Не бросай меня

Итачи проснулся, когда солнце уже село. Взглянув на настенные часы, он мгновенно понял, что ужин остался далеко позади. Впрочем, голода он не ощущал. Здоровый сон на мягкой удобной кровати подействовал на него лучше всяких лекарств. Итачи не мог вспомнить, когда в последний раз, он чувствовал себя таким бодрым и полным сил. Семья, должно быть, уже давно разошлась по комнатам, провести ночь в удобных кроватях, так что Итачи не испытывал надежды застать хоть кого-то. Но он не мог заставить себя спать и дальше. Поднявшись с кровати и потянувшись, похрустывая суставами, направился в сопряженную с комнатой ванную. Огромная акриловая чаша, вмонтированная прямо в пол, манила его к себе, точно нетерпеливая любовница. В городской квартире Итачи был только душ и он не помнил, когда последний раз нежился в полной ванне. Да, самостоятельная жизнь лишила его слишком многих благ цивилизации. Набрав горячей воды, Итачи погрузился в нее по грудь. Несколько долгих минут он просто лежал в воде, ни о чем не думая, чувствуя лишь, как теплые влажные прикосновения смывают последние следы усталости с кожи. Затем занялся волосами, промывая их так тщательно, пока локоны не захрустели под пальцами. Потом тщательно намылил тело, скребя щеткой кожу так сильно, точно к нему прилипла вековая грязь, ополаскиваясь и повторяя процедуру снова и снова. Лишь спустя сорок минут он почувствовал себя действительно свежим и чистым. Никогда в своей жизни он не уделял водным процедурам столько времени, однако сейчас чувствовал в этом явную потребность. Впереди ожидала долгая одинокая ночь. Итачи еще не решил, как провести ее с пользой для себя. Он не собирался выезжать из дома, посещать клубы или прочие публичные места. В столице было слишком шумно, и мужчина не мог игнорировать приятной тишины. Старые книги до сих пор стояли на полках в том же порядке, в котором он их расставил перед отъездом. Было видно, что в комнате тщательно убрались перед его возвращением, однако, не сдвинув ни единого предмета мебели. Из открытого окна тянуло приятным прохладным ночным ветром. Так и не найдя, чем занять себя в стенах собственной комнаты, Итачи решил побродить по саду, вдохнуть аромат ночных цветов и предаться воспоминаниям. Ночь была тихой и ясной. Луна высоко стояла в небе, почти идеальным ярко-сизым блюдцем, наблюдая за случайными зрителями. Огромные клумбы роз, лилий, ночной фиалки и прочих цветов, перемежались с огромными стволами камелий, длинными рядами сакур и кустарником жасмина, наполняющих воздух приятной сладостью. Никем не тревоженные, пели птицы. Редкие фонари не нарушали ночной темноты, однако позволяли взгляду без труда ориентироваться в россыпи зелени. Ни один столичный парк не сравнится с садом его матери, который она холила и лелеяла всю свою жизнь. И все-таки, нужно покинуть родной дом и прожить девять лет в вечно спешащей столице, в которой никогда не хватало времени, будь сутки хоть вдвое больше, чтобы по достоинству оценить красоту родного края. Прохаживаясь вдоль лабиринтов кустарников и оплетающих стволы старых елей вьюнка, Итачи думал. Думал о том, что еще три недели назад спорил с отцом и отказывался приезжать. Какая непростительная ошибка была бы совершена с его стороны. И не только потому, что он мог смертельно обидеть и мать, и брата, а для собственного душевного спокойствия. Дом манил его, нашептывал, обещал — именно здесь Итачи ждет самое важное открытие в его жизни. Пока еще он не знал, в чем оно заключалось, но обязательно выяснит это. Сейчас его сердце наполняло спокойствие и ощущение правильности свершенного поступка. Он вернулся домой, как и должно. Впрочем, не оставляли Итачи и мысли об отце. В телефонном разговоре Фугаку клялся, что слишком стар и болен, продолжать заниматься семейным делом. Что его разбила подагра от вечного сидения на стуле, да еще привязался противный кашель. Все эти признаки ухудшающегося здоровья, совершенно исчезли, стоило им встретиться лицом к лицу. Фугаку был, по прежнему, бодр и крепок, от кашля не осталось и следа, да и не заметил Итачи, чтобы ходьба доставляла отцу хоть сколько-то беспокойства. "Обман!" - вынес вердикт Итачи. Вот только для чего нужно было пускаться в такую ложь? Не для того же, чтобы вернуть сына домой? Итачи твердо знал, что от него пытаются что-то скрыть. Да еще мать жутко разнервничалась, когда он спросил о новой служанке. Не думала же она, что ее сын способен совратить прислугу в доме родной матери? Все это было частью мозаики, сложив которую Итачи получил бы ответы на все вопросы. Итачи любовался садом, когда заметил объект чрезмерного своего интереса. Каи. Он не знал о ней ничего, кроме имени и должности в этом доме. Кто она? Этот вопрос не давал Итачи покоя, пусть он и старался не думать о ней. Девушка чистила персики, осторожно снимая жесткую корку и вынимая косточки, перетирала сладкую мякоть с сахаром. Волосы ее черным водопадом спадали на лицо, и даже в свете фонаря он не мог рассмотреть его, как и фигуру, склонившуюся пополам на низком табурете. Наверное, ему стоило повернуть назад и не смущать девушку своим присутствием. Вместо этого Итачи направился прямо к ней. — Помочь? — Итачи не умел готовить, но был открыт к экспериментам. В конечном счете, сделать джем не так уж и сложно. Она дернулась, как от удара. Нож соскользнул с сочной мякоти персика и рассек тонкий палец. Она прижала руку к себе, опустив голову еще ниже. Итачи пришлось сесть на корточки, чтобы сравняться с ней в росте. — Прости, не хотел пугать. Дай взглянуть на рану. Она не ответила и лишь сильнее прижала руку к груди. Казалось, что Каи готова броситься наутек в любую секунду. Скромность или же желание скрыть свою личность? — Я не причиню тебе вреда, — заверил Итачи. — Только взгляну на порез. — Это пустяки, — она старалась отвернуться, ерзая на маленькой табуретке. — Не стоит вашего внимания. — Отнюдь, — что пытается она скрыть? Итачи хотелось докопаться до истины. Чутье подсказывало, что стоит отпустить ее сейчас и Итачи никогда больше ее не увидит. Недаром же она занималась работой посреди ночи. Надеялась, что никто ее не увидит. — Микото-сама будет разгневана, — отчаянная попытка заставить его отступить. Итачи на нее не поддался. — Не вижу причин гнева моей матери на тебя. Я виноват в том, что ты поранилась, моя ответственность и в том, чтобы оказать тебе помощь, — он протянул ее руку и сжал кисть, довольно крепко, чтобы она не смогла ее вырвать. Несмотря на сопротивление, Каи не доставало сил бороться с ним. Итачи разглядывал ее руку. Порез был не глубокий, но достаточно длинный, кровавая полоска тянулась через весь палец, тонкий и гладкий. Кожа ее рук не выдавала ни единого следа привыкшей к тяжелому труду руки. — Пойдем в дом, обработаем рану и наклеим пластырь. Итачи потянул ее за собой, но Каи вырвала руку. — Нет, Микото-сама не простит меня, если я это сделаю. Оставьте меня в покое, Итачи-сан! Итачи вслушивался в ее слова, мелодичный голос будил в нем чувство приятной теплоты. Девушка прятала лицо под завесой волос. — Ты работаешь на мою мать, а не на меня, так что не вижу причин относиться ко мне уважительно. Итачи будет более чем достаточно. — Вы не поняли! — она резко выдернула руку и подняла голову. Невероятно синие глаза смотрела на него в упор, заставив Итачи чувствовать электричество в пальцах. Подхватив корзину с фруктами и чашку, в которой растирала джем, Каи бросилась бежать. Итачи не нашел в себе сил преследовать ее. Его поразили ее глаза - такой синевы он никогда прежде не видел. Или видел? Ее лицо ничего не говорило Итачи, но он чувствовал что-то знакомое, словно едва уловимое дуновение. Он так и остался стоять на месте. — Не знаю, кто ты и что делаешь в этом доме, — сказал сам себе Итачи, когда девушки уже и след простыл, — но ты никогда не была прислугой. Твоя кожа не может лгать. Итачи больше не хотелось оставаться в саду. Внезапно он опустел и стал совершенно непривлекательным для глаза. Он быстро зашагал в дом, чувствуя при этом себя не самым лучшим образом. Поведение Каи выбило его из колеи. Он хотел подняться к матери и потребовать у нее ответов, но время не располагало к беседам. На кухне горел свет и Итачи направился туда, точно мотылек к погибели. Саске сидел за столом и пил чай. Глаза его покраснели от бессонницы. — Почему не спишь? — спросил Итачи с той долей беспокойства, которую мог себе позволить. Саске поднял на него взор. — Разговаривал с Наруто по телефону. Ему не спалось. Теперь не спится мне, — Итачи не стал вдаваться в подробности ночной беседы брата, но относительная честность ответа приятно удивила его. — А ты? — Я проспал весь день и едва ли смогу сомкнуть глаз этой ночью, — честно признался Итачи. Саске поставил чашку на стол, жестом приглашая брата присесть рядом. Итачи не нужно было заставлять. — Я говорил матери, что тебя нужно разбудить, но она не позволила. По ее мнению, ты слишком вымотался, — эти слова не обязывали к ответу, и Итачи не стал ничего комментировать. Саске взглянул в окно. Одинокая луна серебрила верхушки деревьев. — Вижу, ты уже познакомился с новой служанкой. Итачи едва не подавился воздухом от неожиданности слов младшего брата. — А ты? — осторожно спросил Итачи. Саске вновь повернул голову к нему. В его колких глазах плясали озорные смешинки. — Только не говори, что ревнуешь, — усмехнулся Саске. — Нет, мы не знакомы. К тому же мать до сих пор считает, что я не замечаю ее в нашем доме. Мне так удобно. Не к чему привлекать к себе внимание девушки, которая пытается прятаться от посторонних глаз. — Пытается прятаться? Почему? — Итачи требовались ответы, а Саске не спешил их давать. Он лишь пожал плечами. — Ты знаешь, кто она? Саске снова пожал плечами. — Кажется, ее зовут Каи, — он смолк, допил чай и широко зевнул. — Все-таки сон меня настиг. Твое лицо обладает удивительной способностью нагонять тоску. Спокойной ночи, нии-сан. Итачи понял невысказанные слова младшего брата, смотря тому в след, пока Саске не скрылся на лестнице. Саске знал куда больше, чем хотел говорить. Игра? Пусть так. Если Саске хочет устроить соревнование, Итачи не видел причин отказывать брату в этом. Саске узнал все сам, не обращаясь с вопросами к отцу и матери. Для ровного счета Итачи предстояло проделать то же самое. Вот только у Саске была фора в девять лет, перед старшим братом. Итачи совершенно не знал, что происходило в его родном городе с момента его отъезда. Просидев еще два часа на кухне, запивая горьким чаем малиновый джем, Итачи думал о Каи и ее раненой руке. К четырем часа утра он все же поднялся в свою комнату, и улегся на кровать, желая обдумать известные ему факты и выстроить план поиска ответов. Но, вопреки всем его стараниям, напуганные глаза цвета океана не покидали его разум. *** Утренние лучи солнца ворвались в сонный разум Итачи, как удар хлыста. Он резко дернулся, не понимая, когда успел заснуть, но тут же лег обратно, застонав. Голова отозвалась дикой болью, точно он провел ночь за бутылкой добротного виски. Он никогда не спал столько за одни сутки, даже в неделе не мог насчитать столько часов сна и теперь организм взбунтовался. Пошатываясь, как с крепкого похмелья, Итачи направился в душ, но даже холодная вода не избавила его от головной боли. Однако у него не было времени, чтобы обращать на головную боль внимание. Он намеревался открыть тайну Каи во что бы то ни стало. Его профессиональная гордость оказалась сильно уязвлена недоверием со стороны семьи и скоропалительным бегством девушки прошлой ночью. С самого утра он засел в засаде на кухне, вооружившись книгой. В половине седьмого пришла Миса и начала готовить завтрак. Старая кухарка напоила его горячим чаем и угостила свежими данго. Она много болтала о том, как хорошо, что Итачи вернулся в родной дом, но он почти ее не слушал. Как и предполагал Итачи, Каи не появилась в доме. За завтраком, Итачи внимательно следил за матерью и пытался отыскать в ее поведении подсказки. Микото вела себя безупречно, как и всегда. Она ни разу не изменилась в лице, даже когда он пытался намекнуть на помощницу кухарки. Отец, казалось, так же пропустил это замечание мимо ушей. — Я уже слишком стар, — говорил он, словно оправдываясь перед старшим сыном, — и потерял хватку. Мне не достает остроты ума! — У тебя проблемы на работе? — спросил Итачи. Фугаку напрягся и опустил взгляд в тарелку. — Есть одно дело, которое мне хотелось бы обсудить с тобой… — Микото не дала ему закончить. — К чему такая спешка? Итачи только вернулся. Думаю, несколько дней отдыха пойдут ему только на пользу. К тому же, ему не мешало бы появиться в свете и заявить о себе, как о твоем преемнике. — Это лишнее, — отозвался Итачи. — Я приехал сюда работать, а не выслушивать жалобы старых дев. — Это не столица! — возмутилась Микото. — Здесь публика не оценит твоего невнимания к ним. От этих дев, как ты выразился, зависит твое будущее! Ты обязан уделить им внимание и быть галантным. Тогда, когда твой отец отойдет от дел, они охотно порекомендуют тебя своим мужьям, а не заставят их искать новую кантору. — Да, — тоскливо протянул Фугаку. — За бабскими сплетнями вершится судьба мужчин. — Вот именно! — охотно подхватила Микото. — У меня есть несколько приглашений на эту неделю, и ты обязан меня сопровождать. Как и ты, Саске! Саске закатил глаза, и это не скрылось от внимания Итачи. Однако, после, когда завтрак уже подходил к концу, а Микото продолжала настаивать на посещении собраний и банкетов, Итачи отчетливо прочел во взгляде брата, те же слова, что крутились у него в голове. «Она не желает подпускать тебя близко к своим тайнам»! В отличие от Итачи, Саске знал, что в присутствии Микото ни одна старая кошелка или молодая вертихвостка, не посмеют и словом обмолвиться о Каи и причастности к ее делу Фугаку. Знала это и Микото. За всей своей кротостью и чинностью, она скрывала неудержимую фурию, вырывающуюся наружу, всякий раз, как затрагивалась честь ее семьи. Если бы мать так рьяно не отстаивала невиновность Фугаку в бегстве Каи, ни один здравомыслящий человек, не стал бы с ним даже здороваться. Общество — свора львов, готовых разорвать любого споткнувшегося. Фугаку не просто споткнулся, он угодил в огромную яму и лишь жена не позволяла растерзать его. Когда завтрак закончился, Саске поспешил скрыться в своей комнате, чтобы прочесть присланное Наруто сообщение. Наруто прекрасно подходил на роль шпиона в его замысле. Во всяком случае, при Кушине люди не стеснялись перемывать кости Каи и их отцу. «Я всю ночь переслушивал записи разговоров у матери в гостиной, — пояснял Узумаки в своем сообщении. — Но узнал только то, что Мэй, вторая жена Такугавы-сана, покинула город в ночь его убийства. Пока не заморозили счета в ходе расследования, она успела снять крупную сумму денег. Об этом узнала жена банкира Такугавы-сана, от собственного мужа. Мэй даже не позаботилась о том, чтобы приехать на похороны мужа. Говорят, она сильно скорбит и предпочитает уединение, но, насколько это правда, я не берусь сказать». Саске убрал телефон и уселся за стол. В кипах бумаг он нашел несколько чистых листов. Большими буквами вписав имя Мэй в самом верхнем углу листа. Стоило найти ее и попытаться расспросить, под предлогом выразить сочувствие. Саске вполне под силу было разыграть небольшой спектакль. Может быть, разгадка дела Каи кроется под самым носом. *** Не найдя в доме ни одной свежей газеты, Итачи сильно сожалел, что их мать не приемлет интернет и не желает проводить его в дом. Лишившись последнего источника узнать новости города, Итачи направился прямиком к отцу. Фугаку, в который раз, просматривал материалы дела Каи и обстоятельства смерти Такугавы Каойя. Ничего нового он для себя не открыл, как и днем ранее. Все материалы заканчивались там же, где и начинались. Прибывший по вызову отряд полиции, нашел тело Такугавы и его дочь с оружием в руках. А в силу того, что Такугава Каи не помнит ничего из той ночи, то и оправдаться не может, следовательно — виновна. Фугаку сотню раз запрашивал у судьи разрешение прослушать телефонный звонок, поступивший на экстренную линию. Он надеялся по голосу узнать, кто же вызвал полицию, но ему всякий раз отказывали по самым немыслимым поводам. Здесь бы Фугаку пригодились связи Итачи с высшими судьями и прокурорами страны, однако, это же навлекло бы куда больше гнева на Учиха, чем было сейчас. Фугаку чувствовал, что разгадка близко, но не видел ее. Все складывалось против Каи, а он не мог допустить, чтобы Каи казнили, пусть даже она убила Каойя — его лучшего друга. Фугаку был обязан ее защитить и на то у него имелись веские причины. Итачи открыл дверь кабинета, в тот самый момент, когда Фугаку тяжело и обессилено вздохнул. Он окинул кабинет отца пристальным взглядом и остановил его на папке, раскрытой на столе перед отцом. — То самое дело, в котором тебе нужна моя помощь? — поинтересовался Итачи. Фугаку тут же закрыл папку и сунул ее в стол. — Ничего серьезного. Твоя мать права, стоит создать себе репутацию, а уже после этого заниматься работой. Итачи совсем не понравился ответ отца, и он решил пойти на таран. В конечном итоге кто-то должен был открыть перед ним все тайны. — Это касается той девушки, что мать прячет на кухне? — без предисловий спросил Итачи. Фугаку почувствовал, как его лоб покрылся испариной. Лгать Итачи прямо в глаза он не мог, сын безошибочно распознает его ложь, но Фугаку помнил и требования Микото? Никаким образом не подпускать Итачи к этому дело. Он сжал кулаки. — Ну что ты! Это просто милая, скромная девушка, которую твоя мать взяла в дом по очень хорошим рекомендациям подруг. Итачи скривил тонкие губы. Блеф отца провалился, но Фугаку не утратил надежду заставить Итачи забыть о Каи. — Она никогда не работала прежде, во всяком случае, прислугой, — Итачи говорил твердо и уверенно. Фугаку с трудом сглотнул ком в горле. Откуда он все это узнал оставалось лишь гадать. — Как ты это выяснил? — с любопытством спросил Фугаку. — По рукам, — незамедлительно ответил Итачи. Лицо Фугаку удлинилось от удивления. — В каком смысле, по рукам? Ты снимал отпечатки пальцев? — если Итачи рискнул на такой отчаянный шаг, то Фугаку никогда больше не заслужил бы его доверия. — А для этого есть повод? — растерянный Фугаку и сам не заметил, как загнал себя в ловушку. Теперь Итачи точно знает, что повод есть. Фугаку судорожно вздохнул. — Нет, для этого нет повода. Я никогда не замечал за Каи преступных наклонностей, я вообще не замечал ее. Не вижу причин, по которым ее скромная персона могла так сильно тебя заинтересовать, — теперь настала очередь Фугаку переходить в наступление, но Итачи видел это слишком часто. Тот, кому нечего скрывать, не пытается оправдаться. — Я считаю, что повод есть, если человек предпочитает скрываться от посторонних глаз. К тому же, как я и говорил раньше, у нее руки не работящей женщины. Она едва может справиться с ножом, а значит, не привыкла добывать пропитание трудом! Если она не аферистка и не замышляет ничего против нашей семьи, опасаться ей нечего, как и тебе, и матери. Итачи говорил так, будто выносил приговор. Фугаку побагровел от злости. Глаза его сузились, а на висках забились пульсом выступившие вены. — Я не позволю тебе так говорить о невинном ребенке! Если она не хочет привлекать к себе внимание, значит, у нее есть на то причины! Как отец, прошу тебя, оставь в покое девочку и забудь свои подозрения! — Это приказ? — уточнил Итачи, видя, что отец сотрясается всем телом. Фугаку кивнул. — Как пожелаешь. Нет, Итачи вовсе не собирался оставлять Каи в покое и был намерен дойти до самого конца ее темной истории. Покидая кабинет отца, Итачи думал над его словами. «Оставь в покое невинную девочку»! Девочку. Возможно именно в этом слове и скрывался ответ. Для себя Итачи успел выяснить лишь то, что Каи принадлежала к высшим кругам этого города, недаром же ее лицо показалось ему смутно знакомым. Итачи не было в городе девять лет, так что не удивительно, что он не мог ее вспомнить. С другой стороны, по каким-то причинам, богатая девушка оказалась на кухне Микото. Возможно, Каи обвинили в сексуальной связи с каким-нибудь женатым мужчиной. Общество в этом городе способно съесть живьем любую жертву. И только сердобольная Микото поверила девушке и взяла ее под свою опеку. Это могло сойти за версию, но так ли это на самом деле? В любом случае, если Каи действительно принадлежала к высшему свету, то о ней станут судачить. В этом случае, посещение мероприятий матери не выглядело такой уж бестолковой затеей. Выйдя на террасу, Итачи не мог унять собственного раздражения. Он прекрасно видел, что отец солгал ему от первого до последнего слова, но в тоже время, он всеми силами пытался защитить Каи. Что в этой девчонке было такого особенного, чтобы Фугаку рискнул испортить отношения со старшим сыном? Итачи решил, что больше не станет требовать от него ответов, а разберется во всем сам. Спустившись в сад, Итачи быстро прошел мимо него, не отвлекаясь на распустившиеся цветы и жужжание пчел, обогнул сараи и углубился в фруктовый сад. Их мать всегда предпочитала покупным фруктам и овощам те, что выращивала в собственном дворе. Конечно, этим занимались другие люди, Микото лишь командовала, но гордилась от всей души. Каи была там, найдя укрытие от палящего солнца в тени большого дерева. С перебинтованной рукой она собирала фрукты не оглядываясь по сторонам. Итачи подумал, что ужасная жара этого дня не способствовала прогулкам, потому Каи не беспокоилась, что кто-то увидит ее. Никто из Учиха не вышел бы в сад в такой зной, и только Итачи, гонимый собственными мыслями, не мог оставаться в доме. Да и из окон поместья ее никто не заметил бы. Идеальное укрытие, как в темноте ночи. Почему-то именно ему выпадало счастье наталкиваться на нее. И чем чаще это происходило, тем сильнее он зацикливался на ней. Легкий сарафан Каи развевался на ветру и почти не скрывал красивых, стройных ног. Итачи вспомнил детали прошлой ночи, связанные с таинственной девушкой. Проклятые глаза! Он никак не мог выгнать их из головы, оттого и начал злиться на себя, но предпочитал думать, что на Каи. Он резко углубился в ряд между фруктовыми деревьями и, подойдя к Каи вплотную, схватил ее за руку. Она дернулась, точно ошпарилась кипятком. Корзина с фруктами выпала из ее рук. Обернувшись, Каи смотрела на него с настоящим ужасом, но, узнав его лицо, успокоилась и облегченно вздохнула. Глаза Итачи жгли ее насквозь, пытаясь проникнуть глубоко под кожу и выведать все ее тайны. Она не боялась его, но боялась, что кто-то другой найдет ее здесь. Почему? Пряталась от назойливого любовника? От мужа, который распускал руки? Итачи встряхнул ее, так что голова Каи зашаталась. — Я узнаю, кто ты и что скрываешь! Так просто тебе от меня не уйти. И когда я узнаю это, ты ответишь за все! — процедил он сквозь крепко сжатые зубы. Он ненавидел ее. Ненавидел до самой глубины души и лишь потому, что думал, что она замужем. Он верил, что не мог оставаться равнодушным к тайнам, связавшим языки его семьи. — Пустите меня, Итачи-сан, — ее голос был едва слышен. — Мне больно. Только сейчас Итачи понял, что сжимает ее руку слишком сильно. Нет, так просто ей не сбежать, как прошлой ночью. Тогда Итачи был не готов, теперь же ничто его не обманет. Он сильнее сжал пальцы на ее хрупком плече. Каи наморщила лоб от боли.  — У меня останутся синяки, как я объясню это Микото-саме? — Я сам объясню! — рыкнул Итачи, не понимая, что на него нашло. — Я вполне мог застукать тебя с водителем матери. Она посмотрела на него так, точно Итачи умом тронулся. — Какаши-сану сорок, — напомнила она. — Как вы могли подумать обо мне такое… — Я могу думать все, что хочу, — предупредил Итачи. Ему хотелось, чтобы она созналась, но Каи лишь потупила взор, тяжело вздохнув. — Вы вольны думать все, что вам заблагорассудится, Итачи-сан. В конечном счете, что значит мое слово против вашего. Если вы так презираете меня, то можете сказать об этом прямо сейчас. Полагаю, ваших обвинений будет достаточно, чтобы Микото-сама… — она запнулась, подбирая слова, — уволила меня. Нет, совершенно не это она хотела сказать. Итачи чувствовал боль в ее голосе, слишком сильную, обреченную. Выдать? Вернуть? Бросить на съедение львам? Подойти могло любое изречение, кроме ее скромного «Уволить». — Сознайся, в чем ты виновата,— продолжал настаивать Итачи. — Я ведь вижу, что виновата. Она подняла голову. Глаза заволокла пелена слез, остудив его праведный гнев. — Мне не в чем сознаваться, — дрогнувшим голосом, отозвалась Каи и это была чистая правда. Каи не помнила, как вонзила нож в горло собственному отцу. Итачи разжал пальцы на ее руке, но та и не думала сбегать, как прошлой ночью. Вместо этого ушел он, желая больше никогда о ней не думать. *** Благотворительный аукцион Узумаки Кушины обещал стать настоящей сенсацией. Ведь именно дом своей подруги выбрала Микото, для того чтобы объявить о возвращении старшего сына. Итачи стал достопримечательностью вечера. Не проходило и минуты, чтобы кто-нибудь не подошел к нему поздороваться, напомнить о старых связях, представить своих незамужних дочерей. Итачи делал все, чтобы умаслить мать, потому и вел себя, как порядочный мужчина. Ему совершенно не импонировал бал невест, что разыгрался перед его глазами. Напротив, его начинало тошнить от мелькающих размалеванных лиц, сверкающих платьев и россыпи бриллиантов. Ни одна из этих девиц на выданье не могла сравниться с той скромной и торжественной красотой, которой отличалась Каи. Проклятье! Итачи поклялся себе, что не станет о ней думать никогда больше. — Итачи-сан! — ворох розового и бледно-голубого шелка ярким пятном ударил по глазам. Итачи даже зажмурился. — Вы меня не помните, наверное, я Сакура. Мы с Саске учились вместе. — Как же не помнить, — отозвался Итачи и ни капли не солгал. — Тяжело забыть девочку, выкрикивающую слова любви моему брату на каждом шагу. Сакура залилась пунцовой краской. Щеки ее запылали, и она виновато опустила голову. — Я была маленькой, — смущенно пролепетала девушка. Вторая, блондинка, которую Итачи тоже помнил по той же причине, Ино Яманака, толкнула Сакуру в бок. — Не волнуйтесь, Итачи-сан, она и сейчас это делает, — хохотнула Ино, подмигнув Итачи небесно-голубым глазом. Старший Учиха понял ее намек. Ино заигрывала с ним, на глазах у Саске. — Ты тоже, — рассержено буркнула Сакура. Итачи мило улыбнулся, поглядывая на брата. Саске притаился в углу, в компании с Наруто, обводя зал скучающим взглядом. Наруто неустанно поглощал эклеры. — Не понимаю, что мы здесь делаем, — бурчал Наруто с набитым ртом. — Все равно никто ничего не скажет. Саске пригубил шампанское. Он никогда не любил этот напиток, но правила приличия требовали ублажить хозяйку вечера и не отказываться от угощений. — Меня интересует вовсе не это, а мой брат, — пояснил Саске. — Чего он пытается добиться своими улыбками и игрой взглядов? Наруто прожевал и сразу же затолкал в рот очередной эклер. — Может он решил жениться? — пробубнил Узумаки, почесывая пяткой вторую ногу. — Того и гляди, уведет Сакуру или Ино. Кто будет из-за тебя поднимать скандал? Нет. Ни Сакура, ни Ино Итачи не интересовали совершенно, как и все остальные девушки в этом зале. Саске четко видел это в холодном блеске глаз Итачи. Он замыслил что-то другое, а теперь завоевывал внимание. Он вновь пригубил шампанское. Пожалуй, на этот раз, Кушина превзошла саму себя. — Ничего страшного, — Итачи мило улыбнулся, сощурив глаза, придав своему лицу сходство с котом. Он прекрасно знал, как это работает на женщин. Ино едва рот не открыла от удовольствия. — Я знаю одного человека, упоминание о старой любви которому будет дорого стоить. — И кто же это? — с любопытством спросила Сакура. Итачи отметил, что она не отреагировала на него. Должно быть, и, правда, по уши влюблена в Саске. — Вон тот хмурый и мрачный молодой человек, — Итачи бокалом указал направление к брату. Сакура нахмурилась. — И кому же Саске признавался в любви? — Итачи едва сдержал смех. Боги, она принимала все за чистую монету. Весьма редкое качество для женщины их круга. — Мне, — честно признался Итачи. — Все детство не давал мне в школу уйти, крича, что любит меня, и, если я уйду, то никогда больше любить не будет. А теперь мне приходится делить братскую любовь Саске вон с тем взбалмошным парнем. — По-моему, Наруто плохо влияет на Саске, — насупилась Сакура. Итачи понял ее слова по-своему. Пока Наруто рядом с Саске, она не может к тому приблизиться. — А мне кажется, что все совершенно иначе, — усомнился Итачи. Сакура тяжело вздохнула, но ничего не ответила. Нет, Итачи не собирался лезть в личную жизнь брата и тем более устраивать ему свидания. — Сакура, послушай, ты случайно не помнишь девушки, по имени Каи? Кажется, она была одного возраста с вами, или чуть младше. Сакура мгновенно изменилась в лице, а Ино смотрела на нее с настоящим ужасом. — Нет, Итачи-сан, я не припомню такой девушки, — едва выговаривая слова, лгала Сакура. Итачи понял это мгновенно. Значит, он не ошибся в предположении, относительно происхождения Каи. И, скажите ему, зачем, он вновь поднимал это имя из глубин памяти? — Что же, наверное, я перепутал, — отмахнулся Итачи. — Столько лет прошло с тех пор, как я был здесь последний раз. — Конечно, — подтвердила Сакура, довольная тем, что ей не придется снова лгать. — Приятно было видеть вас снова в нашем обществе. — Саске нечасто радует нас своим присутствием, возможно, вы возьметесь исправить это упущение? — полюбопытствовала Ино. Итачи пообещал, что так и будет. «Интересно, — думал он, когда девушки отошли от него. — Ино совершенно все равно, которого из Учиха тащить в постель»? Вечер уже подходил к концу, но гости не стремились расходиться. Наруто успел съесть все эклеры и перемазаться кремом, точно мальчишка. Саске боролся с навязчивым желанием стукнуть его по голове. К тому же Узумаки постоянно чесался, будто заразный. Впрочем, это не мешало Саске наблюдать за братом. Самоотверженно, Итачи поднимал запретную в присутствии Микото тему разговора в лице Каи. Никаких вменяемых ответов Итачи не получал, но Саске был уверен, что даже по кусочкам откровенной лжи сделает верные выводы. От размышлений его отвлекла Кушина. Хозяйка вечера уже была изрядно навеселе. — О, Боги! — воскликнула она, оглядывая сына. — Наруто, ты похож на чумазого поросенка! Разве можно быть такой неряхой в твоем возрасте. Смочив носовой платок собственной слюной, Кушина с усердием принялась тереть щеки Наруто, несмотря на его протесты. Саске, наблюдая эту картину, находил ее унизительной для двадцатилетнего мужчины. — Клянусь, Кушина-сан, я пытался его урезонить, — заверил Саске, хотя это и была ложь. Кушина благодарно посмотрела на него. — О, Саске, я нисколько не сомневалась в этом. Вот бы кто-нибудь привил Наруто столь утонченные манеры, как твои. Это просто возмутительно, Узумаки-кун! — Ма-ам! — возмутился Наруто, но Саске прервал его. — Прекрасное шампанское, Кушина-сан. Я впечатлен. — Правда! — глаза Кушины заблестели. — Я так рада, Саске-кун, что тебе понравилось. Твоя мать спросила у меня название, так что вы теперь часто будете его пить! Саске проглотил ком тошноты, подступивший к горлу. Его любви к данному напитку, хватило лишь на половину бокала, но он отблагодарил Кушину за ее щедрость. — Бери пример с Саске! — продолжала Кушина, отряхивая белоснежный смокинг Наруто от крошек. — Он такой очаровательный молодой человек. Вот почему ни одна приличная девушка не обращает на тебя внимания! — Конечно, куда мне тягаться с Саске, — пробубнил Наруто. Саске заметил, что глазами Узумаки ищет что-нибудь съестное. Видят Боги, он никогда не наедается. — Вот именно! — взвизгнула Кушина. — Потому-то и Сакура обходит тебя стороной. — Мам! Сакура любит Саске и все! — Ты даже не пытался произвести на нее должное впечатление, осел! — взорвалась Кушина. — Дерзай, Наруто, — поощрял Саске. — С Сакурой я тебе не соперник. — Ты заносчивый и высокомерный индюк! — буркнул Наруто. — Саске, — Кушина серьезно взглянула тому в глаза. — Я бы на твоем месте так просто девушками не разбрасывалась. Не успеешь оглянуться, как все они переключатся на твоего брата. — О, это будет невосполнимая для меня утрата, — Саске не скрывал своего сарказма, и Кушина весело рассмеялась, так громко, как умела только она. — Конечно, это тебя не ранит, ведь у тебя есть дело куда интереснее, чем очаровательные девушки, — она подмигнула Саске, и Учиха недоуменно уставился на нее. — Не понимаю, о чем вы говорите, Кушина-сан? — Полно тебе, — Кушина толкнула его вбок локтем. — Я знаю, что ты заставил моего сына шпионить за моими гостями, когда вас с матерью нет рядом. Хочешь узнать как можно больше о Каи, верно? Собираешь всякие сплетни и слухи, чтобы понять, в самом деле ли она виновна? Твое бы рвение, да в руки Фугаку. В чем интерес? В самой Каи или отце? — Последний вариант мне больше импонирует, — уклончиво ответил Саске, но Кушина поняла его. — Отлично! Тогда я тоже в деле! Можете на меня рассчитывать. От удивления у Наруто отвисла челюсть, а Саске забыл, как нужно дышать. Кушина обвела их нахмуренным взглядом. — Я буду лучшим шпионом, чем мой сын. Да и связей у меня куда больше. Если нужна помощь — я к вашим услугам. Кушина горела ярким нетерпением присоединиться к их маленькому заговору. Она всегда была склонна к авантюрам и смертельно скучала от праздной жизни. Что же, Саске не мог отказать матери лучшего друга. — Нам бы узнать адрес Мэй, если его можно найти. — Считай, что дело сделано, — подмигнула Кушина. С очаровательной улыбкой, она одарила поцелуем в щеку каждого из них. — И еще кое-что, — спохватился Саске. — Об этом никто не должен знать. Ни мать, ни отец, ни Итачи. — Соревнование, — сразу сообразила женщина. — Становится еще интереснее! Вот только Саске не разделял ее радости. Да, он испытывал интерес к странному делу Каи. Он хотел утереть нос отцу и заставить брата считаться с собой. Но его нисколько не радовала цена, стоящая за этим соревнованием. Как-никак — человеческая жизнь. От этих мыслей, Саске оторвал голос Кушины, взбежавшей на высокую сцену. Наконец, начиналась основная часть аукциона, вырученные средства от которого направятся в сиротский приют. — Дамы и господа, позвольте мне приветствовать вас всех на этом вечере и поблагодарить за проявленное внимание к потребностям обездоленных детей! — зал разразился овациями, приветствуя хозяйку аукциона. Наруто зевнул, почесал ухо и отправил в рот очередной эклер, заставив Саске поразиться их численности. — Каждый из вас пожертвовал нечто ценное, дабы собрать средства, но я приготовила для вас удивительный сюрприз. Прошу всех мужчин взглянуть на карточки, которые они получили при входе. Наруто потянулся к карману, как и все остальные. Даже Саске не удержался от интереса. Когда они отдали приглашение и консьерж выдал картонки, он сунул ее в карман и даже не взглянул. Номер тринадцать. Конечно, какое еще число могло подойти Саске Учиха. Наруто достался десятый номер. Саске перевел взгляд на брата. Итачи также рассматривал свою карточку, с совершенно незаинтересованным лицом. Кажется, он уже догадывался, что предстояло дальше. — Отлично, — продолжила тем временем Кушина. — Прошу оставить номера в тайне от остальных гостей. Надеюсь, вы понимаете, что все это не просто так? — глаза ее запылали озорным огнем, которого Саске всегда боялся. — Тогда позвольте мне объяснить. Сейчас начнется аукцион и первый лот принадлежит мне! Ужин в компании мужчины! Саске закатил глаза, а Наруто фыркнул. — Конечно, что еще могла придумать моя мать! — он почесал ногу и потянулся к маленьким тарталеткам с икрой, запихивая в рот сразу несколько штук. — Дамы, вам предстоит угадать, кто из кандидатов будет мною описан, — продолжала Кушина, вводя всех в курс задуманного ею плана. — Мужчинам запрещено помогать и называть свои имена. Главное правило только одно — не скупиться! Начнем же! Номер первый. Саске откровенно скучал, в то время как вокруг сцены разразилось настоящее безумие. Кушина была права, придумав такую забаву. Женщинам было интересно угадать, кто из мужчин скрыт за тем или иным номером, а Кушина не давала слишком много информации, за каждую подсказку следовали платить отдельно. За первые десять номеров, собранная сумма уже перевалила за миллион. Саске поражался тому, что Кушина сумела выгодно продать и Наруто, что само по себе заслуживало отдельной похвалы. — Следующий номер — одиннадцать! Ох! — Кушина взглянула на список, и обмахнулась им, точно веером, демонстрируя всем, как сильно ее бросило в жар от одного только имени. — Даже не знаю, как и представить этого мужчину. Скажу одно, дамы, такого кавалера следует хватать руками и ногами. Но, начнем. Итак, номер одиннадцать невероятно галантен и внимателен, но остается темной лошадкой сегодняшнего вечера. Многим из вас, дамы, приходилось сегодня сталкиваться с ним и получать в награду обольстительную улыбку. Саске взглянул на брата, поняв, о ком идет речь. Сам Итачи делал вид, что все происходящее его совершенно не касается. — Нам нужны еще подсказки! — потребовали девушки. Под это описание мог подойти и Саске. До того, как сбежать в угол, ему пришлось улыбаться некоторым девушкам, пока мать была рядом. — Какого цвета у него глаза?! — Ну, — Кушина замялась и широко улыбнулась. — Глаза у этого мужчины способны притягивать к себе, как магнит. Они способны обещать вам райские удовольствия и, взглянув в них единожды, вы не сможете вычеркнуть его из своей головы! Его глаза темнее самой ночи и в тысячи раз более выразительные. — Это Саске?! — взвизгнула Яманака Ино. Кушина пожурила ее. — Никаких имен, милочка. — Тогда, какая у него прическа?! — вновь спросила Ино. Кушина бросила взгляд на Саске с его непослушными, взъерошенными на затылке волосами и загадочно улыбнулась. — Полагаю, этого мужчину можно считать образцом вкуса в отношении стрижки. Саске заметил, как дернулись в усмешке уголки губ старшего брата. Образец вкуса? Как же! Итачи совершенно плевать на то, что творится на его голове, даже если он станет совершенно лысым. — Кушина-сан, ваши подсказки совершенно невозможно понять! — возмутилась Ино. — Сколько лет этому кавалеру? — Он молод настолько, насколько выглядит, — отозвалась Кушина, продемонстрировав Ино кончик языка. Нет, хозяйка аукциона не собиралась сдаваться так просто. Наконец, когда основные вопросы были заданы и у дам сложилось определенное представление о продаваемом мужчине, начались торги. Цены взметнулись до небес. Большинство девушек считало, что речь шла о Саске, а не о его старшем брате, но Саске был только рад этому. Ему очень бы хотелось увидеть их разочарование, когда Итачи даст о себе знать. Во всем этом ажиотаже только госпожа Саёри не принадлежала к числу поклонниц Саске. Младший Учиха вовсе не понимал, что этой пожилой замужней женщине от него нужно. Дочь госпожи Саёри была многим старше Саске и едва ли могла претендовать на его внимание. Это заставило Саске поверить, что госпожа Саёри точно знала о ком идет речь. К тому же, возле нее крутилась и Микото, что не удивительно. Мать давно хотела женить Итачи, говоря, что в его двадцать пять постыдно оставаться холостяком. Саске вновь взглянул на брата, пытаясь понять, догадывается ли он о том, что задумала мать. Взгляд Итачи казался туманным и ничего не выражал. Он вообще находился в совершенно ином мире, пока обезумевшие барышни дрались за его внимание. — Продано! — воскликнула Кушина. — Саёри-сан, поздравляю вас с удачным приобретением! Саске прослушал сумму, за которую с торгов ушел его брат, но Кушина и Микото казались довольными. — Номер одиннадцать, прошу вас поприветствовать вашу владелицу! Итачи поднял бокал с шампанским и яркий прожектор тут же осветил его фигуру. — Проклятье! — выругалась госпожа Мидори. Ее дочь, как и Юки Саёри уже давно должна была выйти замуж, вот только не могла найти себе подходящего жениха. Возвращение Итачи в родной город породило настоящую охоту за единственным соблазнительным кандидатом. — Не переживайте так, Мидори-сан, — услышал Саске голос матери. — Уверена, Итачи будет рад нанести вам визит. Саске хмыкнул. Итачи даже не предполагал о том, во что ввязался. Микото принялась собирать карточки желающих видеть ее старшего сына и назначать встречи. Жизнь катилась под откос. Вокруг Саске разразилась настоящая битва. Раз Итачи уже продали, то ни у кого не оставалось сомнений, кто мог быть темным и загадочным. Ино и Сакура буквально разрывали друг друга, выкрикивая сумасшедшие суммы. Наконец, торг дошел до той отметки, покрыть которую Сакура уже не могла, но на выручку пришла ее мать. Сообща, семейство Харуно купило вечер в компании Саске. Впрочем, это не означало, что Саске был этому чрезмерно рад. Весь остаток вечера, Сакура провела в компании Саске, надеясь получить от него приглашение на ужин. Саске же считал, что и этого вечера более чем достаточно, потому хранил упорное молчание. Ему доставляло удовольствие наблюдать за Сакурой, закатывающей глаза всякий раз, когда Наруто ел, чесался и говорил с набитым ртом, а делал он это постоянно. Сакура должна была получить по заслугам за то, как сильно раздражала Саске своей неуместной, по его мнению, любовью. У Итачи дела обстояли иначе и госпожа Саёри сама назначила встречу: завтра, в два часа пополудни его, разумеется, вместе с Микото, ожидали на обед. Саске поражался тому, каким оглушительным влиянием в обществе пользовалась его мать. Никто даже не задумался проигнорировать ее сыновей с учетом скандала вокруг Каи и их отца. Богатые люди умеют закрывать глаза на мешающие им вещи. Саске не хотел думать о Каи, но ему пришлось. Думал о ней и Итачи. Младший брат отчетливо читал в его напряженном взгляде активную мысленную работу. Но, если Саске знал, в чем подвох и был готов к этому, Итачи даже не догадывался. Возвращаясь домой, Саске думал о том, что, наверное, стоит объединить усилия с братом. Но для этого нужно было понять, какой интерес к Каи лично у Итачи. В конце концов, Саске уже дважды видел их в саду. Под покровом ночи и в жаркий полдень. Для того чтобы раскрыть тайну не нужно устраивать личных встреч.