Часть 1
10 мая 2016 г. в 16:48
Как-то кое-кто подарил Лиле камеру. Этот кое-кто теперь был первым в списке людей, которых Нарвин собирался тайком удалить из таймлайна.
Не то, чтобы она была недовольна ей. Нет, совсем наоборот. Сначала, в порыве веселья, она делала фото всего, что попадалось ей на глаза: его, Романы, Браксиателя, любого другого Повелителя времени, по случаю проходившего мимо; К-9, другого К-9 и даже некоторых милых залов Капитолия. Затем она немного успокоилась. Но теперь проблема была в том, что она училась использовать камеру для шантажа.
— Это не шантаж, — настаивала она, когда Нарвин указал ей на это, — я фотографирую вещи, которые делают меня счастливой.
— Хватит уже, — сказал Повелитель Времени, — телохранителю Президента неуместно вести себя…
— О, Нарвин. Тебя ведь не волнует моя служба. Ты беспокоишься за себя.
— Тогда это Координатору CIA неуместно вести себя так с инопланетной телохранительницей Президента, — натянуто проговорил Нарвин.
— Мы постоянно ведем себя так, — сказала Лила, играясь с функцией увеличения изображения на камере.
Нарвин выставил руки вперед, загораживая объектив.
— Да, — тихо сказал он, оглядываясь по сторонам так, будто бы кто-то мог подслушать их в его офисе, — но мы же не хотим, чтобы кто-нибудь мог получить доказательства этого.
Лила рассмеялась.
— Так дело только в этом? Тогда я оставлю все фотографии себе.
— Именно из-за этого я и беспокоюсь. — Нарвин попытался схватить камеру, но Лила ловко убрала ее из зоны досягаемости, — Лила, если фотографии будут у тебя, я не могу быть уверенным в том, что ты…
— Ты не можешь быть уверен! — Лила засмеялась и подняла камеру высоко над головой. — Кажется, ты забываешь с кем говоришь.
— Нет, не забываю. Но что если произойдет что-то непредвиденное? Что если камера попадет в чужие руки, пока ты этого не видишь?
— Ты правда так сильно волнуешься из-за этого? — Лила опустила камеру и присела на его стол. — Хорошо, я больше не буду делать фото.
Он опять попытался дотянуться до камеры, но на этот раз она потянула ее за ремешок.
— Не так быстро, — сказала она, — сначала я хочу сделать фотографию для себя. И, мне кажется, Романе тоже захочется иметь у себя одну.
Нарвин рассмеялся.
— Мое фото? Чтобы метать в него дротики?
— Я совсем не это имела в виду. — строго ответила Лила. Она опять подняла камеру и сфокусировала ее на его лице, в очередной раз играя с приближением. — Улыбнись, Нарвин.
Он насупился. Она сделала фото.
— Эту я оставлю себе, — сказала она, — потому что я знаю, что ты можешь улыбаться, и это дар для меня. Мне не нужно видеть твою улыбку постоянно. Только тогда, когда ты действительно счастлив. Но ты должен улыбнуться для того фото, которое я отдам Романе, Нарвин. Она, в отличие от меня, не видит твоих улыбок. Мне бы хотелось напомнить ей о том, что ты умеешь улыбаться, иногда.
Нарвин стиснул зубы.
— Тогда ты удалишь остальные фото с камеры?
— Если ты этого хочешь. — она улыбнулась и протянула руку, чтобы коснуться пальцами его подбородка. — Хотя я удивлена тем, что ты не думаешь, что фото, где ты улыбаешься, будет достаточным основанием для шантажа.
— Это просто нелепо. — ответил он, — Не достаточно для шантажа.
— Тогда улыбнись, — настаивала она.
Он улыбнулся. Она подняла камеру на уровень глаз, но затем нахмурилась и опустила ее.
— Улыбнись искренне, Нарвин. — сказала она. — Давай же. Ради меня.
— Кажется, ты говорила, что тебе достаточно видеть мою улыбку, только когда я по-настоящему счастлив.
Лила обдумала его замечание и вновь опустила камеру.
— Хорошо, — ответила она, — тогда я сначала осчастливлю тебя.
Она перегнулась через стол и поцеловала его в губы. Когда он не воспротивился этому, она позволила себе продолжить и поцеловала его в подбородок, в щеку, а затем за ухом. Он судорожно глотнул воздух.
— Лила…
— Тебе не хочется этого? — ее дыхание щекотало его ухо, а ее язык устремился к его мочке. Он вздрогнул.
— Не сейчас, — выговорил он.
Она остановилась.
— Хорошо, — сказала она, — как-нибудь в другой раз.
Она опять потянулась за камерой.
— Но это обещание, Повелитель Времени. Позже мы встретимся, и я сделаю тебя достаточно счастливым, чтобы сделать фото для Романы.
— Сомневаюсь, что ей нужно такое фото, — пробормотал Нарвин.
— Тогда я найду другой способ осчастливить тебя, — заявила она, — мне известно больше одного способа. Я достаточно заставляла тебя улыбаться, чтобы знать это.
— Я тебе верю, — сказал он.
— Конечно, веришь. Ты там был, — она опять перегнулась через стол, на этот раз для того, чтобы прикоснуться к его негустым волосам. Она улыбнулась ему, и он мимолетно улыбнулся в ответ.
— Ага! — вскрикнула она и достала камеру. Но на этот раз его руки заградили объектив.
— Позже, — сказал он. — Мы договорились.
— Но ты же улыбаешься сейчас!
— А еще я очень занят, — возразил он. — К тому же, ты обещала. Позже мы встретимся в моих покоях, если ты не возражаешь, и тогда ты сможешь заставить меня улыбнуться для той фотографии для Романы. До тех пор, тебе придется хранить мои улыбки для себя.
Лила смотрела на него с усмешкой.
— Отлично, — произнесла она. — Я сохраню твои улыбки для себя. И твою угрюмость. — она взяла камеру и постучала по ней. — И я избавлюсь от тех фотографий, которые тебе не нравятся.
Он облегченно вздохнул.
— Спасибо.
Она приблизилась к нему и поцеловала в кончик носа. — Это меньшее, что я могу сделать для тебя, — заявила она. — До тех пор, пока ты держишь свои обещания. Встретимся в твоих покоях вечером.
— Хорошо, — ответил он. — Тогда я вернусь к работе.
Она надела ремешок от камеры на запястье и ушла, двери закрылись за ней. «Быть может, — мимолетно подумал он, — мне стоит убедиться в том, что она удалила фотографии». Но это было глупо. Кому еще кроме Романы она их покажет? К тому же, Романа уже обо всем знает.
На его лице появилась усмешка, и он вернулся к своей работе.