Отсчёт

       Леонарду вполне хватило и четырёх минут, на осознание того, что сороковые двадцать первого века крайне отстойное время. Воздух насквозь пропитан гарью, отравлен этим едким дымом, он нагло забирается в лёгкие, оставляя в них свои грязные, мерзкие следы. Улицы были освещены далеко не огнями фонарей, поистине адское пламя вздымалось из каждой урны города. И впрямь извергся Ад в Стар-Сити. Мику здесь нравится, Снарту определённо нет.        Холод никогда шибко не любил ни Стар-Сити, ни тем более Оливера и всю его недогеройскую компанию. Стрелы, что летят по направлению к ворам, убийцам, насильникам и прочим отбросам общества, совсем не попадают в цель. Леонард считает это забавным, что известная Стрела стреляет в разы хуже, чем белка. Сара, в отличие от Снарта, не видит в этом ничего весёлого.        Ещё хуже становится, когда они наконец встречают Оливера. Его убежище разнесено в пух и прах, обломки балок валяются на полу, слоем пыли покрыты все предметы. Любой, кто увидит это место посчитает, что оно давно заброшенно, что красть здесь уже нечего несколько лет, и, конечно же, постарается смыться побыстрей отсюда. Безусловно это были бы все, разумеется все, не считая Сары. Оливер выглядит не каплей лучше, чем его убежище, чем Стар-Сити, чем весь мир в целом. В уголках глаз залегли неглубокие морщинки, в волосах появилось серебро, в глазах потух та искра, что присуща всем героям, Оливер был жалок. Снарт испытывал к нему лишь отвращение.        Леонард думал, что Сара раздражённо фыркнет, глядя на своего давнего знакомого, но реакция была совершенно иной, но слишком ожидаемой. Шест с грохотом падает на каменный пол, выскальзывая из расслабленных рук Канарейки. Снарт всегда думал, что Сара умеет подавлять свои эмоции, редко показывая их на публике, но в этот раз Лэнс позволяет дать себе слабину.        Леонард привык заботиться о Саре, привык прикрывать ей спину в бою и навещать в лазарете после крайне неудачном нападение на Сэвиджа. Забота о Канарейке стала настолько привычной для Снарта, что представить, что всё может быть совсем иначе вряд ли кто мог в их окружение. Наверно именно поэтому, когда Леонард видит, как Сара заботится об Оливере, как залечивает его раны и пытается хоть как-то вернуть того в прежнее состояние, это его начинает раздражать.        Холод почти уверен, что это не является ревностью. Снарт предпочитает считать, что это лишь привязанность и не более того. Он надеяться, что эта такая же забота, как о Лизе, которая зачастую попадает в переделки, стараясь доказать старшему братцу, что тоже чего-то стоит. Леонард замечает, что в последнее время он слишком часто сопоставляет Лизу и Сару, даже слишком часто, а то вовсе ему несвойственно.        Холод окончательно понимает, что его раздражает Стар-Сити, когда Сара обнимает Оливера. Леонард лишь что-то неразборчивое бурчит себе под нос, когда остальные чуть ли не воют от умиления, а Кендра и того гляди слезу пустит.        Сара улыбается Леонарду, когда поднимается на корабль, Холод лишь закатывает глаза, следуя за ней. Когда Канарейка обнимает Снарта, он чувствует запах лимонов, что исходит от неё, Леонарду всегда нравились лимоны. Снарт редко обращал внимание на рост Лэнс, но сейчас понимает насколько она велика, и что Саре потребовалось приподняться на носочки, чтобы поцеловать Холода в щёку. И только после этого Леонард Снарт понимает, что ревнует Сару Лэнс к Оливеру Квину.