Ты - сейчас

раз. сам себя поднимаешь утром с кровати за уши. Я еле поднялся с кровати. Вчерашняя попойка до поздней ночи или, лучше сказать, до раннего утра плохо сказалась не только на всем моем самочувствии, но и на внешнем виде. Я подошел к зеркалу в ванной и окунул лицо в холодной воде. Раз. Два. Три. Нет времени на душ. Забрызгиваю запах пота первым попавшемся антиперсперантом, сверху выливаю пол флакона духов. Надеваю черную футболку и такие же джинсы, обуваюсь прямо в комнате и, взяв немного денег и карточку, подхожу к входной двери. два. не спеша открываешь дверь, закрытую изнутри. Я сразу вспомнил о том, что стоило мне только подойти к двери, как ты открывала ее, дергала и пыталась напугать меня, стоя в одном домашнем халате, с полотенцем на голове и какой-то зеленой маске. Но нет, ты была слишком красива для того, чтобы напугать меня. Слишком. казалось, что одиноко - это когда никого снаружи. а оказалось, одиноко - когда никого вну- три. Твоя квартира номер триста три все также пустовала. Я не слышал звуков музыки, которую ты каждый раз включала на полную громкость, дабы развеселить и разбудить не только себя, но и меня. Никого. Нет. Внутри. ты слышишь, где бы ты там не была не находилась, тебе немного нужно, я знаю, точнее помню. Сам того не понимая, я каждый день захожу в нашу кафешку, заказываю твой любимый неактуальный завтрак в виде клубничного тортика, беру морковный сок, делая вид, что это очень вкусное сочетание и разговариваю с собой. Нет, я не сбредил, все мои мысли лишь о тебе, лишь благодаря ним я могу разговаривать с тобой. Я столько надумал себе диалогов в голове, что целой жизни не хватит, чтобы рассказать их тебе. «Тебе ведь нравится сегодняшний свежий тортик, Эрза? Сегодня тебе отрезали кусок побольше» мгновения, как дешевый корм, но все же кормят, чем-то новым Я улыбаюсь своим мыслям, оставляю щедрые чаевые и ухожу. Бросаю взгляд через дорогу, и мое сердце замирает: я вижу твои волосы. Твои алые волосы в лице какой-то незнакомки на мгновение появляются перед поворотом и тут же пропадают. Мгновения. Мгновения, которые напоминают о тебе, меня радуют больше, чем каждое воспоминание о тебе. что ты ответишь, если спросят простой и пробивающий вопрос "как дела? какие новости?" Я спрашиваю себя каждый чертов день, где ты, как ты, когда вернешься. И я не могу найти ответа. «Я приеду, Нацу. Отправляюсь по работе. Ты же сам знаешь, какая у меня работа, вечные разъезды, опасные местности. Мне нравится все это. Если даже ты и против, мне плевать, это моя жизнь, я сама решу, как убить себя». хотя бы в мыслях пусть уносит - я буду верить, что тебя никто об этом и не спросит. Иногда я совсем схожу с ума. Мне кажется, что ты не вернешься. Уволишься с работы, найдешь себе прекрасного человека, не такого, как я, который будет беречь тебя и упрекать за каждый твой опасный вызов. Да, виноват, прости, я тоже работаю не на самой лучшей работе в мире. Но все-таки, я не заставлял тебя волноваться такое количество времени. Все мы, работники «Фейри Тейл» не знаем, когда вернемся и вернемся ли вообще. Мы не увольняемся, мы умираем. И мне страшно представить, что ты просто не уволишься. будет холодно, куда бы ты не шла - везде ветер, к тебе встречный в тебе так мало лет - Эрза не объявлялась? Я пришел на работу и, зайдя к секретарю, саморучно проверил бумаги об ушедших на задания людях. - Нацу, для тебя есть работа, - Мираджейн улыбнулась мне и протянула листок с заданием. Я, не смотря на него, выкинул в урну. – Ты понимаешь, что ты здесь не в зале ожидания, а на работе. - Тогда увольте меня и все. Мне нельзя уезжать из этого города. во мне лишь океан и крошка вечности, так много нужного мне там. без лишнего, без нежностей без вне. - Ты же прекрасно знаешь, что здесь не увольняют, - Мираджейн опустила взгляд и распечатала еще одно задания. – Даже меня не уволили. - Потому что мы самые опасные люди на всей этой чертовой планете и нас используют во благо. Да-да, похоже на фильм о комиксах «Отряд самоубийц». Хочешь уволиться – просто умри. Хочешь убежать – умри. Я разозлился и ушел в зал ожидания, делая вид, что пришел сюда незнакомцем и жду встречи с Макаровым. Но нет, мне просто невыносимо сидеть за своим рабочим столом, рыться в архивах, потому что в моем океане пустоты лишь крошка вечной памяти о тебе, вечной веры, вечной надежды. Сейчас я не думаю ни о чем другом, кроме как о твоем возвращении. Даже если ты больше не захочешь со мной и в жизни говорить. Без лишнего, без нежностей. Просто приезжай, мать твою. привет тебе, ты правда слышишь? ты ведь грустишь, ведь ты живая, пусть легкие не часто слышат дым, но ты ведь дышишь. Я сидел в зале ожидания часа два и тысячу раз представил, что ты в теплой стране и сейчас счастлива. Ты в отпуске, всего лишь в отпуске. Гуляешь по барам, пьешь, куришь травку, а после передаешь мне мысленный «привет». грустная, даже когда стоишь на кафельном полу пред зеркалом, нагая как же так получается, что мы сейчас вот так беседуем с тобой Каждый день я вспоминаю нашу последнюю встречу, после твоего задания. Когда ты, голая, встала в моей ванной и рассматривала шрамы на своих плечах, осматривала все синяки, ссадины, швы. Я бездействовал. Я правда бездействовал и не сказал тебе ничего, ведь и мое тело было не менее израненным и говорить о сложности нашей профессии было бы глупо. Хотя она была девушка. Я должен был просто оттащить ее от «Фейри Тейла», не дать и шанса с ним контактировать. зачем ты в соли прячешься? и почему? ты где? ты где? ты где? ты сможешь, знаю. и всё получится, в агонии минутной, в вагонах, в которых больше нас не будет. Я вышел из здания и пошел на вокзал, сам не понимая почему. Я бежал всю дорогу, не догадавшись взять такси. Когда я прибежал, поезд только-только прибыл, и люди медленно выходили, обнимаясь с родственниками. без чисел ожидания на каменных перронах Я подошел ближе. Не знаю, что меня двигало. ...я запомнил, что с пары-тройки лет в твоих мечтах перестали фигурировать и венера и марс... знаешь, я начал находить тебя в каждой минуте Ощущение, что ты сейчас выйдешь, нарастало. Я заметил красные волосы. Мое сердце замерло. ты где? - больше не звучит в голове - Вот же придурок, - Эрза улыбнулась, протягивая ко мне свою руку, вторую плотно обложил гипс. - Сама не лучше. Я, конечно, понимаю, что ты не могла отправить мне и весточку, но, черт возьми, хотя бы сказала, где ты была. - И ты решил ждать меня на вокзале? Пол чертовых года? - Это же романтично, - я засмеялся и поцеловал ее в щеку. - В каком месте? – Эрза приподняла бровь, я поправил ей повязку на голове. - Очень даже в нужном, - я поцеловал ее, но она отпрянула. - Драгнил, я тебе несколько раз говорила, что романтикой меня не проймешь. - Заткнись уже. Я вновь поцеловал ее и все встало на свои места. ты просто есть и ты - сейчас.