Место для счастья — здесь

      Кто бы мог подумать, что демон способен что-то изменить в ангельской жизни... Она никогда не заставляла его долго скучать или зацикливаться на одном. Каждый день что-то новое, необычное, не похоже на предыдущее. Каждый день все больше сломанных ненужных правил, бессмысленных принципов и устарелых стереотипов. Каждый день остатки ангельской и демонской сущности становились все более незаметными и растворялись в жизни среди обычных людей.       Очередное утро ничего нового не предвещало. Мэг, как обычно, пыталась разбудить Каса, чтобы выбраться из его объятий. Она давно привыкла к этому так же, как и к огромным букетам цветов, которые часто видела с утра вместо любимой сонной мордашки. Он все еще плохо разбирался в том, что нужно было Мастерс, хотя они не первый год были вместе. Его подарки по-прежнему иногда были неуместны и часто вызывали у Мэг улыбку. Он, как мальчишка, не знал, что и как лучше сделать.       Мэг никогда не будила ангела какими-то зверским способом. Ей нравилось гладить его по щеке. Она знала, что он это ужасно любит. Она каждый раз осторожно взъерошивала его густые волосы, пока он спал. Рядом с Касом Мастерс пришлось позабыть о своем прошлом. Он не хотел, чтобы она продолжала в том же духе, что и прежде. Видимо, она впервые сдалась без сожаления. Да и о чем жалеть? Теперь в ее распоряжении был ангел. Ангел, который полностью принадлежал ей.       Последнее время демонессу с утра мучила тошнота, она подолгу закрывалась в ванной. Касу было сложно привыкнуть к новой Мэг. Она стала раздражительной и, казалось, слишком эмоциональной. Ее замечания больше не были такими колкими, да и пошутить не всегда получалось. Первое время Мастерс самой было страшно от новых эмоций, новых ощущений. Первое время она не хотела ребенка и даже была готова высказать все ангелу. Но каждый раз, садясь рядом с ним, готовая вот-вот сказать, что хочет сделать, она начинала сотрясаться в рыданиях. Она не могла так поступить с ним. Их обоих достаточно потрепала жизнь.       Кас хотя и мало, что понимал, но знал, что сейчас лучше быть рядом. Вместе они со многим справились, справятся и с ребенком. Каким бы он не был, это был их малыш. Порой ему с трудом удавалось успокоить Мэг. И тогда он неожиданно для себя открыл способ, как это делать быстрее и эффективнее. Мастерс забывала о каких-либо проблемах, когда крылья ангела заботливо укрывали ее с головы до ног. Раньше он никогда не позволял ей их видеть. Он часто укутывал ее, когда она спала и когда болела. Но теперь, он посчитал, что раз у них будет ребенок, то пора позволить Мэг гораздо больше. Она бы никогда не причинила ему вреда, а тем более сейчас.       Его крылья, несмотря на внушительные размеры, были почти невесомыми. К тому же невероятно мягкими и теплыми. Мастерс почему-то считала, что у Каса крылья будут белыми, как во всех фильмах и мультиках про ангелов. Ну или, возможно, черными. Но она и подумать не могла, что раскрас его перьев будет, как у орла. Темно-коричневыми с белыми пятнами. Теперь она подшучивала над ангелом, что это он специально сразу ей не показывал крылья, потому что перекрашивал их под ее глаза. Он часто называл ее кареглазкой, вот и сделал такой подарок.       Подарок действительно был стоящим. Теперь Мастерс могла только попросить, и два крыла послушно ложились на ее плечи. Мэг быстро раскрыла ангельский секрет — его крылья были самим чувствительным местом. Она могла просто зарыться пальцами в его перья, и он уже был готов передвинуть всю мебель в спальне.       Случилось так, что Мэг настолько увлеклась своим положением, что совсем забыла о годовщине свадьбы. Она не удивилась очередному огромному букету ароматных темно-красных роз, который по утру разбудил ее пьянящим ароматом. Ей было приятно, что о ней не забывают и стараются радовать. Кас не горел желанием напомнить супруге, какой сегодня день. Ему это было только на руку. Не то, чтобы ангел собирался забыть о такой важной дате, как обычно это делают многие мужчины, он всего лишь хотел сделать приятный сюрприз для Мэг и немного отвлечь ее от семейных хлопот.       Они редко проводили весь день вместе, не считая выходных. Как только они сошлись, Кас оставил игры с охотой и лишь изредка помогал Винчестерам, которые все еще занимались семейным бизнесом, хотя и не так активно. Он не хотел лишний раз подвергать ее опасности. В последний раз она едва оправилась от пыток Кроули. Вот тогда-то он и решил попробовать что-то новое. И первое время это новое было им обоим чуждо. Они ни разу не сомневались, что любят друг друга, но сидеть сложа руки целыми днями было слишком даже для них.       Когда ангел понял, что стал сдавать позиции и вместо того, чтобы не допускать конфликта, наоборот, подливал масла в огонь, он предложил немного отдыхать друг от друга. Он даже не надеялся, но прошел собеседование и получил работу преподавателя истории (кому как ни ему знать, что и когда было) в местном университете, а Мэг не стала искать для себя ничего нового и устроилась медсестрой. Такой расклад их устроил больше: теперь они не успевали надоедать друг другу.       В тот день, в годовщину их свадьбы, Мэг было особо плохо. Она ни разу не притронулась к еде, ее часами рвало в ванной. Она до того сильно была подавлена, что даже призналась Касу, что боится рождения ребенка. Он был дома: взял отгул. Она каждый раз почти без чувств сваливались в его теплые объятья.       Лишь к вечеру ей стало лучше, и ангел решил воспользоваться затишьем. Он попросил ее спуститься в зал к камину. Мэг не догадывалась, что он задумал и вовсе растерялась, когда ей завязали глаза. Закрой глаза: так лучше видно. Кас не мог обойтись без своей привычной нежности, а Мэг не могла ей долго противиться. Он не мог не поцеловать ее в шею, не мог отказать себе в удовольствии снять с демонессы верхнюю одежду и оставить ее только в нижнем белье. Мастерс уже собиралась затащить ангела на диван, но тот не позволил ей даже присесть.       Вскоре на ее плечи легла легкая ткань. Мэг коснулась ладонью живота, чувствуя под пальцами тугой плотный корсет. Ее руки опустились ниже, к пышной юбке. Ангел бережно затягивал шнуровку у нее за спиной. Его выбор платья пал на викторианскую эпоху. Он решил на вечер напомнить ей, что для него по-прежнему остается королевой. Хоть и теперь капризная и требующая к себе так много внимания.       Прикосновение холодных самоцветов на массивном ожерелье той же эпохи заставило Мэг невольно вздрогнуть. Она довольно улыбалась, внимательно прислушиваясь к тому, что шептал ей ангел. Демонесса ужасно любила, когда он в который раз повторял те самые простые три слова. Он говорил, что помнит их первую встречу, убеждал, что третья годовщина совместной жизни не станет последней... И тогда ей стало не по себе, ведь она совсем забыла об их празднике. Но Касу ничего не стоило убедить Мэг, что все в порядке. Ей так нравилось его трепетное отношение, его постоянная забота, которой никто никогда раньше не проявлял к ней. Всегда есть исключения. Она стала счастьем для своего пернатого.       Как только ангел снял повязку с глаз Мэг, она, словно ребенок, закружилась в танце по просторной комнате, умудрившись при этом утащить и ангела за собой. Она просто была безмерно счастлива... В танце Мастерс не сразу заметила, что оказалась в Версале. Именно в том Версале еще со времен правления Людовика XIV. Все та же прекрасная архитектурная памятка, с немереным количеством огромных комнат. Здесь остановилось время, оно осталось в XVII веке. Осознав, где находится, Мэг не сразу смогла что-то выговорить. Кас же молча наблюдал за ней, втихаря празднуя победу: он все же добился желаемого результата. Она снова потащила его танцевать, такая счастливая.       Но только б они знали, что произойдет всего лишь через каких-то полгода...       Их счастье было не таким уж долгим. Демонесса смирилась с тем, что носит под сердцем ангельского ребенка. Все истерики давно прошли. Как обычно, сложно было только первые несколько месяцев. Как и у любой женщины, у нее проснулись материнские инстинкты. Они оба терпеливо ждали скорого семейного пополнения, и почти в назначенные сроки у них родился мальчик.       Казалось, все, что нужно для полного счастья, новоиспеченные родители обрели. Но почему-то жизнь устроена достаточно странным образом: нельзя заполучить от нее только радость. Черную полосу никто не отменял. Так или иначе, но побег невозможен. Исключений в правиле нет, как бы все хорошо не было...       Мэг забыла, когда видела на нем привычную белоснежную рубашку. Ангел не помнил ее лукавой улыбки и игривого взгляда. Один нелегкий день. Одна фатальная новость. Кардинальные перемены в их жизни.       Последнее время Мастерс была похожа на сломанную куклу. Когда бывало слишком плохо, она заливалась слезами у Каса на плече. Огромное желание находиться за шаг от небытия часто обрывалось ангельским вмешательством. Возможно, если бы не он, о ней давно бы забыли.       За два месяца Кас ни разу не изменил черных тонов своей одежды. Он почти полностью замкнулся в себе, слишком редко с кем-то разговаривал, а о Винчестерах речь заходила только, когда им самим было невмоготу. Первое время он даже пил, потом порой его можно было увидеть в церкви во время исповеди...       Какой был смысл дальше жить? Да и зачем так жить? Почему они стольких людей спасли, но не смогли ничего сделать для собственного ребенка?       Если бы они не искали так отчаянно поддержки друг в друге, кто знает, чем бы это все могло закончиться.       Мэг до сих пор отчетливо помнила, как тогда еще полностью не отошла от тяжелых родов, как тихо лежала в ангельских объятьях, опершись на него спиной... Кас не отходил от нее последние несколько дней так, как рождение ребенка выпало на его выходные. Мэг помнила, как уже задремала, но ее потревожил приход врача. Она помнила каждую его фразу о том, что их ребенка больше нет... Кас в свою очередь помнил, как долго ни он, ни медперсонал не могли привести ее в чувство после такой новости. Да и сам он долго не мог переварить те слова. Тогда казалось, что ничего хуже быть не могло. Они даже не успели дать ему имя...       Говорят, что время лечит, но никто никогда не говорит насколько мучительно долгое это лечение. Оно лечит только оболочку, но память оставляет. Никакие уговоры друзей не заставляли супругов забыть, что случилось. Если кто-то из близких был в гостях, часто находил в гостиной забытый хозяевами семейный альбом, где была куча фотографий. Тогда еще счастливых... Но теперь вряд ли скажешь, что это они. Фотографии просто сохранили в себе память многих прекрасных моментов и всего-то.       Кас с Мэг давно вернулись к привычной жизни, но все это было совсем не так, как раньше. Они по-прежнему собирали у себя семью Винчестеров, только ради того, чтоб не сойти с ума в мертвой тишине собственного дома. Почти каждый день звонкий детский смех раздавался луной сразу по двум этажам. То Сэм заедет к ним с супругой оставить своих детей, словно в садике, то Дин... Они-то оба знали, что их чада под надежным присмотром и тем более могли чему-то да научиться с тетей Мэг и дядей Касом, пока родители втихаря отправлялись на охоту.       Кто бы мог подумать, что именно благодаря Касу, тому самому когда-то застенчивому ангелу, и Мэг, той самой когда-то безнравственной демонессе, дети Винчестеров пошли в школу с неплохим багажом знаний. Но даже тогда ребята не переставали навещать их дом. Они знали, что там им обязательно помогут сделать все заданные уроки, непременно угостят кучей лакомства и позволят поиздеваться над домашними питомцами, пока их не заберут мама с папой.       Так бы и дальше продолжалось, пока Мэг не обрадовала ангела, сказав, что беременна в присутствие близких, можно сказать уже родных, людей. Это была десятая годовщина их свадьбы. Вряд ли Кас был счастливее за последние семь лет, чем в тот день.       В этот раз их семейной идиллии уже никто и ничто не помешало. В этот раз Мэг наверняка знала, что хочет ребенка. В этот раз она полюбила его сразу. Она часто себя винила в том, что случилось, но так и не рассказала ничего Касу. Может быть, это был ее второй шанс. Шанс наконец-то сделать ее ангела счастливым.       В этот раз у них родилась маленькая принцесса, ужасно похожа на своего папу. Такая же спокойная послушная голубоглазка. Родители могли вдоволь натешиться своим чудом. Они обрели все, что нужно в жизни: от возможности созерцать счастье родных до своего личного...