Ради этого стоило жить

Последний разговор буквально выбил её из колеи, привычный мир рушился на глазах. Всегда ощущая свою непоколебимость и могущество, она вдруг встретила сопротивление, кажется, впервые в жизни. Лучше бы он не знал о ней, о её существовании, как не знал раньше. Так было проще - надёжнее. Вот уже несколько дней, Дэмиен не отвечал на её звонки. Она боялась за него, прекрасно понимая, что боится не напрасно. Ватикан нашёл Антихриста, и его уничтожение было лишь делом времени, да и Джону, вряд ли можно было доверять полностью. Он всегда преследовал свои цели, и появление миссии входило в его планы только отчасти. Вероника с тревогой и плохо скрываемым презрением наблюдала за тем, как мать исхудавшими пальцами прикуривает десятую сигарету за час. Какими бы не были их отношения, она всегда любила эту женщину, ждала её, беспокоилась о ней. Энн трудно было назвать хорошей матерью. Единственным, кого она по-настоящему любила, и кем интересовалась - был Дэмиен, о значении которого Вероника узнала лишь пару лет назад. Загадочный, непонятный Дэмиен - Антихрист, посланник зла, или же новая миссия... неважно. Пока, это был лишь человек, парень - навсегда отнявший у неё любовь и заботу матери. - Хватит! - она вырвала из рук Энн очередную сигарету. - Он не придёт к тебе! Слышишь?! Ты сделала всё, чтобы оттолкнуть его! - девушка с трудом сдерживала слёзы обиды. Мать была не похожа сама на себя - худая, бледная, её блестящие каштановые волосы стали почти серыми, будто бы посыпанные пеплом, лишившиеся жизни, как и сама женщина. - Иди, тебя ждут, - глухо проговорила Энн, отнимая руку. Услышав, как дочь нарочито громко захлопнула дверь, она почувствовала раскаяние. Кому как не ей было знать, что такое быть отвергнутой тем, кого любишь, и кого боготворишь. Но боль от потери была ещё слишком свежа, и она просто не могла сейчас думать о чём-то другом. Она прекрасно понимала, что если Дэмиен решил уйти, то уже не вернётся. Его характер и его поступки были темны, как океан, и сколько бы она не старалась - разгадать его сущность, ей было не под силу. Быть может, Вероника права и стоит оставить всё, как есть. Энн вздрогнула от громкого стука - кто-то изо всей силы барабанил в дверь. При таком количестве охраны, это было более чем странно. Она подошла к домофону, но не увидела никого. Приоткрыв дверь, женщина зябко поёжилась, ночная прохлада пробирала до костей. Ещё раз пристально вглядевшись в темноту сада, она медленно повернулась, собираясь вернуться в дом. В тоже мгновение, Дэмиен вихрем ворвался в коридор и впечатал её в дверной проём. Она инстинктивно потянулась к нему, но увидев почти незнакомое, полное ярости лицо, отпрянула. Он поднял её перед собой и с силой ударил о стену. - Ты ведь этого хочешь?! - в его голосе звучала издёвка. - Дэмиен! - она почувствовала, как совсем чужие руки стаскивают с неё пиджак, как рвут шёлковую блузку, оставляя на теле красные следы, как пересохшие губы впиваются в её шею, в её грудь леденящим поцелуем, от которого она испытывала боль... и наслаждение одновременно. - Не заставляй меня страдать, так сильно, - она всхлипнула, закрывая чёрные бархатистые глаза. - Ты убила мою мать! Убила Келли! Пичкала меня наркотиками! Ты велела набить мне три шестёрки на голове! - молодой человек яростно сжимал женщину в своих объятьях, пока ещё точно не решив, как именно желает наказать её. - Это не татуировка ! Ты не понимаешь! - Энн обхватила ледяными руками его запястья. - Правда?! - он резко схватил её за горло. - Сука ты сумасшедшая! Это ты превратила мою жизнь в кошмар!... Кто ты такая?! Отвечай! - он ещё раз ударил её о стену. Ему казалось, что время замерло. Он лишь слышал стук её сердца - прерывистый, затихающий стук. Не помня себя, Дэмиен смотрел на её заплаканное, уставшее лицо. Это была не Энн Рутледж, которую он знал, это была не та женщина, которую он так отчаянно пытался ненавидеть. Сотню раз ему доводилась видеть такие лица, он часто фотографировал их для самых страшных и тяжёлых репортажей. Это всегда было одно и тоже лицо, лицо - убитой горем матери. Что-то болезненно сжалось в его груди. Сомнение вползло в его сознание ядовитой змеёй. - Нет. Ты не можешь быть... - он убрал руки с её горла, и тут же поймал сползающую на пол женщину. - Ты не можешь быть моей матерью! Только не ты! Внезапный удар по голове, отправил молодого человека в тёмное царство забытья. Вероника бросилась к матери, помогая ей подняться на ноги. - Не нужно было так, - с трудом произнесла Энн, и тут же закашлялась. - А что я должна была делать? - девушка с раздражением посмотрела на мать. - Дать ему тебя... - она осеклась. - Не беспокойся, девочка. Он ничего мне не сделает. Никогда, - твёрдо проговорила Энн, будучи полностью уверенной в обратном... - Очнётся утром, - Вероника легким шагом вошла в гостиную, и тут же скривилась. Мать неподвижно сидела на краю дивана, не сводя глаз с молодого человека, лежащего без сознания. - Врач сказал, что он здоров, как бык, даже сотрясения не будет. А успокоительное ему сейчас на пользу... он явно был не в себе. Так что, не убивайся так, - она опустилась в кресло напротив. - Что я делаю неправильно? - Энн не мигая смотрела перед собой, словно пытаясь разглядеть ответ сквозь стены особняка. "Да всё!" - Веронике хотелось крикнуть эти слова и не один раз. - Я никогда не видела тебя такой, - она покачала головой. - Ты должна взять себя в руки, как можно скорее, иначе, мы потеряем всё. - В последнее время я в плохой форме, ты права, - Энн медленно поднялась и подошла к дочери. - С другой стороны, и из этого можно извлечь свою выгоду, - вместе с улыбкой, на её лице появилось обычное лисье выражение. - Каким образом? - девушка удивлённо приподняла бровь. - Не торопись, - она задумчиво провела рукой по светлым волосам дочери. - Всему своё время.