Не бросай меня

Дождь прекратился почти час назад, и Каи смогла, наконец, после многих часов бессмысленного созерцания унылых пейзажей за окном небольшой хижины, взяться за дело. Уже давно, с тех самых пор, как семья Учиха осмелилась взять ее под собственное покровительство, Каи занималась тем, что перерабатывала поспевшие в рощах фрукты в джем. Прежде, эта работа отнимала у Каи множество времени и стоила массы порезов. Теперь же, она, почти виртуозно, орудовала ножом и могла отплатить семье хотя бы этой, крохотной заботой. Все изменилось, стоило Каи узнать, что старший сын семьи Учиха огромный любитель сладкого. Итачи… Ее мир перевернулся с ног на голову, стоило ему появиться в поместье, тем более подступить ближе. Каи прекрасно помнила их первую встречу и тот эффект, который он на нее произвел. Могла ли она представить, что этот самый человек вновь войдет в ее жизнь, да еще столь красочным и возмутительным образом. Итачи, первый и единственный мужчина, что рискнул поцеловать ее. Прежде, Каи и мечтать о подобном не могла. Ей хватало книг о безграничной вечной любви, укрепляющейся с годами, однако, Каи прочно стояла на том, чтобы не подпускать мужчин близко к себе. Возможно, все ее предрассудки о сильном поле, складывались вокруг тех, кого она знала. Саске Учиха, к примеру, пугал ее и прежде, остальные и вовсе оставляли желать лучшего. Каи смирилась с мыслью, что останется одинока, но счастлива и самодостаточна. Все изменилось с появления Итачи в ее жизни. Так целовать не могли даже герои ее любимых романов. Он был божественен: что в поцелуях, что внешне, что умом — лучший из всех известных ей мужчин. Стоило Каи услышать от Мисы, а кухарка никогда не отличалась молчаливостью, что Итачи падок к сладкому, Каи прилагала все силы, и те чувства, что зародились в ней, чтобы удовлетворить его изысканный вкус. Она никогда не рискнула бы пойти дальше, дабы проявить ему свои чувства, поскольку была твердо уверена в обратном. Если она, слабая и никчемная, могла с головой влюбиться в несравненного Итачи, то он, конечно, лишь играл с нею. Каи подняла глаза к небу, разглядывая тяжелые грозовые тучи, нависшие над самой ее головой. К ночи вновь пойдет дождь, и, наверняка, он не станет ее искать в такую погоду. Удивительно, но встречи с Итачи, не всегда приятные, полные гноя и желчи, совсем скоро стали для Каи подобием зависимости. Минуло всего пару дней, а уже, она не могла уснуть, не видя его лица. Не чувствуя тепла его тела. Каи отдавала отчет в пагубной зависимости от Итачи и осознавала, сколь сильные неприятности это может принести не только ей, но и всей семье Учиха. Она не должна была питать к Итачи такие чувства, но и поделать с этим ничего не могла. Весь пыл ее молодой души уходил на то, чтобы дождаться его ночью и вкусить запретный поцелуй. Потеряла ли она голову от Итачи? Несомненно. Дышала ли им — увы, да. Что будет, если и Итачи узнает правду? Несомненно, Каи попадет в руки полиции, доживать остатки дней в холодной камере, где с ней обращались самым мерзким образом. Она не имела права даже мечтать о том, что Итачи обратится в отчаянного воина, способного отстаивать честь своей дамы любыми средствами. Тем более не могла относить себя к числу его дам. Итачи был старше. Достаточно для того, чтобы иметь опыт и быть востребованным среди девушек куда более привлекательных, чем Каи. Ей отчаянно хотелось потешить себя напоследок, мыслью о том, что Итачи так же слепо влюблен в нее, как и она, но правда часто бьет по самым больным местам. Эти мысли так очаровывали Каи, углубляя в недра волшебных фантазий, что она едва не пропустила момента, когда Микото приблизилась к ней на достаточное расстояние, чтобы заметить ее уже было невозможно. Каи встала, отряхнув фартук, хоть тот и находился в идеальном состоянии. Еще не прошло и четверти часа, как Каи принялась за работу, а уже чувствовала себя грязной рядом с Микото Учиха. Каи склонила голову, приветствуя хозяйку дома, в коем она нашла пристанище и подобие жизни. Самым главным требованием для окружающих у Микото всегда оставались манеры. Она требовала безукоризненного следования всем правилам хорошего тона и сдержанной вежливости, даже когда хотелось кричать в голос. Ее способность держать себя в руках всегда поражала Каи до глубины души, однако сейчас стойкая выдержка Микото отказала. Она нервно перебирала пальцами воздух, а пронзительные черные глаза никак не могли сфокусироваться на лице Каи. — Микото-сама, — Каи пришла ей на помощь, осознав, что женщина так встревожена, что даже заметить ее не в состоянии. — Что-то случилось? — Случилось или нет, покажет время, — отозвалась она и, сделав глубокий вдох, взглянула на Каи. — Вынуждена сообщить, что твоя тайна отныне таковой не является, во всяком случае, в стенах этого дома. Каи ахнула, прикрыв рукой рот. Все ее надежды рухнули в одночасье с простых и легких слов Микото. Борьба за жизнь и далее не имела смысла. Каи отыграла свою партию и пора возвращаться в темноту, к неминуемой смерти. Если когда-то Каи боялась Саске Учиха, то теперь не он был ее главной проблемой. Она надеялась, что сможет поведать Итачи правду о своем положении, в будущем, если, конечно, он не позволит ей покинуть этот дом. Она лелеяла в себе мысль, столь жадную и необходимую, что однажды пелена спадет с ее памяти и Каи сможет оправдать себя. Она обязана была это сделать, но время шло, а просветления не наступало. Она утратила веру в себя. Микото, с первых минут возвращения Итачи, дала понять Каи, каким он образом поступит, как только узнает истину. Снедаемая тревогой и страхом, Каи жадно вслушивалась в вечернюю тишину, надеясь услышать вой полицейских сирен задолго до того, как ее арестуют. Она должна бежать. Это единственный выход, дабы сохранить себе жизнь. Микото тоже была взволнована. Она, очевидно, прекрасно понимала, что за драма разыграется в стенах ее дома всего через несколько минут. Какой скандал окутает ее имя и имя семьи. У Каи засосало под ложечкой. — Что же мне делать? — спросила она, не рассчитывая услышать ответа. Ее голос полнился отчаянья, но Микото этого не заметила. Она была с головой поглощена собственными мыслями. Пожав плечами, хозяйка прикусила трясущуюся губу. — Ты должна поговорить с ним, немедленно. Итачи хочет сам узнать твою историю, так сказать, из первых уст. Он ждет тебя в кабинете, потому и послал меня за тобой, — Микото твердо посмотрела на свою подопечную, не понимая, почему глаза девушки сделались такими большими от удивления. Темно-синие, сродни кипучим волнам залива, находящегося не так далеко от их собственного дома. Но стоило ли верить синеве ее глаз? Она вздохнула. — Нам стоит поспешить. Видят Боги, я достаточно разочаровала своего сына за один день и не должна усугублять свое положение. Каи смотрела на нее не мигая, точно видела впервые в жизни. Все внутри нее сжалось в один большой ком. Только что Микото-сама сказала, что о ней знают правду и Каи почти смирилась с мыслью о том, что вернется в тюрьму. Теперь же ей требовалось как можно скорее пойти к Итачи и все рассказать ему самой. Для чего? Каи не знала, что думать. Микото не стала дожидаться ее слов. Ей не терпелось вернуться домой, под защиту надежной крыши и стен, а не оставаться в саду под продувающими ветрами. Погода стремительно портилась, предвещая скорый дождь. Твердым шагом, Микото направилась в сторону крыльца, освещенного рядом небольших ламп. Гости разъехались и теперь никто не мог заметить Каи. Микото думала о том, как подло она поступила со своими сыновьями и как сильно в них ошибалась. Словно все это время на ее глаза были надеты шоры, и она упустила тот момент, когда Саске из маленького мальчика, нуждающегося в ее защите, превратился в самостоятельного зрелого мужчину. А Итачи… О! Она так давно не видела его, что начала относиться как чужому человеку. Она почти не знала его. Эти прорехи в знаниях могло сгладить лишь время, но будет ли оно у нее теперь? И все же Микото гордилась тем, какими выдающимися людьми выросли ее дети. Она допустила промах, но теперь постарается его исправить. Больше Итачи не станет смотреть на нее так, точно мать нанесла ему самое страшное оскорбление, а ей не придется краснеть, глядя сыну в глаза. Они преодолеют этот кризис и вновь станут единой семьей. Каи поспешила догнать Микото. Ее все еще снедал страх. — Что будет со мной дальше? — наконец, решилась задать самый главный вопрос Каи. Микото остановилась и внимательно оглядела ее с ног до головы. Она почти не помнила, что говорила ей. Сумела ли объяснить сложившееся положение. Страх отчетливо читался в глазах Каи и Микото смягчилась. — Тебе не о чем беспокоиться. Мой сын — один из лучших защитников по уголовным делам. Он во всем разберется, — подавшись порыву жалости, Микото взяла ладони Каи в свои руки и встряхнула, надеясь придать девушке уверенности. — Он согласен защищать меня? — не поверила Каи. Микото не сдержала улыбки. — Милая, он настаивал на этом, как только узнал, что с тобой приключилось. Подробностей я не знаю, но уверяю, от своих слов он не отступится! На глазах Каи забрезжили слезы облегчения, а давящее чувство в груди исчезло. Она смогла вздохнуть спокойно, впервые, с тех пор, как Микото подошла к ней. Ее охватило чувство глубокой признательности к Микото, женщине невероятной силы духа и благородства. Будь у нее такая защитница раньше, Каи не подверглась бы тем нападкам общества, что довелось пережить. Ее никто не любил, никто не принимал, как равную, потому сразу и окрестили убийцей не дав ей даже слова сказать в свою защиту. Каи ненавидела этот город и его порядки. Она хотела бы покинуть его навсегда, чтобы не видеть притворных улыбок на лживых лицах. Если она сможет обрести свободу, то никогда больше не вернется в этот пропитанный фарсом и ненавистью город. Богемная жизнь выявляет в людях самые отвратительные качества. — А вы, Микото-сама, верите в меня? — Каи хотелось, чтобы Микото разделяла ее надежды и не только потому, что искала ее благосклонности, но и потому, что она мать Итачи. Микото отвела взгляд. Вся теплота и участие в нем мгновенно исчезли. — К чему равняться на мое мнение? — не скрыв ехидства в голосе, спросила она. — Достаточно того, во что верит мой сын! Он спасал от тюрьмы куда более жестоких убийц. У Каи перехватило дыхание. Убийц! Это слово резануло ее хуже любого ножа. Впрочем, чего она ожидала, если даже сама не верила в собственную невиновность? Однако ей очень хотелось, чтобы Микото верила в нее. Верила в нее вместо нее самой. Каи проглотила обиду. Что бы ни случилось, в мыслях общества она навсегда останется убийцей. — Идем, — поторопила Микото и, не отпуская руки Каи, точно та могла сбежать, потянула вслед за собой к дому. Они прошли до конца аллеи и уже головы были свернуть к крыльцу по отсыпанной дорожке, как, вдруг, распахнулись ворота усадьбы, пропуская машину внутрь двора. Микото остановилась. Ее напряженный взгляд вперился в незнакомый автомобиль. — Кто бы это мог быть? — спросила она, скорее у самой себя, чем у Каи. Однако на всякий случай, попятилась назад. Их фигуры от посторонних глаз скрыли густые тени огромных камелий и ракитовых кустов. Как и Микото, Каи замерла в напряжении. Время было слишком позднее, для того чтобы наносить визиты. В этом городе всегда действовали по правилам приличия, так что день всегда был расписан по часам. Подобной наглости никто не мог себе позволить. В крайнем случае, ограничивались телефонным звонком, давая право выбора. Даже о смерти узнавали утром, а не в тот же час, если все происходило ночью. Несомненно, этот визит не мог принести ничего хорошего. Они, молча, наблюдали за тем, как темный внедорожник катил по подъездной дорожке, шины тихо шуршали по мелким камушкам, и остановился у крыльца. Двигатель заглох в ту же секунду. Микото сжала кулаки, предчувствуя опасность. Дверцы салона машины открылись, и из него вышло трое мужчин и женщина. Руки Каи затряслись так сильно, что она не могла ничего с ними поделать, а глаза приковались к высокой фигуре одного из мужчин. Микото с недоумением посмотрела на нее. — В чем дело? — спросила она тихим шепотом, стараясь не выдать их местоположения. Каи не могла ответить. Горло сковали тиски, запечатав голос. Если не Итачи был ее погибелью, то, несомненно, этот человек. — Это мой брат, — судорожно выдохнула она, не веря, что все происходящее реально. — Яхико. Он узнал, что я здесь и приехал за мной. Микото сжала губы в плотную полоску. Разумеется, она понимала, что рано или поздно настанет этот день. Еще два часа назад она, не задумываясь, выдала бы Каи и сняла клеймо позора с собственной семьи, но не сейчас, когда так сильно огорчила старшего сына. Внутри нее вспыхнула ярость бойца, не знающая себе равных. Микото топнула ногой, не скрывая своего раздражения. — Ну, уж нет! — твердо решила она и, взяв Каи за руку, увлекла за собой к боковому входу, стараясь держаться в тени деревьев. *** Сидя в кабинете отца, Итачи просматривал материала дела Каи, не уставая поражаться. Следственные мероприятия были проведены с таким количеством нарушений закона, что у него начинал дергаться глаз. Например, никто из следователей не потрудился узнать причин потери памяти подозреваемой. Никто не потрудился назначить освидетельствование психиатром и сделать тест на наркотики. Хоть одно из этих исследований, но могло пролить свет на состояние Каи. Так же, смущало и наличие мотива, точнее, его отсутствие. Обвинение строилось на показаниях Яхико, которые, к слову, были весьма расплывчаты. Полиция ухватилась за тот факт, что орудие убийства держала в руках Каи Такугава, но ведь и оказаться у нее нож мог по разным причинам, не связанным с жестоким убийством. Еще опирались на звонок в службу спасения, который, загадочным образом исчез. Не считая прочих мелочей, уже этого было достаточно, чтобы признать решение суда незаконным и отправить дело на повторное рассмотрение. Это было именно то, чего Итачи собирался добиться в ближайшее время. Однако никто не утверждал, что повторное следствие будет проведено со всей тщательностью. В столице этого можно было ожидать, но не здесь, где полиция и следственные органы стремятся удовлетворить желания богатых граждан, а не следовать букве закона. Итачи очень хорошо понимал, что повторное следствие не выход из положения. Конечно, следствие проведет все тесты и экспертизы, которые он сочтет нужным, но никто не мог утверждать, что вторичный приговор будет отличаться от первоначального. Местная полиция пойдет на все, чтобы не упасть в грязь лицом. Им проще подделать улики, чем искать новую жертву. Жизнь одного человека не стоит десятков загубленных послужных списков. Чтобы обеспечить Каи должную безопасность и оправдательный вердикт, Итачи должен был сам провести расследование и найти истинного убийцу. Только тогда он может с полной уверенность сказать, что жизни Каи ничего не грозит. От размышлений и выстраивания стратеги защиты, Итачи отвлек звук открывающейся двери. Ожидая, что это Каи, Итачи вздернул голову, но тут же отвел взгляд, разочарованный появлением младшего брата. Это вовсе не означало, что Саске раздражал Итачи и он не желал его видеть. Все свои разногласия они успели уладить. Итачи отчаянно хотел видеть Каи, осознавая, насколько сильно успел соскучиться за минувший день. Саске, молчаливой тенью, прошел в кабинет, не спрашивая на то разрешения, занимая место напротив брата. — Вижу, ты весь поглощен изучением дела, — заметил он, откинувшись на спинку высокого кресла. — Это не дело — это список слухов и сплетен, — сухо заметил Итачи. Саске кивнул. Он считал так же. — Как намерен поступить? — полюбопытствовал он. Итачи взглянул на него исподлобья, оценивая нахальное выражение лица своего младшего брата. На губах Саске играла такая вызывающая улыбка, что оставить ее незамеченной было бы совершенно невозможно. Он чувствовал себя королем положения, хозяином ситуации. Он знал больше, чем Итачи и понимал, что от помощи старший брат не откажется. Знал ли Саске, что Итачи пойдет на все, только бы вытащить Каи из этой передряги? — Обжалую приговор и потребую нового рассмотрения дела по всем правилам. Саске кивнул головой. Это именно то, что следовало сделать, однако… — Отец уже подавал апелляцию, но ему было отказано, — заметил он. Итачи еще раз взглянул на брата. Саске, определенно, был в самом курсе событий. — Разумеется, признать свою ошибку не желает ни один суд, но я смогу обойти местные власти. В этом никто не сомневался. Саске ждал чего-то подобного от старшего брата, но даже теперь был поражен. Итачи говорил так легко и был полностью уверен в своих действиях. — Напишешь в верховный суд? — полюбопытствовал Саске. Итачи коротко кивнул головой. — И позвоню судье, чтобы он рассмотрел мою апелляцию как можно скорее. Каждый день на счету. — Должно быть, хорошо иметь такие знакомства, — язвительно заметил Саске, чувствуя при этом странную ревность к старшему брату. Вместо того чтобы быть с семьей, все эти годы Итачи заводил новых друзей в столице. Итачи прекрасно знал, что скрывается за язвительностью младшего брата. Он поправил длинную челку небрежным жестом руки. — Не думай, что играл с ним в гольф или пил бренди по выходным. Судья Нара терпеть меня не может. Я самая большая кость, застрявшая в его горле, но при этом он высоко ценит мою работу и знает, что я не стану просить попусту, если уверен в своих действиях. — Саске кивнул, сделав вид, что поверил брату на слово. Конечно, Итачи чувствовал все смятение Саске и его обиды. Он уже знал, чего на самом деле хочет Саске и, судя по тому, что еще не выгнал, не имел ничего против. — А что дальше? — спросил Саске, стараясь уйти от щекотливой темы собственных обид. — Будешь ждать, пока дело пересмотрят? — Едва ли, — Итачи смолк и продолжал молчать несколько секунд. — Чтобы закрыть это дело так, как должно, мне следует самому провести расследование. В нашем случае нет никакой гарантии на успех, пока настоящий убийца не будет найден и представлен судье со всеми доказательствами. Глаза у Саске загорелись. Наконец намечалось хоть что-то интересное в его пресной серой жизни. И он ни за что не позволит старшему брату оставлять себя в стороне. Итачи углубился в бумаги, считая разговор законченным. Если Саске и есть, что сказать, он сделает это сам, когда сочтет нужным. Итачи не собирался трясти его за грудки, выбивая каждое слово. Бегло перелистав страницы, он вновь посмотрел на брата. — Я не вижу характеристики Каи. Ее составляли? — у Саске было преимущество, он был свидетелем всего, что происходило вокруг Каи, и Итачи собирался воспользоваться этим в полной мере. — Полагаю, характеристикой выступали СМИ. В газетах перетерли ей все кости, и почти никто не отозвался лестно о Такугава Каи, — Саске сделал ударение на последних словах. Ни один другой суд не счел бы сплетни достаточными для характеристики. Итачи фыркнул. Он презирал узколобость мышления и не желания открывать глаза, когда это было нужно. Общество, которое так претило ему еще в детстве, совершенно опустилось. — Ненавижу этот город, — хмыкнул Итачи и закрыл папку, не скрывая раздражения. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе самообладание. Саске терпеливо ждал, что брат скажет дальше. Ценил ли Итачи его по достоинству, или уподобился отцу? Итачи вздохнул. — Я намереваюсь докопаться до истины, но мне пригодится любая помощь. Он прекрасно знал, каких слов ожидает от него младший брат. На лице Саске отразилось удивление, но исчезло в тот же миг. — Ты хочешь, чтобы я помог тебе? — переспросил он, не веря, однако, собственному слуху. — Нет, — мотнул головой Итачи. — Я предлагаю сотрудничество, а не посильную помощь. В деле почти ничего нет и чтобы выяснить правду нам предстоит многое сделать, а это изнурительная работа. Саске сделал вид, что раздумывает над его предложением. Больше всего он опасался предстать перед братом мальчишкой, главная мечта которого осуществилась. Выдерживая паузу, позволяя эмоциям уняться в груди, Саске, наконец, кивнул головой. — Идет, — заключил он и протянул брату руку. Итачи тут же пожал ее, весьма крепко и охотно. — Какие дальнейшие действия? Итачи нравилось видеть брата столь одушевленным. В их отношениях, усугубленным длительной разлукой и полным пренебрежением отца к младшему сыну, Итачи ступал по шатким камням. В любой миг он мог оступиться и Саске возненавидел бы его до глубины души. Ничего подобного Итачи не желал, ведь Саске был его младшим братиком, которого он холил и лелеял с самого рождения. — Для начала выслушаем, что скажет Каи, со всеми подробностями, которые она только сможет вспомнить. Дальше будет видно, — Саске кивнул. План его полностью устраивал. Затевая их с Наруто игру, Саске вычеркнул этот пункт из своих действий. Ему хотелось все сделать вопреки правилам, доказать собственную значимость, но теперь все встало на свои места. Однако он предпочел промолчать о медицинской карте Такугавы Каойя, добытую с таким трудом. Еще не время вскрывать карты. Внезапный шум двигателя автомобиля, прозвучавший за окном, заставил их отвлечься от планов. Саске выглянул в окно, но ничего не увидел из-за поворота дома. — Кто-то приехал? — удивился он. Итачи пожал плечами. — Возможно, Шисуи отправился домой, не дождавшись нас с тобой, — предположил он. Саске эта версия показалась странной. Шисуи мог зайти и попрощаться, хотя бы. Они оба вышли из кабинета и скоро оказались в гостиной. Как и предполагалось, Шисуи все еще оставался в их доме, занятый оживленной беседой с Фугаку. В их чашках с чаем еще вздымался пар, но они оба забыли о нем, сгруппировавшись у окна. Никто не ожидал гостей, и тем сильнее росло напряжение. — Вполне возможно, что Мидори-сан что-то забыла, — предположил Шисуи, как раз в тот момент, когда к ним присоединились Итачи и Саске. Они тоже взглянули в окно, замечая темный внедорожник, движущийся к их дому. Эта машина определенно не принадлежала семье Мидори. Саске сжал губы в тонкую полоску, ожидая дальнейших действий со стороны отца или брата. Он мог бы выдворить нежданных гостей, но не желал все испортить, пока точно не был уверен в посетившей их персоне. Итачи, однако, хорошо знал эту машину. Последний раз он видел ее почти восемь месяцев назад, в коллегии адвокатов, когда недобросовестного конкурента лишали лицензии. Он точно знал, кто поспешил к ним в столь поздний час и не желал в это верить. — Это Яхико, — произнес Итачи и в звенящей тишине его голос произвел эффект громового раската. Фугаку стиснул кулаки. Лицо его мгновенно побагровело от злости. — Как он узнал? — недоумевал отец семейства. Ответа на этот вопрос никто не мог дать. — Вполне возможно, что он ничего не знает, — пожал плечами Шисуи. В это тоже никто не верил. Яхико не стал бы мчаться сюда через всю страну, только ради того, чтобы заехать в гости. Во всяком случае, подождал бы до утра. Нет, своим появлением Яхико намеревался произвести эффект разорвавшейся бомбы и не дать время успеть скрыть следы Каи. Итачи знал его лучше всех. Успел вкусить всю хитрость и коварство этого человека. Сейчас он не надеялся на счастливый случай. — Мать и Каи все еще на улице, — глухо проговорил он. — Они не должны попасть ему на глаза. Саске, найди их и предупреди. Мы задержим эту компанию и попытаемся выиграть время. Саске коротко кивнул головой и прошмыгнул на кухню. Итачи глубоко вдохнул, призывая всю свою выдержку и спокойствие. И первым шагнул за дверь, как только небольшая компания людей покинула салон автомобиля. *** Саске выскочил в боковую дверь дома, скрытый темнотой. Ему хорошо были слышны голоса брата и отца; язвительные и высокомерные ответы Яхико. Этот человек чувствовал свое превосходство и не собирался отступать. Предлог, под которым он явился в дом Учиха, выглядел весьма смехотворно. Яхико заверил Фугаку, что всего-то решил навестить могилу отца, но машина сломалась и потребуется долгий ремонт. Он надеялся, что друг его отца не выдворит его из дома посреди ночи. Фугаку, однако, не стремился сыпать щедростью и казаться радушным хозяином. Он напомнил Яхико, что в городе полно гостиниц и мотелей — все они примут любого путника. Яхико рассмеялся, в очередной раз, найдя оправдание. На отель, даже самый дешевый, у него не хватало средств. Ситуация обострялась. Все понимали, что если отказать Яхико, они лишь усугубят свое положение. Если Учиха хотели обвести Яхико вокруг пальца, то должны были создать впечатление, что скрывать им нечего. С другой стороны, Яхико никоим образом не должен был оказаться в их доме. Саске не стал дожидаться, когда более старшие мужчины придут к итогу и быстро шагнул в темноту боковой аллеи. Он всего на несколько минут опередил мать и Каи, разминувшись с ними. Микото предпочла более длинный, но менее опасный путь, потому и задержалась. Вместе с Каи они вошли в боковую дверь и оказались на кухне. Миса уже давно вымыла посуду и оправилась на покой, так что заметить их никто не мог. Голоса доносились с улицы, слышался смех Яхико. Каи трясло, как осиновый лист. — Я не должна быть здесь, — она говорила так тихо, что Микото едва разбирала ее слова. — Я не могу подвергать вас такой опасности. Мне нужно бежать. Микото обхватила ее плечи и легко встряхнула. — Не паникуй раньше времени, — потребовала она. — В моем доме ты в полной безопасности. Не будь я в этом уверена, никогда не позволила бы Фугаку осуществить этот ужасный план. Все обойдется! — Но как? — паника приводила Каи в смятение и она не могла мыслить ясно. Микото также думала об этом. Она надеялась, что скоро Яхико отправится назад, туда, откуда приехал. Однако, вопреки ее надеждам, вскоре открылись двери, и вся честная компания вошла в дом. Яхико осматривался вокруг себя и со знанием дела давал оценку внутреннему убранству дома. — Можете расположиться в гостевых комнатах первого этажа, — услышала Микото голос мужа и поняла, что они погибли. — Однако я надеюсь, вы не станете злоупотреблять гостеприимством. Сейчас не самое подходящее время, чтобы принимать гостей длительное время. — О, не волнуйтесь об этом, Фугаку-сан, — послышался ответ Яхико, явно довольного решением главы семьи. — Мы уедем, как только решится наша проблема. — Все кончено, — прошептала Каи, уверенная в собственной погибели. Что бы ни придумал Фугаку-сан — Яхико обязательно найдет ее. Это лишь вопрос времени. Впрочем, Микото думала иначе. — Идем, — она вновь увлекла ее за собой, на боковую лестницу, ведущую в крыло прислуги. Обычно здесь никто не ходил, кроме слуг. Но именно эта лестница выходила в коридор второго этажа и была так умело замаскирована, что обнаружить ее с первого взгляда казалось совершенно невозможно. Они быстро преодолели два лестничных пролета в полной темноте. Крыло прислуги почти пустовало, ведь многих слуг Микото не требовалось. Она не чуралась сама заниматься хозяйством. Вместо пяти предполагаемых горничных, была всего одна, которую почти никогда не видели. Старая Миса, водитель да садовник. Каи полагала, что именно здесь найдет пристанище, но Микото свернула в другую сторону и с опаской толкнула замаскированную дверь. Та поддалась без единого скрипа. На втором этаже, где располагались хозяйские спальни, было тихо. Голоса едва долетали с первого этажа, что вселяло уверенность в их незаметности. Микото быстро шла по мягкому ковролину, скрадывающему любые шаги к боковой комнате. Остановившись перед ней, она принялась разыскивать нужный ключ на внушительной связке. — Это самое безопасное место, — говорила она, стараясь успокоить девушку. Каи смертельно побледнела от волнения и выглядела так, точно готова была упасть в обморок в любую секунду. — В эту комнату никто не входит без особого разрешения. Я тоже не стала бы, коли не обстоятельства. Надеюсь, он меня простит. Наконец она нашла нужный ключ и вставила его в щель замка, торопливо проворачивая. Открыв дверь, Микото буквально втолкала Каи внутрь комнаты. — Жди здесь и ни о чем не беспокойся, — сказала она. Каи только успела открыть рот, но дверь перед ее носом тут же закрылась. Замок щелкнул закрываясь. Она осталась совершенно одна. Несколько секунд она стояла в недоумении, смотря на закрытую дверь. Темноту комнаты разрушал тусклый свет уличных фонарей, пробивающихся сквозь плотно задернутые шторы. Оглядевшись вокруг, Каи ничего не могла разглядеть, так что предпочла остаться на месте, пока глаза не привыкли к мраку. Многим позже она смогла различить очертания комнаты и мебели. Впереди виднелось окно — самая яркая часть комнаты. Под ним располагался стол, без единого листа на поверхности. Чуть левее большой шкаф, доверху заставленный книгами. Справа от Каи, за дверью, очевидно, располагался гардероб. Он выступал от стены на добрый метр и придавал входу в комнату подобие тамбура. Она осмелилась пройти дальше, замечая за стеной гардероба большую двуспальную кровать, застланную покрывалом, натянутым так сильно, что от него могла отпружинить монетка. На левой, от кровати, стене имелась еще одна дверь, должно быть ведущая в ванную комнату. Когда-то у Каи была столь же большая комната, и она могла предположить, что и где находится. Однако ее весьма удивил прием с гардеробом. Выступающая часть стены полностью скрывала постель от посторонних глаз. Во всем остальном комната выглядела безликой. Не было на стенах ни картин, ни фотографий — ничего, что могло бы выдать ее хозяина. Впрочем, тонкий аромат привычного шампуня, щекотавший ее ноздри, не давал ошибиться в личности хозяина. С замиранием сердца, Каи остановилась посреди комнаты, не веря собственным ощущениям. Она была в комнате Итачи, а значит, именно он первым войдет в эту дверь. *** Обойдя весь сад, так и не найдя мать и Каи, Саске вернулся в дом. К его удивлению, вся семья, включая мать, устроилась за столом с нежданными гостями. Микото накрывала на стол, сетуя на то, как утомительно стряпать ужин, когда вся семья уже поужинала. Яхико поднял на нее глаза и не преминул напомнить, что для этой цели у Микото есть повариха. Женщина вспыхнула возмущением. — Велика честь, будить человека, когда гостей не ждали! Яхико сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей. Все его внимание было приковано к Итачи. Между ними разыгралась такая битва взглядов, что она стоила целого «Оскара». — Что же заставило тебя вернуться, Итачи? — спросил Яхико, не сводя с него глаз. Итачи пил чай и выглядел так спокойно, что его выдержке можно было только позавидовать. — Решил продолжить семейное дело, — сухо ответил он. Вдаваться в пояснения с Яхико он не собирался. Напряжение чувствовалась от всех членов семьи. Они опасались лишний раз открыть рот, чтобы не выдать себя. Яхико усмехнулся. — Финансы? Разве это сделало тебе головокружительную карьеру? — Итачи промолчал, тогда Яхико продолжил. — Должен отдать тебе должное, Итачи. Не будь ты таким, какой есть, мне пришлось бы защищать сводную сестру, убившую моего отца. Замерев в дверях, Саске ожидал, что Итачи, как минимум, подавится чаем, но ни один мускул не дрогнул на его статичном, точно онемевшем лице. — Не понимаю, о чем ты говоришь, — голос Итачи звучал так чисто, что у Саске екнуло сердце. Он знал этот голос. Итачи был в бешенстве, и лишь тонкая ниточка выдержки отделяла его от того, чтобы вцепиться в глотку Яхико. — Так ты не слышал?! — всплеснул руками Яхико. Он провоцировал семью Учиха, намереваясь, что хоть кто-то сдаст позиции перед его натиском. — В таком случае, я все тебе расскажу. — Не понимаю, какое отношение твои личные дела имеют ко мне? — оборвал его Итачи, так и не дав докончить. Яхико осекся, не зная, как на это реагировать. Он не ожидал от Итачи такого сопротивления. Впрочем, и упрекнуть его было не за что. Все действия и слова Итачи выглядели вполне уместными. Яхико не за что было зацепиться. На короткий миг повисла тишина. Компаньоны Яхико, в число которых входили Хидан и Какузу — самые отвратительные личности, которых Итачи встречал на своем жизненном пути, делали вид, что вообще ничего не замечают. Однако их безразличие было лишь показным. За хорошие деньги эти двое могли пойти на самые низкие поступки, лишь бы удовлетворить желания клиента. Итачи не сомневался, что, как только семья разойдется по комнатам, они примутся шарить по самым темным углам в поисках следов Каи. Не внушала доверия и Конан. Следуя за Яхико, точно собачка на привязи, она запросто могла нашпиговать дом подслушивающими устройствами и знать о каждом их шаге или слове. В этом случае оставался последний надежный оплот — спальня Итачи. Он всегда запирал дверь на ключ и был уверен, что открывать ее Яхико не посмеет. В противном случае, его ждет оглушительное падение с лестницы или что похуже. — Саске, — Итачи уже некоторое время знал, что младший брат притаился в дверях кухни. — Как погода? — Дождь собирается, — придав своему лицу отстраненности, ответил Саске. В эту игру они могли играть вдвоем. — Над заливом уже сверкают молнии. — О! — Шисуи поторопился подняться с места. — В таком случае, мне пора. Не хочу застрять посреди шоссе в ливень. — Конечно, — согласился Фугаку. Микото подскочила следом за Шисуи. — Я тебя провожу. — Очень любезно с твоей стороны, тетя, — расплылся в комплиментах Шисуи, нарочно дав понять Яхико, что Учиха — семья и никто из посторонних не сможет пробить стены этой твердыни. — Рад был тебя видеть, Итачи. Итачи тоже поднялся, обнял брата и крепко подал руку на прощание. — В следующий раз приезжай со всей семьей. Мне не терпится увидеть своих племянниц вживую, а не на фото, — отчасти слова Итачи были искренними. С другой стороны и Шисуи понял его замысел. Наполнить дом как можно большим числом гостей, чтобы не оставлять Яхико и команду без надзора. — Обязательно. Уверен, они тоже хотят этого. Тем более что Юмико ты никогда не видел не на фото, — на лице Шисуи отразилось все благоговение, которое он испытывал к своим девочкам. — До скорого. Распрощавшись, он направился к выходу, в сопровождении Микото. За столом вновь повисла тишина. Этого и следовало ожидать. Осознав, что ничего больше не добьется этим вечером, Яхико отложил приборы. — Полагаю, нам тоже следует откланяться. Мы не спали почти двое суток, — пояснил он. Фугаку кашлянул, дав понять, что это объяснение его вполне устраивает. Поднявшись из-за стола, вся компания двинулась в сторону уготованных для них комнат. Только Яхико задержался в проеме коридора. Он обернулся и посмотрел на Итачи взглядом полным злобы и ненависти.  — Спокойной ночи, Итачи, — сказал он, прекрасно зная, что этой ночью Итачи не найдет покоя. Уголки его губ вздернулись вверх, предвкушая победу. Скоро Каи Такугава получит свое наказание и тогда все наследство его отца достанется Яхико целиком. Ему больше не придется волочить скудное существование. А когда он вернет себе свое положение — займется Учиха Итачи. Нет, Яхико не простил того, как Итачи поступил с ним и никогда не простит! *** Оставаясь одна в чужой комнате, на протяжении почти двух часов, Каи совершенно не знала, чем себя занять. Она боялась сделать лишний шаг, чтобы не нарушить статичную гармонию комнаты. Максимум, что она позволила себе — присесть на стул возле стола. Оглядывая стены, она пыталась разгадать душу мужчины, запавшего ей в сердце. Всегда ли Итачи был таким? Отсутствие личных атрибутов немного сбивало с толку. Было ли это свидетельством того, что Итачи не планировал надолго задерживаться в родном доме? Она знала, что Итачи десять лет прожил в столице, и пыталась представить себе его квартиру. Воображение рисовало совершенно иную картину, чем та, что представала перед ее глазами. Каи видела множество женщин, что жили в его столичном доме, каждая из которых привносила что-то свое в обстановку: картины, статуэтки, занавески расшитые золотым орнаментом. Его постель, пребывавшая в беспорядке после бурных ночей… На последней мысли ее передернуло и Каи стиснула кулаки. Она глубоко вдохнула и попыталась успокоиться. Каи не имела права ревновать Итачи к женщинам, которые у него были. То, как он повел себя с ней, должно было стать надежным свидетельством того, насколько легко Итачи находил себе женщин. Она не была чем-то иным для него, кроме как очередной игрушкой. Тот факт, что он собрался ее защищать, вовсе не был причиной думать о себе иначе. Итачи адвокат, один из лучших, если верить словам Микото. Его работа заключалась в том, чтобы помогать таким, как она. Скорее всего, ничего, кроме жалости, она не могла у него вызвать. Каи ненавидела себя за это. Фугаку-сан уверял ее, что произошло ужасное недоразумение, и она не имеет права винить себя, но, что если все случившееся правда? Каи никогда не смогла бы жить с таким знанием. Уже сейчас ее мучила совесть и терзали сомнения. Ей следовало подумать и о такой возможности. Она поднялась со стула и прошла по комнате, стараясь взбудоражить собственную память и пробудить воспоминания о той злополучной ночи. К несчастью, все ее усилия были тщетны. В женской школе их учили смирению, и Каи знала, что должна была смириться со своей участью, однако никак не могла найти его в глубинах собственного сердца. Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной, как в последние шесть месяцев. Занятая своими мыслями, она совершенно не услышала, как отворилась дверь. Каи едва не вскрикнула от неожиданности, когда повернулась и увидела его в дверном проеме. Черной тенью он стоял в дверях. Свет ламп падал Итачи на спину, делая его еще более мрачным. Не двигаясь, он смотрел на нее. Каи чувствовала его пронизывающий взгляд даже не видя его. Ее сердце отреагировало молниеносно, с неистовой силой забарабанив в груди, точно она испытывала приступ удушающей тахикардии. Каи чувствовала, как краска заливает ее лицо и благодарила спасительную темень. — Каи? — его голос прозвучал низко и хрипло. Итачи шагнул в комнату и плотно притворил за собой дверь, заперев ее на ключ. Эти движения разрушили чары, и Каи смогла придти в себя, стиснув кулаки у самой груди. — Прошу прощения… Я не знала… Микото-сама привела меня сюда… Я не хотела мешать… — она говорила сбивчиво. Слова и мысли разлетались в ее голове. — Мешать? — Итачи не скрыл удивления. Прикрыв лицо ладонью, он прохрипел: — Боги, я думал, что не увижу тебя больше. — Что? — Каи не расслышала его слов, такими тихими они были, больше походящими на урчание кота. — Ничего, — отозвался он, обретя самообладание. — Мать поступила правильно. Нам нужно поговорить.