Безусловная любовь

      Прагия встретила их проливным холодным дождем. В свете вспышек молний можно было разглядеть густые джунгли, плотным кольцом сомкнувшиеся вокруг базы. Посадочную площадку освещали многочисленные огни, и Шепард задумался, откуда в заброшенном и полуразрушенном здании электроэнергия. Отряд бесшумно проскользнул в комплекс. В нос ударил запах сырости, плесени и ржавчины. Никаких признаков жизни, не считая растительности, пробивающейся сквозь стены и перекрытия.       — Никогда не была в этой комнате. Думаю, они доставляли детей в этих контейнерах, — Джек кивнула на высокие металлические ящики, аккуратно расставленные вдоль стен. — Они были измучены и голодны, но хоть живые. Обычно.       — Это… невероятно, — тихо произнес Гаррус.       Вдруг Шепард резким движением руки приказал замолчать, и сквозь шум дождя они услышали голоса. Слов было не разобрать. Капитан на секунду замешкался, а потом уверенно направился к двери, ведущей вглубь сооружения. Индикатор замка заманчиво горел зеленым светом. Активировав броню, он открыл дверь и заглянул внутрь. В помещении было пусто, не считая консоли безопасности, которая проигрывала запись многолетней давности.       Офицер безопасности: «Призрак снова запрашивает протоколы. Он начинает что-то подозревать».       Ученый: «Если все получится, он закроет глаза на то, что мы сделали. Но если бы он знал…».       Офицер безопасности: «Он не узнает».       Запись снова и снова воспроизводила один и тот же диалог, и, убедившись, что ничего нового они больше не услышат, Шепард отключил консоль.       — Похоже, здешние умники решили действовать по-своему, — Заид с сочувствием посмотрел на Джек.       — Он не сказал, что они скрывали от Призрака, — заметила она. — Не нужно было сюда возвращаться, Шепард.       — Начав дело, мы доводим его до конца, — властный голос капитана отрезал все пути к отступлению. — Возьми себя в руки, Джек.       — Я в порядке, — солгала она.       На самом деле только присутствие мужчин удерживало ее от того, чтобы в ужасе не кинуться прочь из этого ада. Бросив тоскливый взгляд в сторону выхода, она двинулась следом за Шепардом.       В следующем зале ее накрыли воспоминания, как она ребенком бежала через эту комнату, сражалась здесь. Крики, кровь, выстрелы, трупы детей и охранников. Она до боли зажмурила глаза, но если образы исчезли, то звуки, напротив, стремительно набирали силу. Джек в ужасе закричала, когда кто-то схватил ее за руку. В следующее мгновение биотический удар с силой отшвырнул ее назад и, открыв глаза, она обнаружила себя на грязном полу. Примерно в двадцати метрах впереди весь в крови стоял Шепард. Биотическое пламя окутывало его с головы до ног, вокруг валялись трупы варренов. Она оглянулась в поисках Гарруса и Заида. Снайперы вышли из укрытия и помогли ей подняться. Джек сообразила, что крики и выстрелы были настоящими. Значит, она не сошла с ума. Джек испугалась, что капитан ранен, но, увидев, как он брезгливо стирает кровь с лица, успокоилась.       — Похоже на арену, — словно ничего не произошло произнес Шепард.       — Тут они устраивали бои, заставляли меня драться с другими детьми, — подтвердила его догадки Джек. — Мне это нравилось, хоть из клетки выпускали.       — Что они изучали? — спросил Гаррус.       — Да если бы я знала, — ответила Джек, изучая свои ободранные локти. — Я вообще не понимала, что тут происходит.       — И как часто происходили бои? — турианец протянул ей панацелин.       — Я провела в клетке всю жизнь. Иногда меня выпускали и заставляли драться. Взаперти сложно следить за временем.       — Во время боев гибли другие дети? — Шепард стал мрачнее тучи.       — Я была ребенком, а меня накачивали наркотиками. Если я сомневалась, то меня наказывали, — словно оправдываясь, сказала Джек. — Когда я нападала, концентрация наркотиков росла.       — Они как-нибудь поощряли тебя за драки?       — Нет, но мне по-прежнему становится тепло, когда я дерусь, — призналась она.       — Да что вообще было в голове у этих людей? — разозлился капитан.       — Я не знаю, да теперь уже не важно.       В одном из переходов они нашли еще одну консоль. Джек всегда считала, что это она подняла бунт, после чего на нее напали охранники и другие дети. Но из доклада офицера безопасности следовало, что подопытные взбунтовались во время очередного эксперимента и нарушили систему безопасности. И только поэтому Джек оказалась на свободе. Более того, охранники получили четкий приказ, оставить Подопытную Ноль в живых. Остальными детьми было принято решение пожертвовать. Запись и слова Джек разнились. Между нею и Шепардом вспыхнула ссора.       — Мы не получим ответов, если будем здесь стоять, — наконец, примирительно сказал он.       — Верно, — кивнула она и направилась дальше.       Комплекс и так производил жуткое впечатление, но, дойдя до комнат, где держали детей, Шепард впал в ярость. Капитан мог быть жестоким, циничным и безжалостным, за что его многие боялись или просто недолюбливали. Ему проще было запугать, чем убедить. Его агрессия часто приводила к безнравственным поступкам. Он без раздумий и сожалений пожертвовал заложниками на астероиде Х57, чтобы убить батарианских террористов. Но дети были для него табу. Впервые с жестоким обращением с детьми он вживую столкнулся во время Скиллианского блица. В каком-то роде для Шепарда это был самый черный день за всю его жизнь. Он никогда не забудет полные боли и страха глаза детей. Одно дело слышать от кого-то истории про батарианских пиратов, другое дело увидеть это самому. После Элизиума его окрестили героем, но для него это было болезненным клеймом на всю жизнь. Этот титул, как и звезда Терры, вытаскивал из глубин его памяти самые жуткие картины: изуродованные трупы женщин и детей, клетки с живыми людьми, запах горелой человеческой плоти, окровавленные тела. Тогда он знал, за что сражается. За детей, за их жизнь и свободу. За что он сражался сейчас? Шепард был готов остановить коллекционеров ценою не только своей жизни, но и ценою жизней друзей, экипажа. И все ради чего? Ради того, чтобы какие-то ублюдки продолжали свои эксперименты, мучили и убивали детей? Сколько таких «Прагий» во всей галактике? Десятки, сотни?       «Это были даже не батарианцы. Это дело рук людей, если после всего этого их можно было так назвать», — подумал Шепард, разглядывая камеры, где держали детей.       Ни окон, ни игрушек, из мебели только кровать. Сами камеры были металлическими коробками три метра в ширину и четыре метра в длину. Все те же клетки.       — Чую, во время этих экспериментов погибло много детей. Я сам сделал много дурного, но это! — даже Заид был тронут судьбой подопытных, а он повидал больше, чем Джек, Шепард и Гаррус вместе взятые.       Рядом с детскими камерами располагался исследовательский центр и лаборатория. После закрытия комплекса уцелевшее ценное оборудование было вывезено «Цербером» или растащено наемниками. В этих комнатах остались лишь уже знакомая им консоль безопасности да медицинские кресла, намертво привинченные к полу. Джек с таким отвращением посмотрела на них, что уместнее было бы назвать их креслами для пыток. Шепард поспешил включить запись.       Ученый: «Запись 1054, лаборатория «Телчин». Результаты последнего цикла ПергНим неутешительны. Подопытные Один, Четыре и Шесть погибли. Среди выживших биотических изменений не выявлено. Мы понизили ядерную температуру выживших подопытных, но не смогли обнаружить биотически благоприятных реакций. Побочный эффект — смерть подопытных. На Ноль испытания проводиться не будут. Надеюсь, запаса подопытных нам хватит. Пока мы расходуем их слишком быстро».       — Они проводили эксперименты на других детях ради моей безопасности? — спросила Джек и выругалась.       — Это место было создано, чтобы превратить тебя в то, чем ты являешься.       — Ты не понимаешь, Шепард. Я выжила здесь, потому что была сильнее остальных, вот и все!       Капитан не стал спорить и включил последнюю запись.       Ученый: «Все погибло! Подопытные буйствуют, Ноль на свободе. Мы закрываем Телчин. Это катастрофа! Мы постараемся внедриться в программу Альянса «Восхождение». Если повезет, то… кто? Ноль, нет!».       На этом запись обрывалась.       — Шепард, они все начали заново в другом месте! — в отчаянии воскликнула Джек.       — «Восхождение» — программа Альянса в академии Гриссома для детей с биотическими способностями, — успокоил он ее. — Там никто не истязает детей.       — Все это… все не так, как я помню, — она опустила глаза.       — Ты не могла знать.       — Возможно. Мы уже близко к моей клетке. Идем.       Джек почти бегом двинулась вперед, очередные двери услужливо распахнулись, и она буквально влетела в зал, полный бойцов «Кровавой стаи». Шепард, Гаррус и Заид медленно подошли к ней, стараясь не спровоцировать наемников. На них было наставлено с десяток стволов. Один из кроганов, очевидно, лидер банды, разговаривал с кем-то по рации. Шепард прислушался.       — Эй, Ареш, это Курек. Да, у нас тут чужаки. Если тебе нужны их трупы, поговорим об оплате, — произнес кроган. — Ты обещал нам горы добра, а тут сплошной хлам, — недовольно добавил он после небольшой паузы. Очевидно между наемниками и нанимателем, кем бы он ни был, возникли разногласия. Какое-то время кроган сверлил их глазами, слушая Ареша. — Хорошо, мы избавимся от них, — наконец произнес Курек. — Я начинаю работу, вознаграждение обсудим позже. — Не дожидаясь, когда кроган закончит речь, они бросились в укрытие. — Убейте их! Это мой приказ! Я хочу их смерти! — закричал кроган.       В прошлом помещение служило кухней и одновременно столовой. Вокруг обеденной зоны, занимающей большую часть площади, были выстроены металлические бортики метровой высоты. Курек пустил ворка в расход, укрывшись с парой кроганов на возвышении в другом конце зала. Шепард жестом приказал Гаррусу и Джек не высовываться, а сам вместе с Заидом начал незаметно обходить отряд наемников, зажимая их в кольцо. Когда ворка подошли к Джек и Гаррусу вплотную, Шепард и Заид открыли огонь. Гранаты «Инферно» и деформация меньше, чем за минуту содрали с наемников броню, сделав их беззащитными перед Джек. Мощная волна биотики, игнорируя укрытия и преграды, раскидала ворка в стороны. Один из них приземлился рядом с Шепардом, и он услышал хруст ломающихся костей. Сделав контрольный выстрел, капитан переключился на Курека. Приближаться к кроганам было не просто опасно, это было настоящим самоубийством. Засев на минимально безопасном расстоянии, капитан применил проверенную на ворка тактику. Кроганы сообразили, что теряют преимущество, и направились в сторону Шепарда. Он достал огнемет и, выскочив навстречу одному из наемников, обдал его волной пламени. Кроган дико взревел и упал на пол. Огонь и нервно паралитический газ убили его за пару минут. Второго наемника Джек притянула с помощью биотики и расстреляла из дробовика. В это время Гаррус и Заид не давали Куреку поднять головы. Если бы главарь банды остался в укрытии, их отряду пришлось бы нелегко. Но кроган сам вышел на открытое место, и через несколько минут все было кончено.       — Осталась только моя клетка, этот Ареш должен быть там, — сказала Джек, осматривая тела. — В любом случае, я хочу заложить бомбу, пусть даже на его трупе.       — Кредиты! — обрадовался Гаррус находке.       — Не хватает финансирования «Цербера»? — пошутил Шепард.       — Это на тот случай, если Призрак уволит тебя еще до начала самоубийственной миссии, — зубоскалил турианец.       Перезарядив оружие и восстановив щиты, они дружно вошли в бывшую камеру Джек. Комната была пуста.       — Выходи. Мы знаем, что ты здесь, — произнес Шепард с угрозой.       В углу за покореженным стеллажом мелькнула тень, и к ним вышел безоружный мужчина в гражданской одежде.       — Кто ты? — Джек подозрительно сощурила глаза.       — Меня зовут Ареш, вы вторглись в мой дом. Я тебя знаю, подопытная Ноль. Прошло столько лет, и я решил, что выжил только я.       — Меня зовут Джек. Откуда, черт побери, ты меня знаешь? — она не терпела, когда ее называли лабораторной кличкой.       — Мы все знали твое лицо, Джек. Они творили всякие ужасы с нами, чтобы их эксперименты не убили тебя. Ты была вопросом, и я по-прежнему ищу на него ответ, — с фанатичным блеском в глазах ответил Ареш.       — Почему ты вернулся? — спросил Шепард.       — Я вернулся сюда с наемниками почти солнечный год назад. Мы здесь все восстанавливаем, шаг за шагом. Я хочу узнать то, что знали они — как раскрыть биотический потенциал людей. Я вновь открываю лабораторию «Телчин». Это будет прекрасно, — мечтательно сказал он.       — Я хотела сжечь все дотла, а он пытается оправдать произошедшее, найти ему применение! — Джек наставила на него пистолет.       — Ты будешь делать то же самое с новыми детьми? То же самое, к чему принуждали тебя? — Шепард был ошарашен услышанным.       — Кого-то выкупили у бедняков на Земле, кого-то похитили в колониях, но большинство попало сюда так же, как я: нас привезли батарианские пираты. Они делали с нами ужасные вещи. На это должна быть какая-то причина.       — Не может быть достаточных причин! Ты в своем уме? Тебе ведь пришлось все это пережить! — Джек чуть не кричала.       — Неужели все, через что мы прошли, ничего не стоит? — теперь разозлился Ареш.       — Мы можем здесь все взорвать, но он-то останется. Что нам делать с копией тебя? — Шепард подумал, что с Джек он как-нибудь справится, но два психа-биотика это перебор.       — О, это просто, — ее глаза потемнели от гнева.       — Оставь меня здесь. Тут мое место, — попросил мужчина.       — К черту, — Джек создала поле сингулярности, и Ареш со стоном упал на пол.       — Джек, остынь, — прикрикнул на нее Шепард.       — Отвали!       — Убийство не поможет ни тебе, ни моему делу.       — Я решаю, как поступить со своим прошлым, а не ты!       — Это приказ! — он начинал терять терпение.       — Не нужно указывать мне, что делать, Шепард! — сорвалась Джек.       Капитан смотрел на мужчину на полу и понимал, что времени у него мало. Джек могла выстрелить в любую минуту. Ему было плевать на Ареша. Но если Джек убьет его, она так и будет всю жизнь решать свои проблемы через убийства и насилие.       «Как ее остановить?!» — судорожно соображал Шепард.       — Хорошо, — вдруг произнес коммандер спокойным тоном и приставил пистолет к виску Ареша. — Ты здесь, чтобы стереть свое прошлое. Он — его часть.       — Его смерть вылечит мою голову? — удивилась она.       — Нет. Но тебе же нравится убивать?       — Он хочет оживить это место. Он должен умереть!       — Он сошел с ума. Ему никогда не возродить лабораторию. Но разве это имеет значение? Ты убийца, Джек. Вот твое призвание, — медленно и четко произнес он.       — Заткнись, Шепард, — она полоснула его взглядом, полным боли и ярости.       — Мы теряем время. Убей его, — продолжал он на нее давить.       — Дерьмо! Убирайся отсюда, — обратилась она к Арешу. — Немедленно. Пошел!       Дважды повторять ему было не надо. Мужчина вскочил на ноги и бросился прочь.       — Не стоит его преследовать. Забудь, — бесцветным тоном добавила она.       — Ты правильно поступила, Джек.       — Возможно.       — Он застрял в своем прошлом. Тебе пора освободиться от своего.       — В этой комнате прошло все мое детство, — сказала Джек, вспомнив, для чего они здесь. — Дай оглядеться.       Гаррус и Заид деликатно покинули помещение, вернувшись в столовую. Шепард остался с Джек. Она повернулась к нему спиной и обвела камеру затравленным взглядом. Здесь она выросла. Здесь она стала такой, какая есть. Вот только кто она?       «Я – очень опасная стерва, и в то же время я остаюсь маленькой девочкой», — с тоской подумала Джек.       Она вспомнила, что сказал ей Шепард: «Ты убийца, Джек. Вот твое призвание». Эти слова, как звонкая пощечина, привели ее в чувство, и она отпустила Ареша. Она не выбирала, кем стать. Но она хотела выбирать, как жить. Встреча с Шепардом показала, что у силы, которая служила ей только для разрушения, есть и оборотная сторона. Примером был сам Шепард. Та же сила, та же тяга к разрушению и убийствам, но с другой целью. Но ей не нужны эти чертовы идеалы и принципы. Или нужны? Где-то в глубине души еще жила надежда, что однажды она станет нормальной. С каждым днем этот огонь горел все слабее, и прошлое, словно голодный волк, подступало все ближе, чтобы утащить во тьму. В редкие минуты отчаяния ей казалось, что рассвет не наступит никогда, но поддаться страху означало прекратить борьбу.       «Как все сложно», — подумала Джек.       В этот момент слух резануло знакомое шипение. Она резко развернулась и застыла от ужаса. В камере она осталась одна. Видимо, Шепард присоединился к Гаррусу и Заиду. Джек подбежала к двери, но та была заперта.       «Только не это», — запаниковала она и провалилась в воспоминания, словно в прорубь.       Стало трудно дышать, невыносимая боль пронзила все ее тело, страх и отчаяние обрушились на нее, вытесняя любые здравые мысли. Джек начала стучать по двери, царапать ее металлическую поверхность своими ногтями, кричать, умоляя выпустить ее. Все, как в детстве. Все, кроме Шепарда. Джек охрипшим голосом позвала его, чувствуя, как к горлу подступает комок. Она уже готова была разрыдаться, когда двери распахнулись, и появился Шепард. Он оттащил ее от двери и встряхнул.       — Джек, все хорошо!       — Дверь… — прошептала она одними губами.       — Да, я знаю. Заклинило замок, — мысленно он ругал себя последними словами за то, что оставил ее одну. — Джек, что с твоей рацией?       — Что? — она с недоумением уставилась на него.       — Почему ты просто не позвала меня по рации? — мягко спросил Шепард.       Когда до нее дошла суть вопроса, слезы стыда и бессилия навернулись на глаза. Джек закрыла лицо руками и отвернулась. Капитан все понял, осторожно развернул ее и прижал к себе. В броне обнимать Джек было крайне неудобно, но Шепард подумал, что это красноречивее всяких слов. Он прикинул, насколько сильно она испугалась, если разрешила себя обнять. Через несколько минут Джек отстранилась и глубоко вздохнула.       — Давай уже устанавливать треклятую бомбу, — тихо попросила она, не глядя ему в глаза.       — Уходим? — он ожидал слез, но Джек смогла взять себя в руки.       — Пора тут все порушить к черту, — она окинула камеру прощальным взглядом.       Вернувшись на корабль, Джек первым делом залезла под горячий душ, словно вместе с грязью хотела смыть мучительные воспоминания, отмыться от скверны, и задумалась, успел ли Ареш покинуть территорию комплекса до взрыва: времени у него было более чем достаточно, пока она истерила в камере. При этой мысли она нахмурилась. Мало того, что, если бы не капитан, ее загрызли варрены, так она в довесок к этому совершенно забыла про рацию.       «Ну, хоть не разревелась на глазах у Шепарда», — утешала саму себя Джек.       Кроме того, важно было другое — лаборатория «Телчин» была уничтожена.       После холодной и неприветливой Прагии обжигающие струи приятно щекотали кожу. И Джек немного успокоилась. Поужинав, она зашла в медицинский отсек. Осмотр у доктора Чаквас после каждой высадки был обязательным приложением к ежедневным тренировкам.       — Физически ты в полном порядке. Но успокоительное тебе не помешает, — доктор Чаквас протянула Джек стакан с янтарной жидкостью.       — Что это? — отшатнулась она.       — Бренди, — Чаквас приветливо улыбнулась.       — Совсем неплохо, — оценила Джек напиток. — Пожалуй, мне стоит заходить к вам почаще.       — Буду рада видеть тебя в любое время, Джек.       — Док, это была шутка, — смутилась она.       — Зато я говорю на полном серьезе. Если бы не Шепард, тебя сюда никакими калачами было бы не заманить, — с грустью констатировала доктор Чаквас.       Через несколько минут после ухода Джек в лазарет ворвался Шепард.       — Капитан, я уже осматривала вас сегодня, — пошутила она.       — Я ищу… — Шепард принюхался. — Доктор Чаквас, вы пьете бренди и без меня?       — Я отпаивала Джек.       — Джек? — капитан был искренне удивлен.       — Думали, это только ваша прерогатива? — весело рассмеялась она.       — Если вы имеете в виду бренди, то я на это очень рассчитывал, — не растерялся Шепард.       — Думаю, Джек отправилась к себе, — глаза доктора смотрели на капитана с хитрецой.       — До встречи, док.       — Ох, уж эта молодёжь, — с теплотой в голосе сказала Чаквас, когда Шепард исчез так же внезапно, как появился.       Джек, действительно, была у себя, но, увидев ее, Шепард понял, что не знает, с чего начать разговор. Она сделала это за него.       — Мне нужно было сжечь это место дотла. Ты помог мне добраться туда, и я перед тобой в долгу, — Джек с благодарностью посмотрела на него. — Ты не представляешь, каково это, Шепард, когда тебя преследует такая дрянь. Она оставляет на тебе отпечаток. Совершенно неожиданный отпечаток.       — Мне не раз приходилось делать непростой выбор, Джек.       — От этого трудно избавиться. Ты думаешь, что теперь, когда там только дыра, стало легче? Но даже не знаю, — она с сомнением покачала головой.       — Не думал, что тебе свойственна жалость, но ты отпустила Ареша, — затронул он щекотливую тему.       — Он погряз в прошлом, постоянно возвращался туда. А благодаря тебе я поняла, что могла оказаться на его месте. Нет, я так не застряну, — ровным голосом сказала Джек. — Я лучше и умнее и, черт побери, не хочу таскать на своих плечах такой груз.       — Думаешь, что-то изменилось? — с интересом спросил Шепард.       — Знаю, что того места больше нет. Но мне все еще хочется убивать каждого встречного. Без обид.       — Я сделаю для тебя все, что смогу, Джек.       — Не давай обещаний, которые не сможешь выполнить, — предупредила она.       Капитан не из тех, кто раскидывается словами и дает пустые обещания, но фраза прозвучала пафосно. Смущали и мотивы капитана. Шепард стремился установить доброжелательно-доверительные отношения с каждым членом экипажа. Джек не могла не признать, что ее уважение и дружбу он заслужил в полной мере. Не было сомнений, что Шепард это тоже знает. Она для него — раскрытая книга. В таком случае, пора бы ему оставить ее в покое. В голову пришла мысль, что капитан просто перестраховывается, все-таки Джек была слишком нестабильна.       — Ты и так немало сделал, Шепард, — заверила она его. — Ты ко мне по-доброму, и это хорошо. О таком можно только мечтать. Я этого не забуду.       Он молчал и вообще был непривычно серьезен. Оставалось надеяться, что намек он понял. Лояльность лояльностью, но лишние сложности ей ни к чему.       — Черт, все эти сопли не мой конек. Давай обойдемся словом «спасибо», а? И, ну… вернемся к работе, — подытожила Джек.       — Покер? — с улыбкой «чеширского кота» вдруг предложил Шепард.       В его глазах вспыхнул знакомый огонь, и Джек со смешанным чувством горечи и радости поняла, что она крупно влипла.