Осколки

Тяжелые небеса разорвал оглушительный гром, напоминающий по звуку, словно кто-то уронил шар для боулинга наземь, образовав зияющую дыру. Тут же послышались возбужденно-радостные крики и топот детей, что брели со школы в сторону жилых домов. На серую гладь асфальта упала пара капель. Прохожие в легкой весенней одежде заторопились: кто по своим делам, а кто под козырьки магазинов в попытках спрятаться от накрапывающего дождя, постепенно переходящего в косой ливень. Хельга, натыкаясь на запыхавшихся соседей, сердито нахмурила брови и ощутила, как по разгоряченной коже затарабанили капли, они проникали под футболку и скатывались прямо по позвонкам вниз. Наконец, девушка, пройдя старенькую пожарную лестницу, которая покачивалась на одной ножке, оказалась на крыше пансиона Сансет Армз. Погода идеально подходила под ее собственное настроение, когда хочется то ли навернуться на ровном месте, то ли немного сдохнуть, завалившись где-нибудь под кустом пахучей сирени. Хельга постаралась выжать футболку ядовито-розового цвета, но это действие ничем не спасло ситуацию в целом, поэтому она решила оставить все, как есть, и постучала костяшками пальцев по стеклу. Спустя пару минут одно из окон отворилось. Ливень стоял плотной стеной, из-за чего Хельга не могла разобрать картины перед собой и видела лишь мелькнувшее желтое пятно. Это самое пятно оказалось совсем рядом, заговорив знакомым мужским голосом, перекрывая шум дождя: — Хельга? Я не думал, что ты придешь в такую погоду! Над ней появился широкий зонт. Девушка смахнула влажную челку со лба и буркнула: — Я тоже, знаешь ли, не думала, что приду в такую погоду, репоголовый. Парень молча осматривал ее, начиная от грязных мысков кроссовок и заканчивая прилизанными волосами, остановившись на покрасневших от холода щеках. Затем из внутреннего кармана плаща вынул небольшое махровое полотенце. Хельга почувствовала, как те места, по которым Арнольд проходил взглядом, обожглись острыми, подобно маленьким бритвам, язычками пламени, и резко выхватила ткань из его рук, нервно теребя край. — Как только увидел тебя из своей комнаты — сразу понял, что без полотенца не обойтись, Хельга, — произнес он, наблюдая, как девушка встряхивает пряди волос.— Встань ближе, у тебя рукав попадает под дождь. — Арнольд приблизил черный зонт к Хельге: — Еще немного, и ты превратишься в русалку и уплывешь в канализацию. Ну, или растаешь. — Ха, как остроумно! А что еще смешнее, так это твоя мячеобразная башка, скрытая капюшоном. Ну и видок, Арнольдо. — Здесь прохладно, — миролюбиво пояснил тот, не обратив внимания на ядовитое замечание. Он укоризненно покачал головой. — Ты ведь видела, что начинается дождь, могла бы вернуться домой. Хельга скрипнула зубами и приблизилась к нему почти вплотную, едва не соприкасаясь курносым носом с его кожей. — Ты не рад мне? Это твое гостеприимство? — Разумеется рад, но… — Никаких «но», креветка. Сама Хельга Джи Патаки пришла к тебе — жалкому волосатику! Мы ведь условились всегда встречаться по средам в это время на твоей крыше, так в чем дело? Пытаешься прогнать меня, а? Арнольд устало вздохнул, отодвигая ее сжатые кулаки от своего лица: — Ты права, Хельга. Но дождь… Я не смог принести даже пледа, на которым мы лежим. Может быть, лучше спустимся ко мне в комнату? — Рехнулся? — Девушка сердито скрестила руки на груди. — Мне хватило одного раза, когда твой дедуля, похихикивая, стал нам рассказывать крайне увлекательную двухчасовую лекцию о том, как спаривается Абнер со своей розовокожей подружкой. Он что, считает нас свиньями? — Как скажешь. Тогда подожди, я хотя бы принесу тебе горячий шоколад. И, пожалуй, кофту. — Еще свою юбочку предложи, Арнольдо. — Да-да, — помахал он рукой и выбежал из-под зонта, быстро скрываясь в стеклах. Хельга глубоко вздохнула, прислушиваясь к громко бьющемуся о ребра сердцу. Казалось, оно мечтало вырваться из грудной клетки на свободу, прирасти всем своим хрупким существом к этому семнадцатилетнему мальчишке с его извечной торчащей копной волос и полузакрытыми глазами. Только вот во всепоглощающем чувстве было не только ставшее привычным волнение, но и… Хельга мысленно приказала себе не думать об этом, старательно переключаясь на другую тему. С тех пор как пару лет назад отца Джеральда перевели по работе в другую местность, и тот был вынужден переехать в соседний городок, Арнольд совсем скис, подолгу играя сам с собой, бросая мячик в кирпичные стены. Хельга с трудом преодолела смущение и с легкой агрессией стала подходить к нему чуточку ближе, язвительно разговаривая в школьных автобусах и как бы невзначай показывая ему новую бейсбольную карточку, которой так не хватало в коллекции Арнольда. Несмотря на то, что Джеральд знал адрес, от него за все время пришло лишь несколько писем с яркими рассказами о новой жизни, ухоженном районе, где каждый сосед подстригает газон травинка к травинке, и сказочно-добрых одноклассниках, слушающих ту же музыку, что и он. Два года пролетели для Хельги незаметно. Ребята словно бы каждый раз приближались на миллиметр друг к другу, периодически испугано отскакивая назад, но вот, сегодня девушка может уже спокойно завалиться к нему домой на крышу, где они так часто стали проводить время вдвоем, обсуждая прочитанные книги да сны за чашкой свежеприготовленного горячего шоколада. От воспоминаний Хельгу отвлекло хлюпанье башмаков по лужам. Арнольд, улыбаясь, подал ей голубой свитер ручной вязки. В другой руке он сжимал дымящуюся кружку. Девушка отвернулась к нему спиной и быстро накинула на себя одежду, стянув промокшую насквозь футболку и сбросив ее небрежной кучей у ног под дождь. Парень, слегка покраснев и стараясь не смотреть в тот угол, где виднелся край кружевного лифчика, протянул ей напиток. Горячая жидкость приятно жгла полость рта и согревала озябшее тело. Ее лоб слегка разгладился от морщин, но, услыхав новые раскаты грома с последующими детскими визгами, Хельга буркнула: — Раздражают меня эти дети. — Когда-то и мы были такими, — простодушно заявил Арнольд. Затем он покосился на тонкие потрескавшиеся губы и нахмуренное лицо, и спросил: — У тебя что-то случилось? Хельга вздрогнула и удивленно уставилась на парня, наткнувшись на чересчур внимательный, прямо-таки обеспокоенный взгляд. — С чего ты взял… э-э… придурок? — Я тебя знаю, Хельга. Расскажешь? — Просто… — нерешительно начала она, затем вновь прикусила нижнюю губу. Сомнение вгрызалось в горло, сбивая дыхание. Появилось настойчивое желание схватить парня за плечи, как следует потрясти из стороны в сторону, чтобы Арнольд понял, сообразил, перестал обманывать себя и других, чтобы он… Чтобы он не толкал ее собственными руками ко дну. Ведь Хельга точно знала, что после этого ей придется погибнуть. Она здорово умела плавать в океане проблем, но если нужно будет заколоть кого-то из них двоих, то кого в таком случае выбрать ей? — Опять проблемы в семье? Мысли разбухали в черепной коробке, как рис в воде, становились больше и не помещались внутри, застревая на кончике языка. Хельга взглянула в его расширенные зрачки, почти готовая высказать все, что так мучило последнюю неделю. Однако дрожащая улыбка сама собой натянулась вверх. — Ничего, репоголовый. Не бери в голову. Просто я так задолбалась от этой жизни и всей херни, которая происходит вокруг. Не хочу больше ничего видеть. Арнольд одним шагом встал позади и прикрыл ее глаза ладонями, отчего мрачная картина весеннего ливня вмиг испарилась, оставив только щекотное дыхание парня и шум ударяющихся об асфальт капель. Кап-кап. Кап. Мягкие руки были теплыми, и от них пахло туалетным мылом с ароматизатором неизвестных цветов. Хельга на секунду забыла сделать вздох, лихорадочно соображая, как бы заглушить ритм сердца, который, казалось, звучал сейчас эхом по всей улице города Хиллвуд, как вдруг услышала его спокойный шепот у покрасневшего уха: — Тогда просто не смотри, Хельга. И последующее предложение, которое ввергло в ступор и все больше нарастающее внутри отчаяние, отзывающееся глухой болью:

«Ты мне… нравишься»

Кап. Кружка с остатками горячего шоколада упала на пол.