Больше никогда

Что ждало его впереди? Что позволяло его сердцу до сих пор равномерно перекачивать кровь по сосудам? Что держало остатки сознания в этом одиноком, бездушном мире? Ответов не было. Как не было и ощущения, что он живет, дышит и все еще слышит окружающую реальность. Все происходящее было словно где-то далеко. И не с ним. С того момента, как он оставил прощальный поцелуй, казалось, прошла целая вечность. Теперь уже нельзя было уповать на рассудок — тот стал изощренно мучить своего хозяина не просто воспоминаниями, а тем, что однозначно подведет того к могиле. Случай в Кейп-Мее показал насколько глубока его потеря. Это не просто утрата любимой женщины. Он потерял себя. Он сломался. Он, казалось, просто исчез из жизни, отказываясь смириться с тем, что в этом мире нет её. Лиззи. Её имя до сих пор, словно раскаленное клеймо, обжигало каждую клеточку, не оставляя ни единого шанса восстать, вернуться. Он считал себя достаточно умным, чтобы суметь предусмотреть все, суметь обойти все преграды ради одного — защитить, уберечь, спасти. И все же он не справился. Это его вина. Он был виноват в том, что теперь Элизабет Кин была мертва. Он был виноват в том, что теперь Агнес останется сиротой. Тома в расчет он не брал, уверенный в том, что рано или поздно, тот либо сбежит, окунувшись в свою жизнь наемника, либо Джейкоба догонит его же прошлое. Лиз мертва. И ничто этого уже не изменит. До самого последнего вздоха Реддингтон надеялся, что все обойдется. Она не могла умереть. Не могла оставить дочь. Не могла оставить его… Только не она! И все же… Суровые факты твердили обратное. В момент осознания того, что больше ничего не исправить, в нем что-то сломалось, ушло безвозвратно. Хотелось рвать на себе редкие волосы, кричать и биться головой об стену. От безысходности. Никогда. Никогда он не ощущал себя настолько беспомощным. У него всегда был запасной план, всегда была запасная дверь, что поможет спастись, спрятаться и взять паузу, чтобы перегруппироваться. Но никогда в жизни он не испытывал такого поистине бесконечного чувства тоски. Когда ежесекундно его сердце будто вырезали раз за разом. Медленно. Извращенно. Её улыбка была для него всегда лучшей наградой. Даже после ссор, даже после споров, когда агент Кин поступала по-своему, отстаивая право на собственное мнение. Он всегда чувствовал, что они вместе. Так было раньше. И так никогда больше не будет. Никогда. Сознание давно приняло факт. Но сердце… Оно не могло смириться с подобным, крича и плача, разрываясь на много маленьких лоскутков, что уже никогда не собрать воедино. И все же… Все же он нашел в себе силы. Подняться. Искусно превращая боль, что сжигает сознание, что не оставляет ни малейшего шанса выжить, в ненависть, в ярость, которые помогут собраться с силами, найти ублюдков и отомстить. Отомстить по-настоящему. Зверски. Без малейших отголосков человечности. Так, чтобы виновный не просто заплатил за то, что сделал. Чтобы он испытал хотя бы сотую долю того, что ощущает он. И ради этого он должен был вновь стать собой. Пусть лишь на время. Пусть с очевидным изъяном. Но все же… Он должен был. Ради неё. Стиснув зубы, мужчина уверенным шагом подошел к автомобилю, возле которого стоял молчаливый Дембе. Тот, как никогда, чувствовал душевное состояние своего друга, которому он был стольким обязан. Но единственное, что он мог сделать сейчас — быть рядом. И вовремя поддержать. — Пора вернуться, друг мой, — невеселым тоном произнес Реддингтон. — У нас много работы… Парень понимающе кивнул и открыл дверь в салон.