Правило одного города

Не поддаваться чувствам - вот оно, единственное правило в жизни избалованной девчонки. Она устало озирается вокруг в поисках новой дозы ярких впечатлений, и так каждый грёбаный день. Все её руки в кровавых проколах, и её родителям всё же стоит обратить на это внимание, не смотря на то, каким светлым ангелом они видят свою дочь. От её легких не осталось ни одной живой ткани, и она продолжает зажимать сигарету в пальцах, раздувая дым воздухом из прокуренных лёгких и заливаясь истерическим хохотом. Лучше бы Тони иногда заглядывал в тумбочку, может, тогда бы он наткнулся на неловко спрятанные там колеса разных размеров и оттенков. А ещё, если бы он был более внимательным, увидел бы мешочки с травой, небрежно торчащие из-под подушки. Семья могла бы всё это заметить, но куда там, их дочь - ангел, и говорить тут больше не о чем. Она лучшая дочь, о которой можно только мечтать: тихая, скромная, прилежная, умная. Она хорошо учится, одевается так, что и не придерёшься, да и что ещё можно потребовать от ребенка? Идеальная дочь, идеальная сестра, идеальная, идеальная, идеальная... Вот только вся её идеальность пропадает, как только она даёт ухмылке появиться на своем лице. Видели бы вы, родители, взгляд своей дочери в этот момент, и вы бы никогда не узнали её. Она, с взглядом неприступной шлюхи, пробирается на середину танцпола, чтобы полностью забыться и отдаться громыхающей музыке. Уже накаченная наркотой под завязку, раскачивается в такт и получает от этого небывалое удовольствие. Она делает всё, чтобы забыться. Поддаётся любому наслаждению, втягивая побольше воздуха через ноздри и откидывая голову назад. Поддается всему, но только не любви. Родители бы очень удивились, узнав, что их дочь влюбилась, узнав, что в жизни ангелочка-Эф появился кто-то очень особенный. Вообще-то, это смутило бы и саму Эффи. Даже, наверное, напугало бы. Не поддаваться чувствам - ведь это единственное, несокрушимое правило мира Эф. Но перед собой она видит только растерянное лицо тёмноволосого парня. Закрывая глаза, даже не закрывая, она видит только его, и да что же это? Она нервно царапает кожу на голове, дымит как товарный поезд, а косметика гуляет по лицу, словно нефтяное пятно по поверхности океана. Губы срываются на немой крик, но черт, в этом городе есть лишь одно правило и оно гласит: Никаких чувств. Эффи глотает слезы стыда и тупого отчаяния, запивая их чем-то горьким, всё нормально, Эффи, это пройдёт. И не проходит. И снова она желает его увидеть и не просто желает - она его тупо хочет. И снова его тёплый взгляд дарит спокойствие и заботу. И снова он свисает над ней, упираясь ладонями в мягкий матрац, а её губы горят, будто их ошпарили кипятком. И снова они дышат в унисон, упиваясь своим желанием, не в силах больше сдерживать себя и, уж тем более, остановиться. Она тянет его футболку куда-то вверх, и он, не сопротивляясь, помогает ей. Она снова видит его обнаженный торс, слегка прикасаясь к нему кончиками холодных пальцев. Он наклоняется к её шее, даря ей влажные поцелуи, чуть покусывая её кожу. Залазит пальцами ей под футболку, пробираясь всё выше и выше и доставляя Эф всё большее наслаждение от его прикосновений. Она снимает надоевшую и явно мешавшую футболку, выгибается в спине, притягивая лицо парня обеими руками к себе и впиваясь в его губы своими. Она прижимается к его телу своим и чувствует, как он расстёгивает пуговицу на её шортах и медленно стягивает их вниз, как нежно прикасается к влажной ткани, заставляя девушку выгибаться ещё сильнее, и это вызывает на лице парня улыбку, а его улыбка рикошетом вызывает улыбку у неё. И она снова тянется к его джинсам, и снова они без одежды, и она чувствует его внутри себя. Это происходило с ней миллионы раз, и она не понимает, что в этом парне такого особенного. Волосы такие же, как и у всех, глаза такие же, такие же и руки, и тело в принципе обычное, нет ничего необычного и в его члене. Тогда почему её тянет к нему, будто он первый красавчик в мире, последний мужчина на Земле? Каждый раз, не делая ничего, он заводит её, он доводит её до предела, он делает то, что не удавалось многим. И при этом он продолжает оставаться обычным парнем. Он кончает внутри неё и устало ныряет на свернутые простыни, пытаясь восстановить дыхание. Обычный. Но, видимо, не для неё. В потёмках она разглядывает его профиль, освященный лунным светом, падающим из окна. При таком свете его ресницы кажутся ещё длиннее и немного светятся. Он дышит ровно и так тихо, что почти не слышно, и ей очень хочется к нему прикоснуться, но что-то удерживает её. Она одёргивает руку, еле слышно поднимается с кровати, к которой уже так привыкла. Здесь она бывает чаще, чем где-либо и уже знает, как подняться с этой кровати так, чтобы та не заскрипела. Эффи смахивает холодные слёзы тыльной стороной ладони – они мешаю в поисках её вещей. Она быстро, но очень тихо надевает нижнее бельё, мятую футболку, застёгивает шорты. Берёт кеды, убитые в хлам, иногда она сравнивает их со своей жизнью. Фредди всё так же лежит на спине, заложив руки за голову, его грудь безмятежно вздымается и опадает, одеяло слетело, оголив живот. Эффи хочет его поправить, но что-то снова шепчет в её голове, и она резко отворачивается, удерживая в горле очередной комок подступающих слёз. Она закрывает за собой дверь. В этом городе есть лишь одно правило, и оно гласит: чувствам не поддаваться.