Ради тебя, вор

Просыпаюсь в холодном поту. Снова. Сколько это будет продолжаться? Только за эту ночь я вскакивала с постели четыре раза. Стоит мне лишь закрыть глаза, как воспоминания нахлынивают с новой силой. Вижу его лицо, глаза, полные страха и грустную улыбку. Робин протягивает мне руку, а я не успеваю даже схватить ее — и он исчезает. Бездыханное тело лежит на полу, а Аид стоит рядом и злобно усмехается. Я опускаюсь на колени, кладя дрожащие ладони на мужскую уже не вздымающуюся грудь. Не верится, что его больше нет! Соленые слезы ручьем бегут по лицу. Мне хотелось вырвать сердце из груди и разделить его с ним, но я понимала, что ничего от этого не изменится. Он мертв — и все тут. Не понимаю, почему со мной всегда так? Да, злодеи никогда не получают свое «долго и счастливо», но я прошла огромный путь, чтобы измениться. Даже Голд, чьи грехи и за тысячу лет не искупить, в сто раз счастливее меня. У него есть жена, которая все эти годы верила в него, несмотря ни на что. Или же Свон. Ради Крюка мы спустились в Преисподнюю, чтобы вытащить его оттуда, но ничего не вышло. Из-за этого Аиду удалось вырваться из ада, оказаться в нашем мире и заодно прикончить Робина. Только Крюк вскоре вернулся, а вот Локсли, увы, нет. Может, это просто зависть оттого, что все вокруг счастливы, а я нет? Возможно. Только вот от этой несправедливости хочется громко кричать, рвать и метать. Но я лишь медленно встаю с постели и спускаюсь на кухню. Завариваю ромашковый чай и сажусь за стол. Делаю несколько глотков, но ничего не происходит — легче не становится. Отодвигаю кружку в сторону. Как бы мне хотелось отмотать время назад и все исправить. Тогда бы я не позволила Робину идти со мной в Хоррорбрук, защитила бы его. Только Локсли, я уверена, не послушал бы меня. Его природе было присуще во всем мне противоречить. Может, поэтому нам так было хорошо друг с другом? Ведь с чего все началось? Мы презирали друг друга, кидая язвительные шуточки в лицо. Я была готова пронзить сердце наглого разбойника его же стрелой. Но что случилось потом? Когда Генри, вернувшись домой, не помнил меня, я была разбита. Любимый сын стал отстранённым и холодным. Но пришел Локсли и утешил меня. Когда весь город все еще с долей недоверия относился ко мне, упрекая в том, что я наложила второе заклятье, Робин говорил: «Сколько историй я слышал про великую и ужасную Злую Королеву. Только мне кажется, не такая уж она и злодейка. Умная и смелая, возможно, но не злая». Локсли никогда не видел во мне ту, что уничтожила однажды весь Зачарованный Лес своим проклятьем. Он дотронулся до самого сердца, оттого потерять его я боялась больше всего на свете. Но это случилось. Снова. Я думала, что расставание с ним тогда, у черты, было нашей последней встречей. Отчаялась, потеряла надежду, но вот он снова вернулся в мою жизнь. Несмотря ни на что, я простила его и приняла, будучи благодарной судьбе за этот шанс. И что теперь? Робина нет, и моя вера в любовь погасла. За своими размышлениями я и не заметила, как вошла Зелена. Она живет со мной уже несколько дней. Я попросила ее об этом. К счастью, сестра не отказала мне в просьбе. Вообще обитателей в моем доме значительно прибавилось в последнее время. Уговорив малыша Джона отдать мне на воспитание Роланда, я с разрешения Генри отдала Локсли-младшему его комнату. Зелена же вместе с дочерью обустроились в другой спальне, которая раньше вообще не использовалась. Такое количество народу, да еще и напирающие со всех сторон семейство Прекрасных и Генри, не дают мне возможности впасть в сильную и глубокую депрессию. Может, так даже лучше. — Опять не спится? — тихо спрашивает Зелена, садясь напротив. Я лишь тихо киваю. Не хочу сейчас об этом говорить. — Ты сердишься на меня? — так же осторожно задает вопрос сестра. — Больше на себя, — шепчу я. — Ты не должна, — произносит Зелена с сочувствием. — Ты не виновата в этом. Если бы я была умнее, то не позволила бы Аиду манипулировать мной и убить Робина. Я подвела тебя. — Все в порядке, Зелена, — вру я, хватая ее за руку. — Всем свойственно ошибаться. — Он был хорошим человеком, — опустив взгляд, с грустью говорит она. — Прости, что поступила так подло с вами. Мне просто было обидно, что тебе достался такой благородный и статный мужчина. Ты же знаешь, я была одержима завистью и жаждой мести. Ты получала все, а я ничего. — Я понимаю сейчас, как ты себя тогда чувствовала, — признаюсь я. — Посмотри вокруг - все счастливы, кроме меня. Как же мне хочется мести, Зелена. Но я не могу вновь поддаться своей темной стороне. Робин бы не хотел этого. Он всегда видел во мне только хорошее. — Я знаю, — шепчет сестра. — Он так смотрел на тебя, как Аид ни разу не взглянул на меня. Знаешь, как бы я ни пыталась в образе Мэриан приручить его, Робин не поддавался. Все его мысли, кажется, были лишь о тебе. Только прошу тебя, Реджина, будь сильнее. Отпусти его. Он бы хотел, чтобы ты смогла продолжить жить без него, — Зелена тяжело вздыхает. — Ты сама говорила, что Робин – не твой счастливый конец, а лишь его часть. — Самая важная часть, — глухо произношу я. — Это безумно тяжело смириться с его потерей. — Пожалуйста, — сестра сжимает мою ладонь, — ты нужна Роланду. Не забывай, что он – сын Робина. Подари ему всю любовь, что у тебя есть. Ради Робина. — Ради Робина, — повторяю я, кивая. Зелена мягко улыбается мне и выходит с кухни. Я поднимаюсь с места и направляюсь в гостиную, где беру в руки фотографию в позолоченной рамочке. Нежно провожу кончиками пальцев по изображению и целую холодное стекло. — Ради тебя, вор, — шепчу я, ставя рамочку на место. — Все ради тебя.