Безусловная любовь

      — Ну, что там? — в нетерпении спросила Джек у Кали Сандерс, которая внимательно изучала первичные данные с теми, что сняла около часа назад.       — Без изменений: кратковременное повышение уровня твоих биотических навыков и способностей вследствие резкого скачка адреналина.       — Хреново, — скисла она.       — Ты и так сильнейший человек-биотик, — возразила Кали. — Хочешь стать сильнейшим биотиком в галактике?       — Против Жнецов ни один козырь не будет лишним.       — Возможно, ты права, — задумчиво изрекла Кали. — Но такого рода стимуляторы слишком опасны. Наша академия не «Цербер», и я не собираюсь накачивать тебя наркотиками.       — Значит, без вариантов?       — Я подумаю, что можно сделать в пределах наших полномочий, но ничего не обещаю, — улыбнулась Кали, и резко перешла на другую тему: — А ты забери уже со склада свою парадную форму.       — Кали, не начинай, — Джек мгновенно потеряла всякий интерес к разговору, встала со стула и приготовилась уйти.       — Джек, выпускной — это особенное событие в жизни ребят, — на одном дыхании выпалила Кали, пока Джек не скрылась за дверью.       — А я здесь причем? — возмутилась она, на минуту остановившись, но даже не обернувшись.       — Ты — их наставник, — терпеливо пояснила Кали, удивленно глядя ей в спину. — Неужели ты, действительно, не понимаешь, что это значит?       Джек не ответила и, не попрощавшись, вышла из лаборатории. Впрочем, Кали Сандерс так просто не отстанет: за прошедшую неделю это далеко не первая ее попытка уговорить Джек принять активное участие в проведении выпускного, и наверняка — не последняя. Но Джек упиралась, как могла. Она просто не видела в этом мероприятии смысла. Маленькая поправка: она не видела смысла в этом мероприятии здесь, в академии Гриссома, которая была для студентов и школой, и домом, и крепостью, и тюрьмой. И выданные выпускникам дипломы ничего не поменяют в их жизни, предопределенной еще в утробе матери. Нет, биотику обычная, нормальная жизнь не светит. Ведь что такое «обычная жизнь»? Правильно: академия, работа, дом, семья. Даже Джек это знала. Да только ни один работодатель не возьмет на работу биотика, добровольно, по крайней мере, так как хлопот от такого работника будет больше, чем пользы. Это однозначно. И куда податься выпускнику-биотику? И снова правильно: в Альянс! Вот уж кто всегда примет биотиков с распростертыми объятиями, так это именно Правительство. Колоний у людей хватает, а тут еще батарианцы никак не угомонятся. Короче — биотик без работы не останется. И работа эта будет тяжелая, изматывающая и рискованная, так как биотику прямая дорога в армию, а бумажная волокита — это для нормальных, обычных людей. А какая семья у военных тоже все знают. А кто не знает, посмотрите на Шепарда или на Андерсона. А биотикам вдвойне хуже: трудно найти себе жену или мужа, когда от тебя обычные люди шарахаются, как от прокаженного. Тут опять без вариантов — искать себе пару прямо на работе. В армии люди как-никак попривыкли к биотикам, цену им знают. И дом у военных — это каюта корабля, человек так на десять или около того. Можно и до капитана, конечно, дослужить, если повезет, тогда будет у биотика отдельная каюта и комфортабельная к тому же. Но не всем дано быть капитанами, а иные и не доживают до отдельной каюты. Не забываем про устав опять же — про личную жизнь на корабле можно забыть. Одним словом: ждет биотика не жизнь, а «сказка», прослезиться впору. А в академии Гриссома ждут не дождутся выпускного, педагоги улыбаются, студенты улыбаются, все чему-то радуются. Идиоты! Именно так рассуждала Джек, быстро шагая по коридорам академии по направлению к своей комнате.       Единственное, что не укладывалось в голове Джек, так это Кали Сандерс, которая отлично все понимала, а все равно гнула свою линию. Между тем обвинить Кали в лицемерии или лжи Джек тоже не могла — за эти несколько месяцев женщины успели хорошо изучить друг друга. А еще та самая интуиции, благодаря которой Джек до сих пор была жива, упорно твердила, что Кали можно доверять. Джек окончательно запуталась и впала в состоянии скрытой агрессии, когда нужен был всего лишь повод, чтобы с чистой совестью разнести все и всех в пух и прах.       В таком расположении духа Джек и наткнулась на Родригез, которая тихонечко, словно мышка, сидела на скамейке в одном из переходов. Время близилось к отбою, и освещение в большей части помещений было приглушено, в том числе и в переходах, предназначенных для персонала, и Джек заметила Мишель лишь тогда, когда та вскочила на ноги и вытянула руки по швам.       — Родригез?! Ты что здесь делаешь?!       — Извините, мэм, я не ожидала здесь кого-то встретить, — прощебетала студентка, и только сейчас Джек заметила, что Родригез чем-то взволнованна.       — Что-то случилось? — спросила она, подавив желание сорваться на первом встречном.       — Да нет, — замялась Мишель.       — Так да или нет? — Джек нашла в себе силы ободряюще улыбнуться, совсем как Кали Сандерс; если та хотела приободрить студента и расположить его к себе, то именно так и улыбалась. Джек подхватила мимику Кали неосознанно и в последнее время нередко ловила себя на том, что используют ее все чаще и чаще. Иногда срабатывало, иногда нет — Джек порою не хватало убедительности и опыта, но сейчас их с лихвой компенсировал ее авторитет, который после инцидента в боевом симуляторе был высок как никогда.       — Я получила сообщение от отца, — призналась Мишель, и опять на лице студентки ни капли радости. Джек задумалась, что бы на это сказала Кали, но Родригез избавила ее от этой пытки: — Он сообщил, что не сможет приехать на мой выпускной.       — О, — только и вымолвила Джек. Когда она начала этот разговор, то надеялась, что все куда проще: например, Родригез поссорилась с девчонками, а к такому повороту событий Джек была не готова.       — Но, если честно, я не удивлена, — продолжила Мишель, со вздохом присаживаясь обратно на скамейку.       — Почему? — Джек села рядом.       — У него давно другая жизнь, и боюсь, что в ней для меня нет места.       — Даже так?       — Ага, — кивнула Мишель. — Он снова женился, а у меня появилась мачеха, и родился брат. Вот только я никогда их не видела.       — Отец часто приезжает к тебе? — вдруг спросила Джек.       — Часто? — усмехнулась Родригез. — В последний раз я его видела девять лет назад, когда он впервые привез меня сюда.       — Знаешь, Родригез, мне очень жаль, что он не приедет.       — Правда? — удивилась Мишель.       — Правда, — подтвердила Джек. — Мне безумно-безумно жаль, что он не приедет, и я не смогу хорошенько ему врезать.       — Слышал бы вас мистер Эшфорд, — рассмеялась Мишель, глядя на нее.       — Когда-нибудь и ему от меня достанется, поверь, — пожала Джек плечами. — А теперь пообещай, что выкинешь всю эту хрень из головы. Не приедет, и ладно — переживем.       — Переживем, — согласилась Мишель с улыбкой. — У Шона и Райли родители тоже не приедут.       — Тоже все в делах, все в заботах?       — Не до пустяков, — важно кивнула Мишель с умным видом. — Близнецы их тоже лет восемь не видели. А у остальных ребят и вовсе родителей нет, так что нам еще повезло.       Джек знала наизусть все тринадцать досье, и слова Родригез не стали для нее откровением. Из «дюжины» только у шестерых студентов имелись живые родственники. Этими «счастливчиками» были Мишель Родригез, Близнецы, Зик Тайлер, Стэн Росадо и Майк Браун. И только у Мишель, Райли и Шон были родители, которые, впрочем, проживали на Земле и судьбой детей мало интересовались.       «Неудивительно, что о родителях они предпочитают не вспоминать», — подумала Джек.       Таким образом, все тринадцать студентов были фактически сиротами. И более чем очевидно, что академия стала их домом. Остальные восемь воспитанников, за исключением Дженетт Васкез и Марка Дрэйка, попали в академию из детских домов и других, схожих по своим функциям, учреждений. При этом у троих студентов в личном деле, в графе «Семья» и «Место рождения» стояли прочерки. Это означало, что установить личности детей так и не удалось, и свои имена они получил уже в детском доме. Там же были установлены и примерные даты их рождения. Так Ребекка Джордан и Джон Рико чудом выжили и при этом чуть не попали в рабство к батарианцам на Мендуаре в 2170 году, а Стокли Митчелл с рождения была беспризорником. В детский дом прямо с улицы девочку привела сердобольная старушка. Стояла зима, и восьмилетняя Стокли, от которой к тому времени остались кожа и кости, да еще большие серые глаза, не особо сопротивлялась, решив, что убежит из детского дома весной, когда потеплеет и с едой будет получше. Но не успела: Альянс пришел за ней раньше. Свое прозвище — Кнопка — безымянная Стокли получила еще на улице и до сих пор гораздо охотнее отзывалась именно на него, нежели на новое имя. Что касается Дженетт Васкез и Марка Дрэйка, то родителей ребята потеряли во время Скиллианского блица. Их семьи дружили более десяти лет и даже воздействию «нулевого элемента» обе беременные женщины подверглись в одно и то же время, в одном и том же месте. Но помимо Скиллианского блица 2176 год знаменателен еще одним событием — основанием академии Джона Гриссома, куда Дженетт и Марк и были направлены социальными работниками с излишней поспешностью.       Да, Джек все это знала, но никогда не задумывалась, об этом. Ей, выросшей в лаборатории «Цербера» и не знавшей ничего иного, даже в голову не приходило, что ребята могут тосковать по прежней жизни, по друзьям и семье. А вот Кали, наверняка, догадалась, разглядела.       — Зато у нас есть Вы, — внезапно заявила Мишель, и Джек растерялась. — Джейсон говорит, что на выпускном будут все преподаватели. Это так? — спросила она.       — Ну, раз Прэнгли так сказал… — попыталась увильнуть от ответа Джек.       — Значит, Вы тоже придете? — не отставала она, с надеждой глядя на нее, и Джек поняла: вся эта суета с выпускным вечером только ради студентов. Это нужно им, не Кали или другим преподавателям, и уж тем более не Альянсу. Эта одна из тех немногих вещей, что была призвана объединить ребят, сблизить их с обычными людьми. И если Джек, осознавая свою уникальность и силу, всячески отталкивала от себя людей, то ее студенты делали с точностью до наоборот. И то, что Джек принимала за наивность, было самым настоящим доверием. А разве сама Джек не была когда-то такой? Пусть и давно, казалось бы, даже в прошлой жизни, но ведь была. И хоть сейчас чувство детской безмятежности и радости утрачено навсегда, разве благодаря Шепарду она не научилась снова доверять? А если бы он нашел ее чуть раньше? Еще до побега с Прагии? Ее жизнь пошла наперекосяк, но жизни этих ребят ничего не грозит. И пока они с нею — с ними ничего не случится. Уж она-то об этом позаботится…       — Я приду, — сказала Джек, понимая, что теперь ей придется сдержать обещание.       И еще это значит, что она наденет парадную форму.       — Прэнгли так и сказал, — обрадовалась Мишель. — Ну, я пошла?       — Да, иди, скоро отбой, — разрешила она, и когда Родригез скрылась из виду, Джек со стоном сползла со скамьи:       — Только не юбка, только не юбка…

***

      — Только юбка, — строгим, не терпящим никаких возражений, голосом заверила миссис Брик, и окинула фигуру Джек оценивающим взглядом.       Миссис Брик возглавляла отдел снабжения, который занимался закупкой, хранением и распределением всего необходимого для академии. Продукты питания, форма, мебель, оборудование и многое другое в обязательном порядке проходило через миссис Брик. С ее профессиональными навыками и поистине фанатическим стремлением к порядку и дисциплине можно было не сомневаться, что ни один тюбик зубной пасты не пропадет со склада без ее на то соизволения, и под бдительным контролем самой миссис Брик и вымуштрованных ею подчиненных на складе всегда царил идеальный порядок и чистота.       — Я не надену юбку, — фыркнула Джек, но миссис Брик даже бровью не повела и кинула на стол темно-синюю форму, а к ней туфли на каблуке и белую рубашку.       Стоящая в стороне Кали Сандерс едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Видя, что помощи от нее можно не ждать, Джек со злостью сгребла все в охапку и отправилась в примерочную. Как назло, форма села как влитая, включая злополучную юбку, и миссис Брик осталась довольна результатом. Мнение Джек при этом, конечно же, не учитывалось, и она с мольбой взглянула на Кали.       — Миссис Брик, безусловно, Вы правы, но боюсь — у нас особый случай, — вмешалась Кали с обворожительной улыбкой. — Нельзя ли отдать предпочтение брюкам, а не юбке?       — Мисс Сандерс, ваша протеже и без того нарушила тринадцать пунктов Требований к внешнему виду служащих Альянса, — справедливо заметила она. — Это просто нонсенс.       — Да, но Требования допускают ношение брюк, — мягко возразила Кали.       — Допускают, но рекомендуют юбки, — миссис Брик и не думала отступать. — Чувствуете разницу мисс Сандерс?       — Безусловно, — с энтузиазмом заверила ее Кали. — Но как на это посмотрят дети?       Миссис Брик снова взглянула на Джек, вернее, на ее ноги от подола юбки до щиколотки, и тяжело вздохнула — татуировки упрямо лезли на глаза. Высшая степень неодобрения отпечаталась на лице миссис Брик и вынудила ее пойти против своих же принципов.       — Для служащего Альянса креативные стрижки, пирсинг, татуаж и яркий макияж недопустимы, — напомнила миссис Брик Джек, когда та получила заветные брюки.       Джек не удосужилась ответить и, подхватив Кали под руку, поспешила покинуть обитель миссис Брик.       — До чего мерзкая бабенка, — проворчала Джек и передернула плечами.       — Интересно, каким будет твое мнение обо мне, когда я выдам тебе твою речь, — расхохоталась Сандерс.       — Еще есть поганые новости?       — Ты дежуришь на танцах.       — А что здесь плохого? — удивилась Джек. — Я люблю дискотеки. Эй, Кали, почему ты смеешься?!       — Доктор Эшфорд вызвался дежурить вместе с тобой.       — Не вижу ничего смешного!

***

      Джек со стоном плюхнулась на стул напротив Хикса и одним глотком осушила его стакан с газированным напитком.       Лейтенант удивленно посмотрел сначала на нее, потом на стайку студенток, без умолку стрекочущих о чем-то за столиком в другом конце кафе, и широко улыбнулся — по ярким, большим пакетам, что громоздились на столе, под столом и даже на спинках стульев можно было без труда догадаться, чем занимались девушки весь день.       — Вижу, день был не из легких, — оценил он гору покупок.       — Сродни самоубийственной миссии, — кивнула Джек, заказывая себе кофе и любимые пирожные.       — Ты не шопоголик, — заметил он.       — Этого еще не хватало, — ответила Джек. — До сих пор не могу взять в толк, как я подписалась на это.       — Осмелюсь предположить, что твои студенты имеют над тобой таинственную власть.       — Похоже на то, — Джек взглянула на студенток и задумалась.       А ведь она даже толком и не сопротивлялась, когда студентки попросили ее помочь выбрать им платья на выпускной вечер. Официальная часть, само собой, исключала платья и вечерние наряды, и на вручении дипломов студенты будут в парадной форме. Но вот торжественная часть с ее развлекательной программой и дискотекой, поставила всех выпускников на уши. Девушки не одну неделю листали каталоги и изучали ассортимент магазинов, и когда примерный список покупок был составлен, Кали всего лишь надо было приставить к студенткам сопровождающее лицо. Стоит ли удивляться, что в первую очередь девушки и сама Кали обратились именно к Джек. Но ведь она могла отказаться. Мир бы не рухнул, выпускной вечер бы не отменили, а к студенткам приставили другого преподавателя. Почему же она согласилась? Ответ, на удивление, прост как никогда…       — Знаешь, никогда бы не подумала, что буду ходить по магазинам или пить кофе в кафе, как…       — Как кто? — весело уточнил он, когда она замолчала.       — Обычный человек.       — А ты не обычный человек? — подловил он ее.       — Смотря,… с какой стороны посмотреть, — пошла она на попятный.       — Ты не особо-то даешь такую возможность, — пожаловался Хикс. — Сама выведала у меня все, что только возможно, а я знаю о тебе не более, чем в первый день нашего знакомства.       — На то есть причины, — нахмурилась Джек.       — Например?       — Иногда люди не те, кем кажутся.       — Ты хуже, чем кажешься?       — В том-то и дело, что да, — неохотно призналась она.       — И ты боишься, что мое отношение к тебе изменится? — прямо спросил Хикс.       — С чего бы? — возразила она. — Мне все равно, кто и что обо мне думает, — поспешила она заявить, не заметив новую «западню».       — Вот и славно. Расскажи мне, чего я еще не знаю о тебе, — улыбнулся Хикс. — Раз ты все равно ничем не рискуешь.       — Я уже слышала это однажды. От другого человека. Вы с ним очень похожи.       — Он так же хорош, как и я? — усмехнулся Хикс.       — Не напрашивайся на комплимент, — покачала она головой.       — Ладно, — вздохнул он. — И что он стал смотреть на тебя хуже?       — Нет, — возразила Джек.       — Тогда почему ты думаешь, что другие люди будут думать о тебе хуже?       — Я не знаю, — занервничала она. — У меня слишком мрачное прошлое, чтобы рассчитывать на светлое будущее или снисхождение людей.       — Джек, прошлое должно остаться в прошлом. Я не призываю тебя афишировать его, если оно тебе так неприятно, но и скрывать его нет смысла. Люди должны принять тебя вместе с твоим прошлым.       — А если нет?       — Значит, это не твои люди.       — Не знала, что ты — психолог, — съязвила Джек.       — Есть немного, — ответил он в тон ей. — А что с твоим парнем?       — С чего ты решил, что у меня есть парень?       — А я не прав? — опять усмехнулся Хикс, глядя ей в глаза.       — Я не понимаю, к чему ты клонишь, — растерялась Джек.       — Все логично: мне интересно, почему ты выбрала его. Действительно ли ты этого хотела, или решающую роль сыграл тот факт, что он принял тебя такой, какая ты есть.       — Ты смеешь утверждать, что у меня просто не было выбора, и я вцепилась в него от безысходности? — вспылила Джек, задохнувшись от возмущения.       — А у тебя был выбор? — Хикс продолжал напирать, и большие черные глаза внимательно следили за реакцией Джек.       — Даже если так, тебе-то какое дело? — разозлилась она.       — Я предлагаю тебе выбор…