Полет в весну

      Теплейший, солнечный майский день. За окошком береза начинает распускать листочки. А трава внизу уже зеленая-презеленая. Кажется, это первый по-настоящему весенний день в этом году. Пахнет весной, цветами и хорошим настроением. Небо чистейшие, синее-синее. Детский визг, крики. Даже слышны удары мяча на футбольном поле. И ты так мягенько поджариваешься в солнечных лучах. Тебя так разморило, все вокруг стало таким прекрасным! Лепота…       А у нас четвертая пара. У нас литра. У нас суждения о Раскольникове и седьмом круге ада. Разговоры о шлюхах, пьяни, ипотеке и количестве убитых старух за день. Плюсуем раздражающий тебя до мозга кости, всасывающийся в кору твоего мозга, преомерзительнейший голос лектора с интонациями детсадовского уровня красноречия… и тебе просто хочется встать и прыгнуть в это прекрасное окно слева. Всего. Полтора. Метра. Может ну все? Сейчас вот разок так и в весну!       В аудитории клацает часовая стрелка. Лектор время от времени замолкает и заставляет шевелить языком кого-то на соседних рядах. Честно, шевелить не хочется ничем. И если тебя сейчас спросят, то с гораздо большей вероятностью получат расплывающегося на столе тебя и твою слюну, равномерно подпекающегося на солнышке, нежели ответ на вопрос из ряда «Какое значение имеет для произведения упавшая хризантема на пятидесятой странице вашей книжечки?». Все начинает превращаться в равномерное гудение, размазывается мягкой дымкой и совсем скоро кое-кто и впрямь растечется по столу. А секундой спустя единственное, что ты слышишь – птичка за окном. Пора улетать.       - Блин. Все такое зеленое...       Я чуть повернула голову вправо. Она смотрит в окно, глазами, преисполненными теми же чувствами, что и я. Нельзя оставаться безответной:       - И вот какого черта мы тут делаем?!       В ответ я получаю полный разочарования, сочувствия и согласия вздох. У меня аж ёкнуло что-то в груди и захотелось на полном серьезе вылезти в окно. Однако я просто возвращаю голову назад. Мой бедный товарищ по несчастию, как жаль, что мы застряли в бренном мире преступного Петербурга Достоевского! По правде сказать, мы почти никогда не общаемся. И дело навряд ли в том, что я редкий гость на лекции. Просто как-то не вышло. И не пытались. Хотя вроде слушаем друг друга, если кому-то приспичит что-то сказать. Но это бывает редко. И села я сюда просто потому что в конце класса жарень, и единственное место поближе - рядом с ней. Вот и зацапала себе шикарное место под солнцем у открытого окна и сквознячка.       Я еще раз поворачиваю голову, чтобы посмотреть, как долго еще эта тягомотина будет продолжаться. Выражение моего лица варьируется от отвращения до полного недоумения. Часы встали что ли?       И все меняется в один прекрасный миг.       Я замечаю у нее в руках маленький бумажный самолетик. Она его бережно вертит между пальцами, разглядывает и всецело погружена в клеточки на бумаге. Ее нет на этой лекции.       Она приподнимает кисть руки и плавно пускает в полет свое творение. Я присоединяюсь к ней и завороженно провожаю глазами бумагу, опустившуюся у моего локтя. Под воздействием лекции и солнечного дня, я просто остаюсь неподвижной. Не шелохнулась. Очень не хотелось отчего-то.       - Круто летает!       Я перевела на нее взгляд. Она такая радостная! Я просто опешила. Готова была к взрывам за окном, падающим метеоритам, концу вселенной, но увидеть такие сияющие зеленые глаза, детскую улыбку и чистейшую радость я почему-то не ожидала.       Она запустила его еще раз. Он снова приземлился где-то на парте. И снова я заворожённая проводила взглядом его и вернулась к соседке.       - Господи, круто-то как!!!       Она сияла. Она действительно сияла. Какие Мармеладовы? Какой Достоевский? У нас испытания нового истребителя! А она и впрямь говорит что-то про то, как он похож на какой-то там истребитель, боже, она в них разбирается? Замечает, какой аккуратный он вышел, какой простой, какой замечательный, изящный…       Кажется, еще немного и я заплачу. В этот момент я видела нечто: сидит такая кобылка рядом, вроде должны заботить экзамены, прочая пагубная дрянь, а у нее самолетики! У нее все просто и ясно, как день за окном. И заботит ее сейчас разве что дальность полета этого чуда. Хотя кто тут чудо…       - Я сейчас очень хочу кинуть его в окно.       Искреннее замечание приводит меня в какое-то чувство:       - Прямо сейчас?!       Я глянула на нормальные, телефонные, часы и для себя заметила, что до перемены еще минут двадцать пять. И такая вещь, как запуск самолета в свободное планирование по ветру в этот момент заинтересовала меня так же сильно, как и ее. Но мельком глянула на преподавателя. На столько ли мы рисковые?       Однако, вернувшись к ее глазам подумала, что вот она вполне может быть и настолько. Господи, я сотню лет такого не видела! Она вроде и готова встать и запустить его в окно, а вроде вспоминаются какие-то правила приличия и понимаешь, что нельзя. В этих очах столько мыслей и чувств, что никакой Достоевский вам не опишет!       - Ну... может, не прямо сейчас.       Разочарованное дитя. Признаться, я так прониклась, что сама приуныла чуть больше обычного своего траурного состояния и вернулась к томлению и типичным мукам старшеклассника.       А девочка рядом не успокаивается. Бережно поглаживает в ладошках самолетик, будто сломать боится, легонько проводит пальчиками по маленьким крылышкам. Ерзает на стуле, косится то на окно, то на учителя и все никак не уймется.       И мне так захотелось ей помочь! Проснулось такое нелепое сострадание к ней и ее такому внезапному порыву и желанию. Сейчас она была слишком чиста, юна и прекрасна, чтобы остаться равнодушной… господи, да что мне сделать, чем тебе помочь, бедняжка?!       А она в конце концов просто поворачивается ко мне, все так же, еле сохраняя усидчивость:       - Не могу... потяни за занавеску.       Я быстренько кинула взгляд на сие и прикинула всю реальность предполагаемых действий. В голове сформировался четко выверенный план, я точно знала, когда встать и преодолеть эти полтора метра, с какой скоростью это надо сделать и под каким углом так, чтобы попасть в слепую зону и препод осталась безучастной. Я была настроена решительно. Пока лектор не встала и не решила перейти в зону всеохватывающего орлиного обзора прямо перед нашим рядом за свой стол. Вызов принят. У меня аж брови сдвинулись. Испепеляющий взор устремлен на противника. Просыпался азарт и дух соперничества. Я предложила единственный логичный в данной ситуации вариант:       - Мне кажется, по-пластунски под партой надежнее...       Она... она мягко съехала со стула под парту, и решительно поползла к окну, применяя все свои таланты и навыки незаметности, какие только можно было приобрести за все годы обучения в школе… виделось мне.       На самом деле она почти съехала со стула под парту. И клянусь, она этого даже не заметила!       Но ястребиный учительский взор и многолетний опыт подсказал, что готовится заговор.       Бедняга выпрямилась и осталась сидеть на месте.       Но о поражении нет и речи! Борьба! Борьба до конца, каким бы он ни был!       Подул мягкий ветер. Занавеска слегка приподнялась, мы почувствовали благоговейное движение воздуха в боевой душной обстановке. И храбрая соседка запускает истребитель в сторону окна! Я быстро поворачиваю голову и наблюдаю за этим прекрасным явлением. Он плавно пошел в нужном нам направлении и пропарил на ветру, изящно покачиваясь, в сторону от цели.       - Смотри! Смотри как полетел!       Чертовски с тобой согласна, подруга!       Мы расплылись в своем блаженстве и наслаждались свободным, вдохновляющим полетом маленького друга и освежающим ветром. Даже когда он приземлился где-то у батарей, а лектор на нас забила и продолжила слушать отвечающего, мы продолжали упиваться своими эмоциями и чувством почти что выполненного долга. Я поняла, почему так хочется запустить его именно в окно. Это же полет чего-то маленького на таких просторах! Полет свободы, легкости, ничем не обремененная детская игра в огромном мире! Идея фикс прочно засела в голове. Боже мой, такая глупость, а так хочется сделать!       А девчонка по-тихому встала, прошлась к батарее и подняла самолетик. Вернулась и опять сидит, вся не на месте. Результат ее не удовлетворил. Меня тоже. Но возможность исполнить задуманное появилась только после девяностой минуты пары.       Стоило где-то в коридорах прогудеть звонку, зашевелиться сумкам в классе, как мы обе сорвались с места, понеслись к окну. Отодвинули ткань, ощутили еще большее тепло этого дня и пустили маленькое творение в этот прекрасный расцветающий мир.