Солнце и Луна

— Что? В Алтай на восемь месяцев?! — возмущению не было предела у Люка, которому только что доложили о передислокации. — Где хоть Алтай-то находится? — В России, — сказал Райт, заходя в казарму. — Все готовы? — Так точно! — отдали честь капитану. — Ты уже в курсе? — возмутился Люк, переживая, что он последний, кто узнал об этом. — Я был уже в курсе, когда пришел в больницу. — Какого лешего ты мне не сообщил? — Я был занят. — Дочерью генерала, полагаю. Райт тут же вспомнил ночь, которая полностью изменила его. — А что, если это она… — Не она, — отрезал Райт. — Но почему так резко объявили передислокацию? Может, все-таки она пожаловалась своему папочке, и… — Я сказал, что это не она. — Почему ты стал так усердно ее защищать, когда сам был уверен в обратном? — Потому что в больницу я приехал затем, чтобы разобраться. И из-за этого наломал еще больше дров, обвинив ее. — Россия, значит… Ну спасибо, что не тундра, — сел на кровать Люк, пытаясь успокоиться, но давалась это ему с трудом. Пока некоторые были не довольны передислокацией, другие, наоборот, радовались. — Говорят, в России самые красивые девушки, — сказал один из подчиненных Райта по имени Нейт. — Восемь месяцев, восемь… — ныл Люк, не обращая внимания на друга, который молча собирал вещи, складывая их в специальный военный рюкзак.

***

Целый день Селена бродила по своей квартире, как привидение. Она не могла здраво мыслить, видеть простые вещи перед собой, потерявшись во времени и потеряв себя саму. Как теперь жить? Забыть его и эту ночь, которая оказалась проклятой для нее? Если бы было так все просто, то она это давно бы уже сделала. Эта ночь сломала ее, сломала внутри Селены металлический стержень, который делал ее сильной. Теперь она слабая, настолько слабая, что свернувшись калачиком под одеялом, лежала и плакала, выглядя жалкой, брошенной. «Наверняка, он уже уехал», — подумала она о Райте. Селена всей душой и телом хотела ненавидеть его, обвинив его во всем — в спонтанной ночи, в том, что он использовал ее и в том, что допустил это. Винить его одного было проще простого, но ведь не он один был виноват. Вместо него она стала ненавидеть себя. Но почему-то, вспомнив о нем в сотый раз за день, сердце сразу отреагировало болью, душевной болью, скучая, тревожась, что больше они никогда не встретятся. Вспомнились его слова, которые он сказал напоследок: «Ты понимаешь, что, возможно, мы больше с тобой не встретимся?». А она так ему грубо ответила: «Я об этой мечтаю». Ее слова тогда были сказаны в порыве гнева, но разве не слова режут как нож по душе каждый раз, когда мы что-то говорим в обиде? Это ошибка. И с этой ошибкой теперь жить Селене. Как возможно такое невыносимое притяжение за каких-то пару дней к человеку, которого ты даже толком не знаешь?

***

Вертолет взлетел в небо, где внутри него сидел Райт со своей командой, наблюдая за жизнью города сверху. Покидая родное место на восемь месяцев, каждый прощался с ним мысленно, молча, смотря, как отдаляется земля. Каждый из них оставлял что-то в этом городе, в том числе и Райт. Ему нужно будет забыть ее, и восемь месяцев отъезда должны ему в этом помочь. Селена-Луна оказалась для него не просто девушкой на одну ночь, как были другие до нее, она стала нечто большим. И этого простить он себе не мог… Разве он сам себе не обещал избегать серьезных отношений? И что в итоге? Она покорила его сердце, да вот, знать бы, зачем? Влюбиться для него было большой ошибкой. И если задуматься, то их отношения были обречены с самого начала. Им не быть вместе даже уже потому, что она — дочь его генерала, который видит в ее женихах другого. Родители Райта не носят погоны больших чинов, как носят родители Люка. И если генерал узнает о нем, то Райт навсегда останется капитаном специального подразделения. Или еще хуже, его могут одного отправить на спецзадание в место, которое окажется дальше Алтая. Он не жалел о совместной ночи, проведенной с Селеной. Райт был не спонтанным человеком и, если что-то делал, то делал это с уверенностью, обдумыв. И эта ночь не была исключением. Да, он мог сдержаться, не поддаться соблазну по имени Селена, и если бы этого не произошло, то сейчас бы он больше жалел о несделанном. Райт привык добиваться того, чего хочет, идя к цели долгими путями или напролом, но достигая ее. А эту цель добиться оказалась невозможно. Жалела она. И ее глаза сказали ему больше в тот день. Бороться за то, чего нет — трудно и невозможно.

***

— Селена… — в ее кабинет залетела Мишель. — Твой отец в приемном отделении! — Что? Отец… здесь? — не веря переспросила Селена. — Да, твой отец… — повторила та, понимая, что Селена увидит отца впервые за долгое время. — Как я выгляжу? — заметалась Селена по кабинету. — Как врач… — Наверняка, он спросит про свидание… — Наверняка. — И что мне ему сказать? — Придумаешь на ходу! — почти вытолкнула ее Мишель в коридор. — Папа? Что ты тут делаешь? — подошла к нему Селена и поцеловала в щеку. — Я в городе по делу, но вот почему до тебя всегда так трудно дозвониться? Я дольше общаюсь с твоей помощницей, чем с тобой. — Просто у меня была тяжелая операция, папа… Что-нибудь случилось? — Я узнал, что ты увольняешься, — прямолинейность отца ее всегда пугала, он был жестким человеком, настоящим военным, и неподчинение для него приравнивалось к измене. И как следовало полагать, у него были свои информаторы. Она только сегодня написала увольнительную, а он уже тут. А что если за ней и тогда следили, когда она ходила на свидание? — Да. — Почему? Ты знаешь, что это самая лучшая больница, что здесь самые лучшие хирурги города, а ты так с легкостью уходишь, когда так сильно мечтала попасть сюда? — Меня сделали помощницей правой руки главного хирурга. Если быть точнее, то я оказалась на замене. Сидеть и ждать когда кто-нибудь отдаст тебе свою работу — это унижение, которое я стерпеть не могу, и это после того, как правой рукой должна была стать я. Отец, это тоже самое, что сорвать погоны с твоих плеч. — И ты так легко сдалась. — Нелегко, ты и половины не знаешь, так что прошу, не начинай, — если честно, настроение у Селены было не очень, мало того, она так и не уснула этой ночью, думая о Райте, о том, что произошло и что ее ожидало. И если отец сейчас начнет на нее наезжать, она не выдержит, и… — Хорошо. Селена удивилась как легко ее отец согласился. Чувствовался подвох. Но все-таки она вздохнула с облегчением и попыталась расслабиться. — Мне как раз нужен хирург в военный гарнизон. Если я не ошибаюсь, как раз от этой больницы идет набор в волонтёрство, а тебе все равно нужно будет отработать две недели. Так что, я тебя уже записал. — Что? — подскочила Селена на месте. — Как уже записал? — Ну, внес тебя в этот список. И снова ее отец все решил за нее. Селена себя никак не могла представить военным врачом с этими вечными переездами с места на место Бог знает куда. Она была городской девчонкой, она любила городскою рутину, шопинг по магазинам, посиделки в кафешках… Как можно было без этого прожить? Она не представляла. Быть там, где сеть на телефоне вечно не ловит, Интернета нет, да еще и жить чуть ли не на природе, куда могла заползти даже змея. Селена слишком сильно углубилась в размышление о предстоящем, поэтому новый вопрос отца ее удивил: — Как прошло свидание? Черт! Она уже совсем забыла про него. Конечно, говорить отцу, что вместо Люка пришел Райт нельзя было. — Тебе понравился Люк? — Папа, я тебя умоляю, перестань меня сводить с ним, мы разные… И ждать его, как ждала вечно тебя мама, я не собираюсь. Сходить с ума, не зная, что у него за очередное задание, жив он или нет… Ты такой участи хочешь своей дочери? — Я могу ему не давать спецзаданий. Он может служить и в городе. — Папа! — одернула его Селена. — Я не понимаю, почему он тебе не нравится. У тебя кто-то есть? Этот вопрос для неё был словно нокаут. — А что, если есть? — Я надеюсь, он из хорошей семьи и достоин тебя? — Папа, позволь мне в этом разобраться самой. — И все же я хотел бы с ним познакомиться. Какое у него образование, а профессия? Говорить с ним на эту тему было бесполезно и тяжело — он всё равно настоит на своём, это было в его характере, в его профессии. — Мне пора, у меня собрание…— сказала Селена, покидая отца.

***

— Рад вам сообщить, что к волонтерским работам присоединилась Селена Кастол, — услышала она свое имя на собрании. Все присутствующие разом воззрилась на нее. — Ну, ты даешь, подруга, даже мне не рассказала, — обиженно прошептала Мишель, сидя с ней рядом. — Давайте поприветствуем Селену! — захлопал в ладоши главврач больницы, и вся аудитория его поддержала. «Сволочь» — читалось в ее шоколадным глазах. Столько почести, наигранности, только чтобы унизить ее. Да вот не дождется, решила она. — Спасибо! — сказала Селена, улыбаясь. — Но ты же не хотела ехать, что изменилось? — продолжала спрашивать Мишель, когда главврач сообщал подробности их выезда. — Все изменилось, и я в том числе, — ответила ей Селена. — Что сказал тебе отец, что ты так резко изменилась после этого? Он спрашивал про свидание? — Я увольняюсь, Мишель, извини, я не успела тебе сказать из-за случившегося… Увидев удивление в глазах подруги, Селена замолчала, боясь продолжать. — Что я еще не знаю? Селена прикусила губу, понимая, что про совместную ночь, проведенную с Райтом ей сейчас не стоит рассказывать. — Знаешь, я рада, что ты присоединилась к волонтерским работам. Мы будем вместе две недели. Но почему ты решила уволиться? — Из-за него, — сказала спокойно Селена, глядя на главврача. — Он не только не сделал меня правой рукой, но понизил в должности. — Вот козел! — возмутилась Мишель, понимая, о чем говорит Селена. — Это из-за твоего отказа. — Ага — кивнула она, вслушиваясь в то, что так оживленно начали обсуждать в аудитории. Они прослушали самую главную новость о месте, куда направят волонтеров. А направляли их на Алтай.