малькольм едва ли не в одиночку руководит машиной опреснения. Он один в своем маленьком кабинете, в соседних комнатах сидят еще двое. К их головам прицеплены присоски, контролирующие импульсы. Через них механизму транслируются команды. Перепутать невозможно: система говорит на своем языке, но фильтровать мысли все-таки полезно. Ходят слухи, что правительство слышит и записывает в архив. Малькольм не хочет становиться частью истории: хотя бы его потомки должны увидеть этот мир идеальным. Малькольм слушает щелкание записывающего команды механизма и далекий и близкий одновременно шум водопада. Машина опреснения цедит из океана воду, загоняет ее под контроль города Абисс. Малькольму нравится, что на его работе шумно, — он боится тишины. Малькольму приятно, что подконтрольный ему механизм помогает регулировать стихию, — он боится ее свободы. Малькольму нравится, что он может смотреть в лицо своему страху, не закрывая глаза и уши. Его душа зачерствела и требует подчинения, но Малькольм давно не видел людей и поэтому упивается властью через созерцание. Город Абисс дает людям то, чего они хотят. … Жизни людей прозрачны, потому что весь город Абисс прозрачен. Ни одни стены не спасают от ощущения необъятной поглощающей пустоты рядом. Лишь в строго засекреченных отсеках Малькольм чувствует себя в безопасности. Это сподвигает его работать; Малькольм будет работать до самой смерти, при любой болезни. В его комнате пустота — прямо за оболочкой, облизывается, мечтая о мальчике, которого не сожрала тогда, когда по нему звонили колокола. Малькольм засыпает, играя с океаном в гляделки. Если сон приходит — Малькольм выиграл, если приходят дрожь и галлюцинации — проиграл. Ему жаль, что в комнатах всегда горит свет. Если бы Малькольм только мог раствориться в кошмаре целиком и полностью, если бы его сердцу дали шанс остановиться раз и навсегда, но в городе Абисс люди живут томительно долго. Счет времени прекратился давно, потому что времяисчисление необходимо лишь тогда, когда есть события. В городе Абисс нет событий, но он имеет функцию существования, которую исправно выполняет. Малькольму кажется, что это неправильно и нелепо, ему хочется жить ради цели, и одно уже это стремление — высокая планка. Голосовые связки людей практически атрофировались, но Малькольм учит и учит себя способности издавать звуки. Он говорит сам с собой, формируя свой язык, как тот, на котором он разговаривает с машиной. Малькольм пытается чувствовать себя существующим, а пустота смеется над ним цинично и грубо — молча. Она загоняет его в систему. Единственная возможность эволюции — это знание о возможности революции. Малькольм безмолвно рвется и мечется в своей маленькой клетке, потому что говорить получается плохо, оболочка прозрачна, а день и ночь не меняются между собой. Однажды Малькольм решает посмотреть, что у него внутри, и вспарывает себе живот. Инстинкт самосохранения — слово из прошлого, и боль выглядит слишком интересной, чтобы останавливаться. Внутри оказывается невероятно яркая субстанция, которой человечество столетиями, проведенными под толщей воды, не давало течь. Она растекается по его комнате, а Малькольм завороженно наблюдает за собственной смертью, боготворя себя за находку. Город Абисс накрывает волна самоубийств, потому что кончину Малькольма сквозь прозрачные стены видели все. … На следующий день Малькольм просыпается и идет на работу. Его тело целостно, словно стихия за Оболочкой. Его сознание находится в чистоте и порядке. Город Абисс заботится о своих жителях и лечит их, когда те душевно больны и материально ранены. Видимость в океане плохая, и из соседних домов Малькольма видят туманно. Его юбилейную сотую смерть никто не застал, кроме смеющегося первородного хаоса. Город Абисс дает людям то, чего они хотят, даря им вечность и свободу. Город Абисс каждую ночь накрывает волна самоубийств, потому что люди одновременно приходят к одному и тому же выводу. Город Абисс — идеальная саморегулирующаяся система. Город Абисс — цирк для смотрящей извне пустоты.